Северянка - Екатерина Валерьевна Баженова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сначала виновники молча терпели, стиснув зубы, напрягая все мышцы, пытаясь смягчить удары насколько было возможно. Потом стоны все же стали вырываться из горла при попытке сдержать крики. Одежда расползалась по спине, нитки рвались и розги вгоняли их в раны. Через несколько минут порки на спине каждого из наказанных было настоящее кровавое месиво из рваных мышц и волокон рубашек. Когда бойцов перестали держать и отпустили, все трое упали замертво на землю, не в силах пошевелиться. Лица их были в слезах и крови.
– Думаю, этот урок не пройдет даром? – спросил Святополк у бойцов. – Забирайте своих друзей и готовьтесь к битве с кароком.
Бойцы помогли подняться товарищам и отвели их в темницу. Шун бросился к Рагнеде, так как ему была известна тайна княжны. Он попытался убрать лоскуты рубахи со спины мученицы, но та закричала:
– Не трогай меня! Уйди!
– Не кричи, я хочу помочь, – спокойно ответил Шун.
– Уйди! Оставь меня в покое!
– Не трогай его. Пусть успокоится, – посоветовал Борис.
– Но он истекает кровью. Если не остановить, изойдет ею.
– Там… под шкурами… – Светозар указал на мешки с соломой, накрытые шкурами. – Фляжка… – ему было тяжко говорить. Изяслав нашел сок огнецвета:
– Что это?
– Наше спасение от смертельных ран. Дай по капле каждому.
Изяслав все же не верил и дал эльфу первым попробовать. Тот едва пригубил, а через пару секунд на спине остроухого не осталось и царапины. Данко тоже вмиг поправился, а вот Рагнеда по-прежнему не желала чтобы кто-нибудь к ней подходил.
– Ты умереть хочешь? – спросил эльф, сидя около нее. – А как же твой план?
Рагнеда все еще раздумывала. Спустя пару минут она резко, насколько сейчас могла, поднялась и окровавленной рукой взяла фляжку, и немного пригубила. Сладковатая и жгучая жидкость снова приятно обожгла горло, боль в спине стала стихать. Княжна даже чувствовала как срастаются рассеченные мышцы. Еще немного и – ни единой царапины. Лишь лохмотья рубахи свисали на спине, едва прикрывая лопатки.
– Вот, переоденься, – Малюта протягивал Рагнеде чистую косоворотку.
– Спасибо, – буркнула она и вырвала из рук бойца рубаху, отвернулась к стене и улеглась поудобнее, подложив вещь под голову.
– Чудной, – улыбнулся Малюта, дивуясь поведению княжны.
– Вот Святополк удивится, когда вас живых-здоровых увидит. Как объясняться будете? – спросил Бес.
– Что-нибудь придумаем, – отвечал Данко.
– Все равно нас сегодня на битву не пустят, – поддержал эльф.
Рагнеда так и лежала до самой ночи в рваной рубахе, лицом к стене и ни с кем не разговаривала. На бои их действительно не звали и троица могла спокойно отдыхать. Карок тоже на побоище не вышел – эльфийские заклинания выбили его из колеи. Он лежал и не поднимался, все еще приходил в себя. Зато за всех пришлось отдуваться Фобису.
Княжна хорошо вздремнула. Проснулась она ночью, было еще совсем темно. Бойцы сопели вовсю и видели уже, наверное, десятый сон. Один Светозар, как обычно, не спал. Он любовался ночным небом, усыпанным звездами, а тонкий месяц все время пытался спрятаться за тонкими полупрозрачными облаками. Эльф заметил что Рагнеда проснулась:
– Ты бы переоделась, пока никто не видит.
Рагнеда тяжело поднялась – слишком долго лежала в одном положении, рука и нога затекли. Девушка сняла рваную рубаху и одела целую. После улеглась на другой бок. Светозар чувствовал как княжна злится:
– Все никак не успокоишься? На кого такая опала? – он осторожно, чтоб никого не разбудить, пробрался к своей принцессе и сел перед ней на колени.
– На себя, – буркнула Рагнеда. – Этот гад был сегодня совсем близко. Такую возможность упустила… Надо было вырваться и свернуть ему шею.
– И как бы ты это провернула? На побоище были стражи. Да и сам князь не слабак. Ты бы просто все провалила.
– А вдруг получилось бы?
– А вдруг нет? Твоя идея чистой воды самоубийство. Хорошо, ты бы ему отомстила, но тебя тут же прибили бы.
– Зато я бы сделала то, зачем сюда пришла. А там и смерть не страшна.
– А о наших ты подумала? Мечислав, Данко, Тихомир, Лютой. Я, наконец.
Рагнеда подняла на него глаза. Казалось, Светозар светится в темноте. Лунный свет отражался от кожи и волос эльфа, его окутывало бледное свечение. Хоть и было темно, но Рагнеда отчетливо заметила как Светозар опустил глаза. Девушка приподнялась и обняла любимого за талию, прижавшись головой к его груди.
– Прости меня. Я тебя во все это втянула. Тебе нужно было уходить со своими. Они же тебя звали.
– Звали, – Светозар обнял ее за плечи и погладил по волосам.
– Вернулся бы домой…
– А ты? Оставить тебя здесь, на съедение дяди? Мой дом здесь. Альвахейм – мое прошлое. А здесь – настоящее и, смею надеяться, будущее. Здесь моя любимая, и я обязан ее защищать.
Рагнеда едва не запищала от радости – она очень хотела услышать однажды эти слова от Светозара. Наконец, свершилось! Вот почему он пытался отговорить ее от свадьбы с Вольгой, вот почему всегда оберегал ее от всех опасностей и старался быть рядом, хотя бы как друг. Она приподнялась и их лица оказались друг против друга.
– Я думала всю жизнь молчать будешь и не скажешь, – в глазах девушки отражались отблески факелов, от чего ее очи казались глубокими озерами. Прядки взъерошенных волос спадали на милое личико перьями. Все это делало Рагнеду забавной, похожей на домовенка, но очень хорошенькой. – Почему ты мне этого раньше не сказал, когда была возможность?
– Ты была занята. Вольга на тебя глаз положил.
– Еще раньше, когда он был в отъезде несколько лет.
– Боялся, – ох и нелегко Светозару было в этом признаться. И прежде всего себе.
– Чего? – не понимала Рагнеда. Она оперлась руками о его колени.
– Что твой отец запретит с тобой видеться… Что ты не воспримешь меня как-то иначе… Я ведь для тебя был всегда наставником, другом.
– Ты дурак?
Светозар улыбнулся.
– Неужели ты не замечал, что ты мне не просто друг и учитель? С тобой я вела себя не так, как с остальными. Я доверяла тебе свои мысли, чувства, жизнь.
– А почему сама ни разу не призналась?
– Я кричала тебе об этом, только не словами. А ты боялся услышать, увидеть. Вот из-за этого и получилось так, что ты женился на моей лучшей подруге, и я чуть не вышла замуж за нелюбимого. Знаешь, хоть это ужасно звучит, но … если бы не Святополк,
