Карл Великий - Дитер Хэгерманн

Этот благоприятный исход как своего рода проверка на деле был воспринят в Лорше как доброе предзнаменование. Поэтому 20 сентября в присутствии короля в суде под председательством епископа Арна (Зальцбург) Герольда, будущего префекта и шурина короля, а также казначея Магинфреда рассматривался спор о наследстве Хуоси, одного из именитых аристократических родов Баварии. Это дело было наконец-то завершено в целях укрепления боеспособности франкских войск.

Ранее Карл демонстративно заручился небесной поддержкой задуманного им, назначив трехдневный крестный ход на 5, 6 и 7 сентября: «Мы молили Бога ниспослать нам божественное милосердие, которое обеспечило бы нам мир и здравие, победу и удачную кампанию». Чтобы достичь этой цели, присутствующее духовенство объявило всеобщий пост, по крайней мере воздержание от потребления мяса и вина. Впрочем, предусматривалась возможность, о чем Карл подробно распространяется в своем послании, путем денежных выплат избавиться от этого вынужденного воздержания.

По свидетельству Эйнхарда, сам король, презиравший пьянство, в плане воздержания не являл собой очень уж яркий пример для подражания. Для обретения душевного спасения, а в данном случае и земных побед, кроме предписанного говения, полагалось подавать милостыню. На этот счет служили специальную мессу, что возлагалось на присутствующих священнослужителей, в то время как остальные клирики пропевают соответственно пятьдесят псалмов, «если только знают их наизусть». Тот же чин соблюдался еще в июле 1099 года, прежде чем крестоносцы устремились на штурм Иерусалима.

Карл не упускает случая призвать оставшуюся в Регенсбургс семью также присоединиться к посту, однако оставляет за супругой Фастрадой принятие соответствующего решения в зависимости от состояния ее здоровья. И здесь раздается первый звонок в преддверии скорой кончины Фастрады.

Заключительное предложение этого информативного послания вновь свидетельствует об открытости короля, переполненного теплыми и дружественными чувствами: «Нас удивляет, что с тех пор как мы покинули Регенсбург, мы не получили никакой весточки. Поэтому мы хотим, чтобы вы чаще сообщали нам о своем здоровье и обо всем прочем, что вам будет угодно. Снова приветствуем вас во Господе».

После этого очищения тела и духа в полном уповании на Божью помощь войско форсировало реку Энс и ступило на пограничные пустынные земли, простиравшиеся до Венского леса. Осторожности ради развертывание проходило раздельно. Посмотрим, что пишут об этом имперские хроники: «Названный князь [Карл] продвигался по южному берегу Дуная, саксы же с несколькими франками и с большей частью фризов подобным же образом перемещались по северной стороне, пока не достигли того места, где были укрепления аваров: на южной стороне Дуная близ Кумерсберга [Венский лес, выше города Клостепнейбург], на другом берегу у селения Камл [ниже Кремса], названного так по имени впадающей там в Дунай реки». Из Кампа Карл отправил в Регенсбург к королеве Фастраде своего сына Людовика. Может, он не хотел рисковать жизнью сына в стране врага?

Обратимся вновь к нашему источнику: «Когда авары увидели отряды, надвигавшиеся по обоим берегам реки, а посреди нее суда, их обуял страх: они оставили упомянутые укрепления, оборонительные сооружения и боевое снаряжение. С Христом как Господином своего народа оба контингента без потерь двинулись вперед. Вышеназванный контингент [то есть теперь объединенный], продвигаясь вперед, достиг реки Раба [приток Дуная]. Оттуда оба контингента [вновь раздельно] направились домой, вознося благодарность Богу за эту славную победу». Далее мы узнаем, что в конце похода «тысячи лошадей погибли из-за какой-то эпидемии. Некоторые видные участники экспедиции тоже заплатили своей жизнью за превратности столь непростого предприятия. Среди них были Ангильрам Меценский, главный капеллан Карла и епископ Регенсбурга Зинтберт, который в 788 году доставил королю в Керси заложников Тассилона за его благонамеренное поведение.

Возвращаясь домой после похода, Карл сделал крюк через старую Саварию (Сцомбатли), в то время как его второй контингент вернулся домой через Богемию, то есть по северному берегу Дуная. В общей сложности 52 дня продолжался первый поход против аваров. Он имел счастливое завершение, блестяще подтвердив харизму Карла как короля и полководца.

Между тем расчеты многих участников похода на дорогие трофеи оказались явно завышенными. Наступающие отряды, не встречая почти никакого сопротивления просто из-за отсутствия соприкосновения с противником, не несли потерь. Зато вместо несметных богатств или хотя бы их части пришлось довольствоваться большим количеством пленных мужчин, женщин и детей, которые, поступая на невольничий рынок, становились предметом торговли. Прочие события в стране врага целиком и полностью соответствовали тогдашним нравам, которые Карл сам обильно насаждал в Саксонии и на землях по другую сторону Эльбы: «Он шел по этой земле… сжигая и разоряя все, что попадалось ему на пути».

Вместе с тем военная кампания продемонстрировала, что граница аваров оказалась укрепленной только вблизи Венского леса, но не на реке Энс. Все их укрепления развалились как карточный домик, и даже на территории Паннонии серьезного сопротивления наступавшим оказано не было. О политическом или военном уководстве аваров ничего не известно. Сообщается лишь об отуплении на необозримых просторах Карпат. Военная мощь и боеспособность противника на деле оказались вымыслом. Вызывавшие всеобщий страх гунны, которые с 558 года по двадцатые годы VII столетия заставляли Восточный Рим платить ежегодную дань по 200 000 римских золотых монет, в значительной мере утратили свой воинственный потенциал. Некогда внушавшие ужас кавалерийские эскадроны гуннов восприняли крестьянский образ жизни, а славянизация ускорила процесс оседлости. В результате их политическое руководство предстало деформированным и парализованным. И без того ослабленное под воздействием вторжения франков Аварское ханство распалось на большое число соперничающих друг с другом частей, что довершило его закат.

Если два франкских отряда безо всякой борьбы сумели разорить аварскую империю, это, безусловно, произвело ошеломляющее впечатление на современников, не обладавших соответствующей информацией, процесс накопления которой стал таким кропотливым делом. В результате и без того высокий авторитет короля франков поднялся еще выше. Карл покорил народ, когда-то «державший за горло» Восточную Римскую империю, и, кроме того, с Божией помощью нанес весьма чувствительное поражение язычникам.