Северянка - Екатерина Валерьевна Баженова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Светозар смотрел, не отрываясь, в ее большие бездонные глаза. Вот она – рядом, такая родная, нежная, уставшая от всего, что навалилось в последнее время. Эльф убрал своими тонкими изящными пальцами прядки волос с любимого личика княжны. Кожа девушки была словно шелк. Он не удержался и поцеловал ее, не испытывая страха, что их кто-нибудь увидит. Рагнеда ответила на поцелуй. Светозар притянул княжну за плечи поближе к себе. Он хотел прикасаться к ней снова и снова, чувствовать ладонями ее тепло. Его пальцы скользнули вверх от плеча на шею, от шеи к щеке.
Где-то в коридоре скрипнула дверь. Рагнеда опомнилась и резко отпрянула от Светозара. Тот же так и остался сидеть. Мимо решетки прошел страж. Он проверял все ли спокойно, но не обратил внимания на то, что два бойца не спали. Когда страж скрылся из вида, Рагнеда и Светозар захихикали – чуть-чуть не попались. Княжна взяла любимого за руку, он сжал ее пальцы в своей ладони. Каждый из них думал о том, чтобы все скорее закончилось. Тогда они будут вместе. Навсегда.
– Еще далеко до утра. Ты бы поспала.
– Да, наверное. А ты?
– Я буду рядом. Теперь всегда. И никому больше тебя не отдам.
– Это я от тебя теперь не отстану, – ответила Рагнеда, укладываясь поудобнее на мешки с соломой.
Светозар лег рядом и княжна не смогла удержаться – прижалась к нему, положила голову на грудь. Так они и лежали молча, пока девушка не уснула. Эльф никогда на своей памяти не чувствовал себя лучше – было так легко от того, что они с Рагнедой наконец-то объяснились. Вот только ощущение тревоги все никак не покидало его, как бы Светозар не пытался его прогнать.
– Как вы, ребята? Я слыхал вам вчерась крепко досталось, – Будимир заступил на свою смену. Ему сразу донесли как вчера избили розгами Ярослава, Светозара и Данко. Так как страж был в дружбе с бойцами, он сразу же поспешил справиться об их здоровье. Но, когда его взору предстали абсолютно здоровые воины, он очень удивился.
Мечислав несколько успокоил стража:
– Утро вечера мудренее, Будимир.
– Но.. как?
– Много будешь знать, скоро состаришься, – усмехнулся Борис. – Есть у нас пара секретов в запасе. Не обижайся, но даже тебе не скажем.
– Да ладно. Чего обижаться-то? Лишь бы вы в порядке были.
– Будимир, а ты, разве, на бои не ходишь посмотреть, когда не твоя смена охранять? – спросила Рагнеда.
– Не-ет. Мне эти бои за то время, что я тут работаю, порядком надоели. Еще и в выходные на это глядеть – уже просто перебор.
– Ярослав, – к решетке подошла Смеяна.
– Ты смотри-ка кто пришел! – воскликнул Изяслав, – Как это ты ночью не прибежала врачевать своего Ярославушку?
Все засмеялись.
– Умолкни, – Рагнеда легонько толкнула товарища в спину и подошла к Смеяне.
– Как ты? – спросила девица.
– Как видишь. Узнала?
– Да, потом расскажу.
– Что это у вас за тайны такие? – поинтересовался Будимир, глядя на то, как парочка шушукается.
– Все-то тебе надо знать, Будимир, – вступился Малюта. – Дай голубкам поворковать.
Смеяна покраснела. Уголки ее губ чуть дрогнули, сдерживая улыбку.
– Кусман идет, – сказал Будимир, вглядываясь вглубь коридора, откуда появился воевода. – Сейчас на побоище погонит.
– Эй, бойцы! – крикнул Кусман. – Живо всем тренироваться! Отопри решетку, Будимир.
Страж послушно выполнил приказ:
– А как быть с теми, кого вчера наказали?
– Пусть пока отдохнут до вечера, – Кусман подошел к стражу и посмотрел в темницу.
Княжна, Данко и эльф, прослышав про воеводу, притворились больными. Воевода довольным взглядом окинул троицу и двинулся следом за бойцами.
Будимир запирая решетку, подмигнул товарищам и улыбнулся:
– Я пойду, посмотрю других пленников. А вы, пока, отдыхайте.
– Давай, – сказал Данко, махнув стражу рукой.
Княжна присела рядом с земляком, Светозар же наблюдал в окно за тренировкой.
– Бежать отсюда надо, – тихо молвил лешич. – Он тебя измором возьмет. Совсем пропадешь, княжна. Ты же еще дитя…
– Данко, я не отступлюсь от своего. Я не смогу спать спокойно, пока не отомщу за наши семьи. Это мой долг как дочери лесного князя. Меня каждую ночь кошмары мучают: разрушенное селение, трупы… Вы уходите. Не нужно было вас с собой тащить. Потерпи немного, скоро все кончится. И спасибо, что вступился за меня.
– Без тебя мы никуда не двинемся. Негоже своих бросать. Что бы Ярослав на это сказал, ежели мы тебя сюда одну отпустили бы? Уже не детки малые, знали на что идем.
– Надо придумать что врать будем про чудесное исцеление, – сказал Светозар, усаживаясь рядом.
– Да то же самое, что я лекарям наплела, когда тебя лечила.
– Думаешь, и на этот раз пройдет?
– Не знаю.
– Сегодня волка выпускают на побоище, – к темнице вернулась Смеяна. Она подошла так тихо, что ее никто не заметил. Все напряглись: неужели она слышала разговор? Но, кажется, обошлось: – Его перед боем морят голодом, чтобы злее был.
– Если он попробует человеческой крови, то каждый раз станет пытаться убить. Ему захочется снова и снова, он не остановится. Ничего слаще для зверя, чем человеческое мясо, нет, – объяснил эльф.
– Кто-то сегодня умрет, да? – с беспокойством в голосе спросила Смеяна.
– Если он действительно очень голоден, да.
– Он такой же пленный, как и мы, – сказала Рагнеда, – Отведешь меня сегодня ночью к нему?
– С ума сошел? – встрепенулся Светозар. – Куда это ты пойдешь? Он от тебя ничего не оставит.
– У него уже была возможность меня убить, но он этого не сделал, – упиралась Рагнеда.
– Снова хочешь судьбу испытать? Если один раз свезло, это не значит, что и во второй прокатит, – вступился Данко.
– Ты никуда не пойдешь, – заявил эльф.
– Не командуй мной! Мне решать.
Светозар понял, что спорить с упрямицей бесполезно – все равно по-своему сделает. В итоге остроухий сказал:
– Хорошо, только помни: это не милый и пушистый домашний зверек.
– Но и не тупое животное, – напомнила княжна.
Целый день ни князь, ни его лекари не интересовались как чувствуют себя провинившиеся вчера воины. Зато у лешачей была возможность отоспаться, отлежаться.
Вечером, как и сказала Смеяна, на «поле смерти» вышел «жнец» – карок. В свете вечернего солнца сверкали белоснежные клыки зверя. Он появился из больших ворот, которые княжна раньше не замечала – они сливались со стеной. С трибун послышалось восхищение, чуствовался страх. Карок окинул всех голодными глазами. Ему совершенно ничего не стоило запрыгнуть наверх и растерзать ненавистных людишек. Только почему
