Прайд (СИ) - Анатолий Махавкин

– Похоже, мы действительно, устранили опасность, – согласился, с Ильёй, предводитель охотников и потёр лоб, точно у него болела голова, – надеюсь, нам теперь удастся быстро решить нашу проблему и навсегда покончить с этим чёртовым союзом.

Его взгляд, брошенный на меня, показал, как бы он хотел решить проблему своей головной боли. Воткнув тресп мне под рёбра. Не-ет, этот бы не стал держать льва в клетке. Тем не менее я отлично понимал – львиную долю неприязни вызываю из-за своих прогулок с Зарой. Что с ним произойдёт, когда он узнает, в кого превратилась его супруга? Совсем с катушек слетит? Поживём – увидим.

– Решить проблему? – неуверенно пробормотал Илья, – почему-то мне кажется – самая большая проблема ожидает нас внутри главного купола. И я совсем не уверен, что мы сумеем с ней справиться…

Галиных питомцев мы встретили на площади, перед нашим дворцом. Они играли в какую-то странную игру, состоящую из коротких пробежек, оканчивающихся групповой потасовкой. Все были покрыты серой пылью и ошмётками тряпок, ещё утром бывших одеждой. Руководила всем этим безумием Леся: она отдавала короткие приказы, и зверёныши немедленно их выполняли. Вот и сейчас, увидев нас, она энергично взмахнула рукой, и один из мальчишек устремился к нам.

– Новой хозяйке плохо, – сообщил он, сверкая жёлто-зелёными глазами, – сначала она играла с нами и было весело, а потом ей стало нехорошо, и она ушла.

– Свободен, – скомандовал я и посланец умчался, став на четвереньки, – проклятье! Она собиралась есть, а я совсем забыл об этом.

– Ещё день, может – два, – Илья почесал затылок, – и для неё, это будут тяжелые времена. Иди-ка ты к ней, думаю, ей станет легче.

– Забыл тебя спросить! – я волновался, – чёрт, представляю, как ей сейчас плохо!

– Иди, спасатель, – Галя щёлкнула пальцами и четверо её подопечных облепили хозяйку, – а мы отправляемся смывать эту серую мерзость. Такое ощущение, будто вы всю пыль с площади собрали!

Нет, хозяйка, – весело сообщила Леся, – и тебе немного оставили!

Кошка попыталась схватить наглого зверька за ухо, но тот с оглушительным визгом, унёсся прочь. Однако, мне было не до этого: я уже бежал ко входу. Вообще-то, раньше я собирался наведаться в наш питомник и утолить голод, но теперь напрочь забыл об этом.

Зара была в библиотеке. Её маленькое тело, калачиком свернулось на огромной кровати и я, с болью в душе, услышал, как она всхлипывает. Видимо львёнок услышала мои шаги: её голова приподнялась, и я увидел, залитое слезами лицо. Бедная ты моя страдалица!

Руки у девушки оказались холоднее снега, и вся она была замёрзшая, словно её держали во льду. Котёнок прижалась ко мне, в поисках тепла, и я постарался согреть её всю, от пяток до носа. Получилось.

– Тебя так долго не было! – пожаловалась она, – я решила покушать, а продукты, наверное, испортились – запах от них совсем неприятный. Я почти не ела, так, совсем чуть-чуть. Сначала, вроде бы, было хорошо и я пошла поиграть с детьми. Они такие забавные, – она тихо хихикнула, – особенно их главная – Леся. А потом вдруг стало ужасно плохо, казалось, будто вот-вот умру. А тебя всё не было и не было…

– Теперь я здесь, согрею моего маленького котёнка и никому его в обиду не дам.

– Никому-никому? Даже этим злым холодным?

– Им, в особенности, – я вспомнил свою сегодняшнюю эскападу и не смог удержать нервный смешок, – только не слушай рассказы Гали с Ильёй. Они – плохие, злые львы и станут нести всякую околесицу.

– Например?

– Выдумают, вроде я перебил всех сам, в одиночку, да ещё и кричал: Моё! Моё!

Она начала смеяться, а потом залезла на меня сверху и заёрзала, устраиваясь поудобнее. Я обратил внимание, что её короткая стрижка превратилась в каре из прямых, почти полностью белых волос. Черты лица тоже изменились и теперь Зара гораздо больше походила на Галю, чем на себя, прежнюю. Да, Илья прав – ещё день или два. К этому стоило подготовиться.

– Знаешь, что я думаю? – сказала кошечка, – мне кажется, Галя будет говорить правду. Ты, действительно, очень жадный лев и вполне можешь себя так вести. А когда ты говорил: "Моё!" я себе всё так и представляла.

– Ты права, – я наклонился к её лицу и начал его целовать, приговаривая, между поцелуями, – моё! Моё!

На ночь я выгнал остальных львов из библиотеки и лёг, вместе с Зарой. В свою комнатушку она больше не возвращалась. Девушка не стала объяснять, почему, а я не спрашивал. Прошлое, постепенно, но неотвратимо, отваливалось от неё, растворяясь во мраке забвения. Оставалось всего несколько шагов, и львёнок окончательно распрощается со старой никудышной шкуркой и явит всем великолепие взрослого хищника.

Я лежал и смотрел на её умиротворённое, во сне, лицо. Похоже – это был последний раз, когда она спала человеческим сном. Уже сейчас ей доставало пары часов, для восстановления сил, а очень скоро не потребуется и этого. Забавно было наблюдать, как её тело пытается трансформироваться, под влиянием каких-то сновидений. Лёгкая ночная рубашка сдерживала превращения и с этим, пора было что-то делать. Утром, проблему одежды нужно будет решить в первую очередь: надобность в любых человеческих костылях отпала.

Внезапно Зара подскочила, испуганно глядя по сторонам. Её глаза, то ослепительно вспыхивали жёлтым светом, то бледнели, почти теряясь во мраке. Однако, она, похоже, продолжала спать и лишь её рука лихорадочно хлопала по кровати, пока я не изловил этого шустрого зверька. Тогда львёнок медленно опустилась на простыню и прижалась ко мне. Глаза её, последний раз, вспыхнули и закрылись. Девушка, сонно плямкнула губами и тихо пробормотала одно слово.

– Любимый, – вот это слово.

А я лежал и улыбался, разглядывая ночное небо, за окном. Звёзды этой грани были яркими, ярче, чем где бы то ни было, а облака казались весьма редкими посетителями небосвода и можно было изучать чёткие границы местных созвездий, размышляя о своих чувствах.

Честно говоря, никогда не думал, будто кто-то из нас, львов, способен на чувство, подобное любви. Было время, я открыто смеялся над этой мыслью. Любовь? Смешно… А любовь к человеку смешна вдвойне. И даже мои отношения с Виленой не смогли опровергнуть это мнение. Кто-то из людей, говорил: судьба обожает шутки над теми, кто осмеивает её. Похоже, я слишком долго издевался над роком, и он решил отомстить гордому льву. Почему-же я не чувствую себя обиженным?

Одинокий солнечный лучик задумчиво блуждал по полкам книжного шкафа, не в силах отыскать нужный ему том. Лёгкий ветерок метался меж стен и раздражённо посвистывал, очевидно, пытаясь вызвать кого-то из старших братьев. Я выглянул в окно и увидел доставщиков провианта, которые спешно покидали площадь, испуганно оглядываясь назад. Кто-то из Галиных питомцев наблюдал за ними, таясь в тени фонтана. Блеснули точки зелёных глаз, и тощая фигурка растворилась в сумерках.

Зара сидела на краю кровати и в замешательстве, вертела в руках вчерашнее платье. Тело её, почти сформировалось и я, наконец, сообразил, на кого она становилась похожа. Не на Галю и даже не на Ольгу, чей медальон носила. Ещё немного, и львёнок мог бы использовать портрет, на стене, в качестве зеркала. Удивительно, почему она так похожа на Акку? Судя по воспоминаниям, та была самой эффектной львицей, из тех, которые посещали грань. До этого момента.

– Почему мне не хочется его одевать? – задумчиво осведомилась девушка и, с внезапным раздражением, разорвала платье пополам, – ой!

– Сейчас я покажу тебе один фокус, – сообщил я и спрыгнул с подоконника, – раздевайся. Полностью. Ни о чём не спрашивай, просто делай.

Она пожала плечами: дескать, раз ты так говоришь. Потом встала и медленно потянулась, прекрасно представляя, какой эффект – это может произвести. Ночная рубашка улетела в дальний угол, и львёнок замерла передо мной, во всей своей красе: длинные стройные ноги, узкая точёная талия и большая красивая грудь. Изящная головка на лебединой шее томно склонилась к плечу и ослепительно белые волосы упали вниз. Великолепно!

– Представь себе, ты одета, – пытаясь удержать себя в руках, выдохнул я и обнаружил, как сделал несколько шагов вперёд,– в любую одежду, которая нравится тебе.

Зара нахмурилась, пытаясь сообразить, чего я от неё добиваюсь. Потом зажмурилась и по её телу прошла рябь, словно круги по воде, от брошенного камня. Рябь становилась всё чаще, и я почти не видел девушки. И вдруг всё прекратилось.

– Хм, – я, с трудом, сдерживал смех, – почему-то я не помню, на тебе ничего подобного. Но, должен сказать, мне нравится.

Котёнок открыла глаза и почти испуганно, осмотрела себя. Её лицо, сначала, отразило недоумение, а после стало пунцовым, от стыда. И куда делась скромница, которая не решалась примерять мои подарки?