Дети капитана Гранта - Жюль Верн

Между тем, по приказанию Сэнди Паттерсона, метрдотель приготовил завтрак, и через четверть часа путешественники уже сидели за роскошно накрытым столом. Качество кушаний и вин было выше всяких похвал, и проголодавшиеся гости воздали им должное.

Молодые хозяева, узнав о цели экспедиции Гленарвана, приняли живейшее участие в обсуждении её планов.

— Ясно, что Гарри Грант попал в плен к туземцам, — сказал Майкель Паттерсон, — иначе он, безусловно, добрался бы до какого-нибудь посёлка на побережье. Судя по брошенному в воду документу, он отлично знал своё местонахождение, и если такой опытный человек, как капитан Грант, при этих условиях не нашёл приюта в ближайшей английской колонии, то это значит, что в первые же часы после высадки на землю его захватили в плен туземцы.

— Точно такая же история приключилась с его боцманом Айртоном, — сказал Джон Мангльс.

— Кстати, мистер Паттерсон, не слышали ли вы о катастрофе с «Британией»? — спросила Элен.

— Нет, ничего не слышал, — ответил Сэнди. — А что, по-вашему, ожидает капитана Гранта в плену у австралийцев?

— Австралийцы не жестокий народ, — ответил молодой человек. — Мисс Грант может быть совершенно спокойна на этот счёт. Многие европейцы, подолгу жившие среди дикарей, утверждают, что им не приходилось страдать от дурного обращения.

— В частности, это говорил и Кинг, единственный оставшийся в живых участник экспедиции Бёрка, — сказал Паганель.

— И не только этот смелый исследователь, — ответил Сэнди Паттерсон, — но и английский солдат Буклей, который дезертировал в 1803 году и провёл тридцать три года среди туземцев.

— Последний номер «Австралазии», — добавил Майкель Паттерсон, — как раз рассказывает о некоем Мориле, вернувшемся на родину после шестнадцатилетнего плена. Судьба капитана Гранта поразительно напоминает его судьбу. Мориль был взят в плен на берегу, в том самом месте, где его корабль «Перувианка» потерпел крушение в 1846 году. Туземцы тотчас же увлекли его вглубь страны и там держали под строгой охраной. Я убеждён, что вы вправе надеяться на благополучный исход экспедиции.

Эти слова молодых скваттеров бесконечно обрадовали путешественников, так как вполне совпадали с утверждениями Айртона и Паганеля. После завтрака, когда дамы вышли из-за стола[68], разговор зашёл о каторжниках. Скваттеры читали о кэмден-бриджском преступлении, но появление шайки бандитов нимало не смутило их. Да и трудно было ожидать, что ничтожная кучка злоумышленников осмелится напасть на станцию, персонал которой состоял из ста человек. Кроме того, мало вероятия было и в том, что банда забредёт в эту глухую пустыню, где, собственно говоря, нечем поживиться, или направится в сторону Нового Южного Уэллса, дороги которого бдительно охраняются военной силой. Таково, по крайней мере, было мнение Айртона.

Гленарван, уступая просьбам любезных хозяев, согласился провести на станции весь день. Эти двенадцать часов запоздания должны были превратиться в двенадцать часов отдыха и не только для путешественников, но и для лошадей и быков отлично разместившихся в просторных конюшнях станции. Добившись согласия Гленарвана, молодые люди представили на усмотрение своих гостей целую программу развлечений, которая была с энтузиазмом принята.

В полдень семь породистых лошадей уже ждали путешественников у подъезда дома. Для дам был предназначен элегантный экипаж. Всадники, вооружённые великолепными охотничьими ружьями, скакали у дверок экипажа. Стая пойнтеров неслась рядом с ними, оглашая воздух радостным лаем.

В продолжение четырёх часов кавалькада галопировала по аллеям и полям станции, превосходившей своими размерами некоторые из германских государств. Если в ней было меньше жителей, чем в немецких княжествах, то овец, во всяком случае, было значительно больше. Что касается дичи, то целая армия загонщиков в Европе не согнала бы такого количества, какое попалось здесь на глаза охотникам. Неудивительно поэтому, что ружейные выстрелы не утихали, к увеличивавшейся тревоге мирных четвероногих обитателей лесов и равнин.

Роберт, ехавший рядом с Мак-Набсом, творил чудеса. Смелый мальчик, вопреки просьбам сестры, всё время мчался впереди всех и всегда стрелял первым. Но Джон Мангльс обещал следить за ним, и Мэри Грант не тревожилась.

Во время облавы охотники подстрелили несколько местных животных, которых, даже Паганель знал только по названию. В числе прочих были убиты вомбат и бандикут.

Вомбат — довольно крупное травоядное животное, размером, пожалуй, с овцу, но на коротких ногах и с очень вкусным мясом.

Бандикут — сумчатый барсук. Он некрасив, почти уродлив. Такого уродца, длиной почти в полтора фута, убил Паганель. Охотничий азарт заставил учёного провозгласить бандикута красавцем.

— Какой очаровательный зверёк! — повторял он.

Роберт в числе других своих трофеев мог гордиться ловко подстреленной дазиурой — сумчатой куницей с чёрным густым мехом, усеянным белыми пятнами. Кроме того, он убил пару кузу — небольших сумчатых зверьков, скрывавшихся в густой листве небольшого дерева.

Однако наибольший интерес представляла охота на кенгуру. Около четырёх часов пополудни собаки вспугнули стаю этих любопытных сумчатых животных. Детёныши поспешно залезли в материнские сумки, и вся стая, вытянувшись цепочкой, понеслась прочь от охотников. Нет ничего более замечательного, чем бег этих животных, подвигающихся вперёд огромными скачками.

Впереди стада скакал самец ростом без малого в два метра. Это был великолепный экземпляр исполинского кенгуру.

Преследование продолжалось на протяжении четырёх-пяти миль. Кенгуру не проявляли никаких признаков усталости, а собаки, не без основания опасавшиеся их сильных лап, вооружённых острым когтем, не смели напасть на них. Но в конце концов утомлённые животные остановились, и вожак стаи, прислонившись спиной к стволу дерева, приготовился к защите. Один из пойнтеров с разбегу налетел на него. Через секунду несчастная собака перекувырнулась в воздухе и упала на землю с распоротым животом. Ясно было, что даже всей своре собак не справиться с такими сильными животными. Только пули могли уложить этого огромного зверя.

В эту минуту Роберт чуть не стал жертвой собственной неосторожности. Желая получше прицелиться, он так близко подошёл к вожаку, что разъярённое животное одним прыжком налетело на него и опрокинуло на землю. Мэри Грант испустила страшный крик и в отчаянии протянула к брату дрожащие руки. Никто из охотников не смел стрелять в животное, боясь попасть в мальчика.