Абрашкин Анатолий Русь - арийская колыбель - арийская колыбель

Первый наш рассказ касается истории рода Иуды, четвертого сына Иакова от Лии. Колено Иудино, во главе которого стоял он, было одним из наиболее мно­гочисленных и могущественных (Числ. 1: 26,27). Иуда женился на дочери хананеянина, которого звали Шya. Своему первенцу молодожены дали имя Ир. Вслед за ним родились еще двое сыновей — Онан и Шела. Учи­тывая родство ханаанеев с ариями, имена сыновей Иуды (с поправкой на условность гласных в древне­еврейском прочтении) можно воспроизвести и так — Яр, Он и Сила. Иуда и его семья жили среди ханаанеев в городе Одолламе. Этот город находился недалеко от Иерусалима и служил резиденцией ханаанейских ца­рей. Библия специально подчеркивает, что Иуда «ото­шел от братьев своих» (Быт. 38:1). Немудрено поэтому, что его сыновья носят нееврейские имена.

С религиозной точки зрения брак израильтянина с хананеянкой был нарушением воли Яхве (Втор. 7:3). Бог Израиля запрещал вступать в родство с народами Ханаана. На первый взгляд, проступок уважаемого из­раильтянина кажется совершенно невинным. Ну, поду­маешь, влюбился. Вон, у Моисея обе жены тоже были нееврейками. Но для составителей Библии это сопос­тавление ровным счетом ничего не значило, поскольку, в отличие от Моисея, Иуда был в числе предков изра­ильских царей (четвертым после Авраама, Исаака, Иа­кова), а наследственная линия, по их мнению, должна была быть этнически «чистою». Иуду надо было как-то оправдать и женить на еврейке. Так, в главе 38-й Книги Бытия появилась душещипательная история Фамари, жены Ира.

Редакторам жизнеописания Иуды, перво-наперво, надо было пресечь ханаанскую линию его рода. Эту задачу они решали последовательно. Вначале сообща­ется, что Господь прибрал Ира, который оставил Фа– марь бездетной. Тогда Иуда женил на ней своего вто­рого сына — Онана, но тот по воле редакторов оказал­ся онанистом и изливал семя на землю, чем прогневал Господа, был им наказан и тоже отошел в мир иной. Тогда Иуда объявил Фамари, что если она останется вдовою в доме своего отца, пока подрастет третий сын его, Шела, то она сделается женою последнего. Это была отговорка, потому что отец беспокоился за судь­бу Шелы и не желал ему судьбы его братьев. Видя, что Иуда не исполнил своего обещания, Фамарь решила завлечь в свои сети его самого. Дочь Шуи к тому вре­мени уже умерла, и Фамарь, переодевшись блудницей, сумела обольстить свекра. Когда ее обман раскрылся, она была уже беременна. Узнав всю правду, Иуда сказал: «Она правее меня, потому что я не дал ее Шеле» (Быт. 38:26). И осталась Фамарь при Иуде и родила ему двух близнецов — Фареса и Зара. Первый из них занимает место в родословии Иисуса Христа (Мф. 1:3).

Мы так и не узнаем, как звали хананеянку, которую полюбил Иуда, полюбил так сильно, что ушел от своих родственников в город жены. Редакторы вычеркнули ее имя из истории, и сделано это намеренно. Ее мес­то заняла Фамарь — образ, как нам кажется, выдуман­ный. Составители Библии придумали историю, кото­рая призвана убедить всех в том, что наследники Иуды были чистокровными евреями. Их цель совершенно понятна, но ясно также, что это сознательная «лаки­ровка» действительности.

РААВ ИЗ ИЕРИХОНА

Рассказ о блуднице Раав — это история предатель­ства, совершенного женщиной ради спасения своего рода. Вкратце она такова. Перед тем как напасть на Иерихон, Иисус Навин послал на разведку двух своих воинов, перерядив их в ханаанские одежды. Они про­никли в город и остановились на ночлег в доме Раав. Между тем иерихонскому царю доложили о появле­нии в городе незнакомцев, и тот прислал к женщине стражников с требованием выдать вражеских шпио­нов. Раав, однако, успела спрятать их на крыше дома и уверяла пришедших к ней дознавателей, что гости уже покинули ее дом, и она про них ничего не знает. Ее до­воды выглядели убедительно, и иерихонский царь по­верил женщине. Он отправил за лазутчиками погоню, но она не принесла никаких результатов.

Тем временем Раав поднялась на крышу дома и взя­ла с израильтян клятву, что в случае захвата города они сохранят жизнь ей, а также ее отцу, матери, братьям и сестрам. Условным знаком неприкосновенности ее дома должна была стать ярко-красная веревка, выве­шенная в окне со стороны улицы. Потом они незамет­но перелезли через городские стены и благополучно добрались до своего лагеря. О последовавшем затем штурме города мы уже говорили. Согласно библейс­кому тексту, израильские воины ворвались в город и истребили поголовно всех жителей, за исключением Раав и ее семьи. Впоследствии Раав вышла замуж за израильского князя Салмона и вошла в родословную царя Давида и Христа (Мф. 1:5).

Имя Раав иногда пишут несколько в другой транс­крипции, как Рахав. Сливаясь, буквы «х» и «в» дают звук «ф», поэтому ее образ можно рассматривать как женс­кую параллель Рафа — прародителя рефаимов. Схожее имя носит и древнеарийская богиня любви и сладост­растия Рати. Она — дочь Мары (Марея-Аморея!) и жена бога любви Камы (Хама!). Ее ближневосточной парал­лелью служит Аста-Рта. Мы вновь оказались в кругу хо­рошо знакомых арийских персонажей и можем заклю­чить, что Раав считалась земным воплощением богини Астарты и была, по всей вероятности, ее верховной жрицей. Вот почему израильские воины сумели спас­тись! Раав спрятала их в священном приделе храма, куда стражники войти не посмели. Сама же она обладала статусом неприкосновенности, и потому иерихонский царь не наказал ее за «потерю бдительности». Попутно мы открыли, почему Раав названа блудницей: во-пер­вых, Астарта — языческая богиня и всякое поклонение ей считалось блудом, а во-вторых, в храмах Астарты, действительно, занимались ритуальной проституцией. В связи с этим мы не можем не сказать несколько слов, извиняющих в какой-то степени Раав. Разведчики поп­росили защиты в храме, выдача их, с точки зрения чис­то религиозной, выглядела бы святотатством. Раав на деле реализовала часто провозглашаемый церковными деятелями принцип — религия вне политики. В этом смысле ее поведение безупречно. Другое дело, что она предала интересы своего народа и своего государства.

Составители Библии не только скрыли информа­цию о том, что Раав была жрицей Астарты, но еще и выставили ее верующей во всемогущество своего Бога. Она говорит разведчикам: «Я знаю, что Господь отдал землю сию вам, ибо вы навели на нас ужас» (Нав. 2:9). В Новом Завете дважды отмечается сила веры Раав. Апостол Иаков в своем соборном послании говорит (Иак 2:25): «Подобно и Раав блудница не делами ли оправдалась, приняв соглядатаев и отпустив их другим путем? Ибо, как тело без духа, так и вера без дел мертва». Ему вторит и апостол Павел в своем послании к евре­ям (Евр. 11:31): «Верою Раав блудница, с миром приняв соглядатаев (и проводив их другим путем), не погибла с неверными». Поступок Раав потряс воображение ев­реев, его внутреннее, духовное обоснование прямо-та­ки сродни евангельской идее возлюбить врагов своих. Разница только в одном: никакой веры в Бога евреев у Раав не было. Более того, скорее всего, она приобщила своего израильского мужа к священным ритуалам по­читания богини Астарты.

РУФЬ, ПРАБАБКАДАВИДА

В эпоху правления судей в Ханаане однажды разра­зился голод. В поисках пропитания житель Вифлеема, по имени Елимелех, вместе со своей женой Ноеминью, двумя сыновьями и всем имуществом переправился на ту сторону Иордана и поселился в Моаве. Сыновья взяли себе в жены моавитянок Орфу и Руфь. И прожили они так около десяти лет, однако судьба не благоприятство­вала семье Елимелеха; мужчины вскоре умерли, оставив трех овдовевших женщин без средств к существованию.

Ноеминь затосковала по своей родине. Кроме того, прослышала она, что жизнь там переменилась к луч­шему. Тогда Ноеминь собрала свои нехитрые пожитки и отправилась туда, и обе снохи вышли в путь вместе с ней. Но мудрая женщина заявила им: «Да сотворит Господь с вами милость, как вы поступали с умершими и со мною! да даст вам Господь, чтобы вы нашли при­станище каждая в доме своего мужа!» (Руф. 1:8,9). И по­целовала их. Женщины расплакались от волнения, но предложение свекрови приняла только Орфа. А Руфь со слезами на глазах ответила: «Не принуждай меня ос­тавить тебя и возвратиться от тебя; но куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог — моим Богом; и где ты умрешь, там и я умру и погребена буду. Пусть то и то сделает мне Господь, и еще больше сдела­ет; смерть одна разлучит меня с тобой» (Руф. 1:16,17).

Когда женщины пришли в Вифлеем, то Ноеминь ста­ла называть себя Марою. Первое имя по-еврейски значит «приятная», а второе — «горькая». И в самом деле, после потери близких у Ноемини наступили горькие времена. Но в истории с переменой имени еоъ и другой подтекст. В славянской мифологии Мара — боганя смерти, зимы и ночи. Она олицетворялась в образе устрашающем: не­умолима и свирепа, зубы ее опаснее клыков дикого зве­ря, на руках страшные, кривые когти. Ситуация с двумя женщинами напоминает обычный сказочный зачин. Старуха-колдунья уводит юную красавицу в неведомый ей мир, где ее ждут смертельные испытания. В Вифлееме Руфь, как иноземка, не имела никаких прав, ее положе­ние можно было в буквальном смысле назвать рабским. И выжить в такой ситуации, не опустить руки и не сло­маться — могло помочь, как и в сказке, только чудо.