Предсказанное. Том 2 - Василий Головачёв

Черное пятнышко, оконтуренное белой вуалькой — так система обзора корабля-ножа вела все космические объекты, — превратилось в тушу кита, в округлую ребристую гору, загородила половину звездной сферы. Когда расстояние, разделявшее корабли, сократилось до двух сотен метров (Дар готов был скомандовать Шершню открыть огонь на поражение и уходить), километрового диаметра «ракушка» отеллоидов остановилась.

Секунда, две, три… пять…

От корпуса чужого космолета отделилась черная капля, помчалась к «осиному» спейсеру. Дар сгоряча едва не крикнул: огонь! — но вовремя остановил мысль. Капля не представляла собой бомбу или ракету с ядерной начинкой. Это был парламентер-отеллоид.

— Открой ему люк, — сказал Железовский. — И проводи сюда.

Черная капля приблизилась к корпусу корабля-ножа, нырнула в отверстие люка. Вскоре в рубке открылся входной люк, из него вылетела бликующая черная сигара и превратилась в «негра» с белыми глазами.

Железовский выбрался из «пилотской» ячеи, шагнул навстречу отеллоиду.

— Привет, гонец. Каковы твои полномочия?

Голова парламентера покрылась слоем искр, создавая впечатление шевелящихся огненных волос.

— Мой полномочность передача… отдать вещь… йихаллах решать…

— Твой йихаллах подождет. Мы отдадим вещь только в обмен на девушку. Но прежде ответь на пару вопросов. Тебе позволено отвечать?

— Представлен… ность… передать… ожидаемость… слушать йихаллах…

— То есть твой начальник тебя слышит?

— Да есть посредство носитель…

— Через корабль? — догадался Железовский. — Ну и прекрасно. Вопрос первый: человек по имени Даниил Шаламов находится у вас? Тот, который доставил на вашу базу девушку. Понимаешь, о чем я говорю?

— Запас мало понятийность… понимать мы — да… ответ вопрос: человек данность отсутство… нет…

— Я понял так, что его в настоящий момент на борту базы нет. Жаль, мы бы с ним быстро договорились. Последний вопрос: где девушка? Пленница?

Отеллоид снова покрылся слоем искр, потерял человеческую форму, с трудом восстановил ее.

— Нутрь… ренность йихаллах… бытийно есть нормаль… зован… ность…

Железовский кинул мимолетный взгляд в сторону «пилотской» ячейки Дара.

— Не нравится мне его заикание. Такое впечатление, что он вот-вот лопнет. Герхард прав, квазистабильность их тел имеет пределы. Надо поторопиться. Возвращайся! — обратился он к парламентеру. — Передача состоится здесь же, как только вы доставите пленницу. И передай своему командиру, что я уничтожу всю вашу камарилью, если с головы пленницы упадет хоть один волосок! Понял?

— Передачность послание… выслуш… ность… согласие быть…

— Иди!

Отеллоид вывернулся сам в себе (спина и грудь поменялись местами), зашагал к выходу из рубки. Но не дошел несколько метров, остановился. Голова его повернулась вокруг оси, ничего не выражающие глаза уставились на выглянувших из ячей пилотов.

— Поступление приказность… уничтож… ность…

По телу псевдочеловека побежала мелкая рябь, с каждого бугорка посыпались длинные белые искры.

— Самоликвид! — рявкнул Железовский. — Он сейчас взорвется! Выбрасываем его к чертовой матери!

Но Дар уже и сам сообразил, что происходит, и дал Шершню мысленную команду.

Вокруг оплывающего черным стеарином отеллоида в полу рубки образовался кольцевой выступ до пояса, зажал его тело и стремительно вынес в отверстие люка.

Видеокамер в коридорах «осиного» корабля не было, но внутренним взором Дар видел перемещение опасного груза к внешним выходам. Отеллоид взорвался практически в метре от раскрывшегося в борту корабля люка.

Взрыв был такой силы, что огненный факел ударил на две сотни метров, прожигая в корпусе корабля-ножа глубокую воронку и дотягиваясь до «ракушки» отеллоидского корабля. К счастью, конструкторы Галиктов предусмотрели подобного рода аварии (корабль действительно предназначался для ведения боевых действий), и защитная система быстро устранила повреждения корпуса, не затронувшие основные энергокоммуникации.

— Огонь! — скомандовал Железовский, не дожидаясь реакции отеллоидской эскадры. — Маневр!

Корабль-нож выстрелил, рванулся в сторону, еще раз выстрелил, и разящие молнии «ракушек» прошли мимо. Зато Шершень не промахнулся. Две «ракушки» превратились в длинные струи черных брызг, пыли и дыма. За ними еще две. Оставшиеся космолеты кинулись прочь, таща за собой хвосты ярких тающих искр. Их можно было догнать и уничтожить, но Железовский не стал этого делать.

— Врубай передатчики! Попробуем договориться еще раз. Не знаю, чья это идея — запустить к нам шахида-смертника, но явно не отеллоидов. У них есть консультант-землянин.

— Я же с ним дрался…

— Сын Торопова? Возможно. Но если это так, шансов договориться у нас мало, парень принадлежит к секте либеро, полный отморозок, и ему наплевать на результат переговоров, на Дашу, на нас с тобой и на отеллоидов. Однако попытаемся.

Дар вызвал Шершня. Включились системы связи корабля.

— Внимание! Вызываю центр управления! Если в течение часа обмен не состоится, база будет уничтожена! Повторяю…

— Вот это по-нашему! — одобрительно кивнул Железовский, мысленно бросая в эфир примерно эту же фразу. — Ты быстро цивилизуешься. Вряд ли нашим черным друзьям и их маме-йихаллах придет в голову, что мы блефуем.

Дар ошарашенно глянул на прадеда.

— Как блефуем? Разве мы не собираемся… атаковать базу?!

— Там Дашка, — мрачно оскалился Железовский. — Мы не имеем права рисковать. Но я надеюсь, что нам поверят. Сын Торопова — в силу низменных качеств души, отеллоиды — в силу своей негуманской логики, не использующей обман в качестве аргумента.

— А если они… не поверят?

— Тогда придется брать базу на абордаж.

Дар недоверчиво глянул на спутника. Тот явно не шутил.

— Нас же только двое…

— Зато мы в тельняшках, — усмехнулся Аристарх. — Была такая приговорка у моих предков в двадцатом веке. Вызывай их еще раз.

В эфир полетела очередная порция телеграмм:

— Внимание! Вызываю центр! Если в течение часа…

Ждать пришлось чуть больше двадцати минут. Императив-центр отеллоидов решал поступившую вводную, оценивал свои силы и советовался с экспертом-человеком. Неизвестно, что ему предлагал Леон Торопов, но решение матка отеллоидов приняла оптимальное — для себя, разумеется. Ограниченные знания человеческой психологии не позволили ей рискнуть делом. Программа требовала выполнения задачи любым способом, а передача пленницы в обмен на артефакт существенно сокращала путь к цели.