Мир Лема: словарь и путеводитель - Леонид Ашкинази

Человеческое мышление не терпит ограничений.

Окно в мир можно заслонить газетой.

Откуда взялась социальная мифология? Основной тенденцией развития является совершенствование гомеостаза, что требует усложнения функций. Функциональные возможности индивида (зверя, человека, ЭВМ) ограничены. Начинается дифференциация функций и кооперация индивидов (самец и самка, охотник и пастух, векторный и скалярный процессоры). У разных индивидов естественно ожидать разные интересы, а кое-что требуется еще для того, чтобы система существовала как целое (послушание вожаку, налоги, интерфейс). Таким образом, неизбежны конфликты индивид-индивид и индивид-общество, поскольку понимание неизбежности различий и «накладных расходов» приходит значительно позже.

Для достижения максимальной скорости развития нужен оптимальный уровень конфликтов. Однако конфликт неприятен. Людей можно научить считаться друг с другом и с «мы», но не сразу. А раз нельзя вылечить, надо облегчить. Возникает социальная мифология, выдающая черное за белое, и соответствующие разделы в религиях, обещающие, что белое будет потом, на соответствующем свете.

Социальная мифология создается людьми. А это позволяет:

а) примириться — «сами виноваты», «каждый народ имеет то правительство, которого заслуживает» — и не обсуждать этот вопрос дальше или

б) надеяться разобраться хоть в каких-то вопросах, касающихся этих систем, по крайней мере не хуже, чем их создатели. Такие вопросы можно разделить на две группы: как системы действуют и что в результате получается. Вопроса «как действуют» Лем касается меньше — ведь исходную информацию и писатель и читатель черпают из жизни; информация же по этому вопросу в жизни встречается редко и уважаемому пану Станиславу, и мне, и, скорее всего, вам. Поэтому квалифицированно и написать, и прочитать об этом трудно. Что мы видим в цирке? Фокусника, вытаскивающего кролика из кармана. Но это видят все, это не интересно. И если вы не рабочий сцены, вы больше ничего и не увидите. И даже не сможете оценить всю ту хитрую механику, которая стоит за кроликом, висящим на ушах. Но зато вы видите людей, сидящих вокруг вас в зале, видите себя. Вы, впрочем, можете этим не интересоваться. Но если, в принципе, вам это интересно, Лем вам немножко поможет узнать, «что в результате получается».

Итак, зверек висит и машет лапами. Ну и что с того? В чудеса мы не верим. Ясно же, что в кармане его не было. Или кролик резиновый, лапы дергают за веревочки, или не из кармана, а из-за спины, там «кроликопровод» на чернобархатном фоне не виден. Что же, собственно, демонстрирует фокусник? Ловкость рук, черность бархата и умную — может быть, и не свою — голову, придумавшую эти фокусы.

Но кролик, висящий перед залом на собственных ушах, действительно был в кармане. И вообще, из этого кармана можно достать все, что угодно. Хоть паровоз. Вы ведь не сомневаетесь, что наши фокусники — честные люди? «Трудно человеку, проникнутому подобной верой, сохранять собственные мысли — тем более, что этому мешает и полицейский террор» (Мифотворчество Томаса Манна). Так что отнеситесь к кролику серьезно. Ведь вам все равно придется в него поверить. Правда, это трудно проверить.«…экзаменовать своих членов насчет отсутствия противоречия между их взглядами и программой партии политическая организация не может» (Ленин В.И. Об отношении рабочей партии к религии). И даже детекторы лжи, которые могут встраивать в часы (Newsweek. — 1979. — 30 IV. — С. 3; Химия и жизнь. — 1979. — № 11. — С. 94) и могут анализировать голос по телефону и в магнитной записи (Newsweek. — 1978. — IV. — С. 4; БИНТИ ТАСС. — 1978. — № 25. — С. 33) недостаточно точны (Райс Ю. Когда голос чуть дрожит // Иностр. лит. — 1980. — № 12. — С. 13; Бимон А. Точность детекторов лжи под вопросом // Электроника. — 1979. — 52. — № 24. — С. 12). Но, по крайней мере, вам придется ясно и четко сказать в антракте, что кролик — да, из кармана — да, фокусник — да, и вы — за. Ведь именно такая реакция важна, и именно такая она нужна, и именно такая она и будет. И, может быть, пребудет вовеки. Не думайте, что вы умнее всех — ведь не понял же ничего в Москве в 1937 году Лион Фейхтвангер, наверное, не слишком глупый человек (Фейхтвангер Л., Москва 1937. — М.: Худож. лит., 1937). А может быть, он считал, что страну, собирающуюся бороться с германским нацизмом, надо поддержать любыми средствами? Жертв нацизма Фейхтвангеру было жальче…

Однако, хоть «Лганье перед самими собой у нас еще глубже укоренилось, чем перед другими» (Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч. — 9. — СПб, 1895. — С. 453), но трудно врать самому себе постоянно. Поэтому «В этом мире уже не довольствуются обманом, а с помощью целого комплекса принудительных и поощрительных мер добиваются его трансформации в самообман» (Шахназаров Г. Этот прекрасный новый мир в этом пресловутом 1984 г. // Иностр. лит.

1979. — № 7. — С. 228); мне кажется, что самообман — это новая ступень совершенства по сравнению с простым враньем, даже перед самим собой.

Итак, способные ученики великого учителя реализовали известную рекомендацию: «…народ по природе своей непостоянен. Легко убедить его в чем-то, но трудно утвердить в этом убеждении. Поэтому нужно поставить дело так, что, когда люди больше не верят, можно было бы заставить их верить силой» (Макиавелли Н. Князь // Сочинения. — М.-Л.: Academia, 1934. — С. 235). А вера необходима, даже вера активная. Ибо «есть вещи, которые запрещено отрицать, осуждать, хвалить, делать, упоминать, но нет таких, от которых запрещено скучать» (В.Леви) — а когда люди от чего-то скучают, это уже достаточно нехорошо. А чтобы не было скучно, можно создать оппозицию, возглавляемую правительством (11 путешествие Ийона Тихого).

Самообман может зайти очень далеко — «Существуют методы, при помощи которых жертву можно превратить в соучастника преступления; есть и такие, которые позволяют жертвам долго верить, что они не только не поступают плохо, а, наоборот, спасают определенные ценности» (Мифотворчество Томаса Манна).

И наконец, дело доходит до«…выбора между добром и злом при полной невозможности (о ней и помыслить нельзя!) относительности этих полюсов. На деле же существует социальная техника нарушения их мнимой ненарушимости» (Мифотворчество Томаса Манна).

Не думайте, что вы понимаете разницу и границу и никогда ее не перейдете — «если это продолжается долго, исчезает разница между тем, у кого грязные только руки, а сердце золотое, и тем, кто черен весь насквозь» (Мифотворчество Томаса Манна).

Итак, создав потребителя, не имеющего моральных ценностей вне системы обмана, социальный иллюзионизм обретает устойчивость и замкнутость (Альфред Целлерман. Группенфюрер Луи XVI). Человек создал себе систему, система создала себе человека.

Правда, этот счастливый конец достигнут лишь на бумаге. В жизни роль социального иллюзионизма ограничена; человек все же обычно кое-что понимает. Но роль социального иллюзионизма в жизни общества может со временем возрасти, потому что вранье ничем не хуже правды, даже несет больше информации об источнике вранья — «…ложь раскрывает не меньше, чем правда. Иногда даже больше». (Кристи А. Чаепитие в Хантербери // Смена. — 1979. — № 17. — С. 23).

Однако вранье труднее адекватно расшифровать. Мир «с враньем» труднее для понимания и существования, поэтому — по крайней мере, в исторической перспективе — вранье осуждается моралью. Однако не исключено, что, по мере улучшения умственных способностей, человек научится пользоваться высокой информативностью. Прогрессирует со временем и надлежащим образом мораль.

Каково будущее систем социального иллюзионизма? Они, по-видимому, гибнут со своим материальным субстратом — соответствующим государством. Конечно, новый класс может использовать детальки от предшествующей системы достаточно продажный журналист будет служить капиталисту так же, как и феодалу, но в целом систему придется менять. Более того, на первых порах именно ее уничтожение будет одной из целей. А может ли система социального иллюзионизма погибнуть без государственной революции? У Лема эти системы гибнут от внешних причин вместе с государствами, которые в большой мере на них держались («11 путешествие Ийона Тихого», «Альфред Целлерман. Группенфюрер Луи XVI»), либо показаны вполне устойчивыми («13 путешествие Ийона Тихого», «26 путешествие Ийона Тихого»). Так что на этот вопрос у Лема ответа нет. Можете фантазировать сами.

3. Путь от биологии

Эволюция шла различными путями — ведь она слепа, это слепой скульптор, который не видит собственных творений и не знает — откуда ему знать? — что с ними будет дальше.

В биологии нет ничего небиологического. Это не игра в слова — просто биологическая эволюция была длинна. Неудачные модели Генерального конструктора нашли место в божественном Политехническом музее — эволюция не разбирает на детальки. Чем ограничены модели?