Прайд (СИ) - Анатолий Махавкин

– Не торопись, – быстро сказал я, – успеешь, к своим охотникам. Есть дела, намного важнее спасения мира. Давай-ка поднимемся на второй этаж.

Когда я вернулся, кровать оказалась пустой. Чёрт! Я потянул носом: цветочный аромат ещё плавал в воздухе, указывая путь, которым ушла львёнок.

Луна бросала томные взгляды через высокие окна и голубые блики лежали под ногами, как крошечные островки, посреди бездонного болота мрака. Я почти тонул во тьме и безысходности. Зара!

Ветер пнул меня в лицо, кусая губы и выдирая пряди волос. В отчаянии я смотрел сквозь темноту, пытаясь отыскать изящную фигурку, затерявшуюся в ночи. Нет. Никого не видно. Проклятие! Где же она? Когтистая лапа схватила меня за горло и сжимала всё крепче. Я зарычал от боли и вдруг замер, прислушиваясь. Какой-то, едва слышный звук, коснулся моих ушей, и я бросился в ту сторону, откуда он прилетел ко мне.

Веранда. Там, где я увидел её первый раз.

Зара стояла на коленях и прижимала ладони к груди, где висел её медальон. Прекрасное лицо было залито слезами, и она продолжала, едва слышно, постанывать. Именно этот звук и помог мне отыскать её. Я подошёл и стал на колени, рядом с ней. Слов у меня не было.

– Пожалуйста, – едва слышно сказала она, – пожалуйста, сними его! Я не смогла… Я пыталась, но это – даже хуже, чем отнять руку или ногу.

– Нет, – я провёл пальцем по её щеке, смахивая бриллианты слезинок, – я не могу отнять часть тебя.

– Тогда убей меня! – она пыталась кричать, но голос предал её, – знаешь, зачем я пришла к вам? Изучать? Какой из меня исследователь…Из меня-то и защитник был никудышный! Просто я была, единственной женщиной в отряде и Чар решил, что мне будет легче войти в доверие. А потом – убить. Я должна была тебя убить. Понимаешь? Убей меня, ну пожалуйста…

Я осторожно поднял её на ноги и подвёл к огромному зеркалу. Тёмная поверхность отразила стройную львицу с ослепительно белыми волосами, ниже пояса. Прекрасное лицо, с огромными жёлтыми глазами, ровным носиком и пухлыми чувственными губами. Пышная грудь, совершенной формы, узкая талия и широкие бёдра, переходящие в длинные ноги идеальных пропорций. Я был не прав. Зара стала намного красивее Акки.

– Кого ты видишь? – спросил я, отступая в сторону.

Она молчала.

– Тот человек, который должен был меня убить, обманом прокравшись за спину – исчез. Его больше нет. Есть молодая львица Зара, прекрасная и очень голодная. Тебе плохо, потому что ты хочешь есть. Это вижу я. А что видишь ты?

Девушка медленно провела рукой по телу и отражение повторило неуверенный жест. Потом повернуло лицо в мою сторону. Лицо у отражения было удивлено.

– Я хочу есть.

– Пойдём.

Нельзя было терять ни мгновения.

Я взял её на руки, не доверяя ослабевшему телу. Котёнок перестала плакать, а лишь покачивала головой, словно не могла поверить в происходящее. Потом, вдруг спросила:

– Это – я, такая красивая? – она тихо рассмеялась, – не может быть…

– Ты – самая прекрасная львица, из всех, кого я видел, – сказал я, – и самая голодная.

Посреди комнаты, куда я принёс своего львёнка, стояли на коленях два человека – мужчины, из нашего продуктового запаса. Я попросил Илью, правильно подготовить их, и они вели себя спокойно. Лев виртуозно справился с задачей: ни один из самцов даже не вздрогнул, когда мы приблизились.

Я отпустил Зару, и она нерешительно стала рядом с пищей, вопросительно глядя на меня. Теперь на её лице хорошо читалась откровенная жажда, а глаза сияли, точно две луны.

– Положи руку на обнажённую кожу, – я подошёл и стал рядом с ней, – чувствуешь?

– Бьётся. Тёплое, – она моргнула, – хочется!

Человек глухо застонал.

– Нет, не так, – я приподнял её ладонь так, чтобы она использовала подушечки пальцев, – так ты сделаешь ему больно, и он будет кричать. Представь, ты очень медленно сосёшь воду через соломинку, только у тебя их целых пять и все – на руке.

Рука кошки медленно наливалась красным свечением, а голова запрокидывалась назад. Девушка прикусила губу и молчала, пока стон удовольствия не вырвался наружу. Потом ещё. И ещё. А затем, выпитый до дна, человек медленно повалился на бок. Зара повернула ко мне сияющее лицо.

– Это было великолепно! – почти выкрикнула она, – хочу ещё!

– Ну конечно, – я улыбался, – а второй здесь, для чего? Приятного аппетита, милая.

Девушка уже не была так голодна, как первый раз и растягивала удовольствие. Она даже начала негромко мурлыкать, поводя плечами. Я любовался ею, ощущая, как спокойствие, мало-помалу, овладевает мной.

– Ну и кого же я вижу, перед собой? – спросил я, когда второй опустевший сосуд упокоился рядом с первым.

– Я – львица! – она поцеловала меня и закружилась по комнате, – львица! Львица!

Давненько кровать в библиотеке не испытывала подобных нагрузок. Она, протестующе, трещала, скрипела и похрустывала. Однако, все эти звуки заглушались другими: нашими, с Зарой, криками и стонами. Мы пили друг друга, как может пить обезумевший, от жажды путник в пустыне, попавший в оазис. Мы ели друг друга, как может есть зверь, отощавший после зимней спячки. Мы вдыхали друг друга, как рыба, брошенная обратно в воду. Мы изучали друг друга, как кропотливые учёные в преддверии важного открытия. Мы ласкали друг друга, как это умеют только львы: то – нежно, едва касаясь кончиками пальцев и языка; то – грубо терзая когтями, чтобы ощутить восхитительную боль. Мы любили друг друга, ночь напролёт и нам было мало этой ночи. Ночи – они ведь такие короткие!

Зара сидела верхом на мне и водила своей гривой по моей груди. Её глаза светились бледно-зелёным, а приоткрытые губы обнажали белоснежные клыки, по которым скользили фиолетовые искорки. Когда я пытался поймать упругие губы своими, она ловко уворачивалась и легко кусала мою грудь. Всё это время, её пальцы ласкали мои уши, поглаживая мочки едва ощутимыми касаниями, а бёдра неутомимо двигались, замирая лишь тогда, когда удовольствие становилось невыносимым.

– Браво, браво! – донёсся до нас голос, в котором скользили нотки откровенного восхищения.

– Галя, черти бы тебя взяли! – сказал я и поймал, наконец, губы Зары, –м-м, мы знаем, что ты там сидишь, но это не повод отпускать бесполезные комментарии.

– Нет, я действительно в восхищении! – улыбающаяся львица спрыгнула с подоконника и присела на край нашего ложа, – а я-то думала, будто всё знаю и умею. Но этот ваш финт…Нужно будет попробовать. Выглядело просто восхитительно!

– Чувствовалось ещё лучше, поверь.

– Давно хотела сделать так, – немного смущённо пробормотала Зара и легла на меня так, что я ощутил прикосновение её сосков, – ещё…Тогда. Но Чар был против. Говорил, будто это – разврат.

– Разврат, ещё какой разврат! – подтвердил я, – видишь, даже наш сексуальный эксперт, про такое никогда не слышал. Обязательно нужно будет повторить.

– Я проголодалась, – прошептала девушка мне в ухо и стрельнула изумрудной стрелой из прищуренных глаз, – покормишь?

– Чуть позже, – я укусил её за мочку, – у меня есть идея.

Галя легла рядом с нами и забросила ногу на обнажённую ягодицу Зары. Физиономия у неё была хитрая, как у тысячи лис, вместе взятых. Она держала локон львёнка и щекотала им мои подмышки.

– А у тебя, как дела? – осведомился я, – ты довольная, как слон.

– Давно хотела сестричку, – хихикнула кошка, – такую красивую! А у меня ещё и новый ухажёр. Стеснительный, правда. И смешной! Больше, говорит, не могу, а то командир заметит, что меня нет. Накажет.

– А в постели как? – поинтересовалась Зара. Похоже, сейчас она не могла думать ни о чём другом.

– Активный, но бестолковый, – сообщила Галя и перевернулась на спину, положив мою ладонь на свой живот, – проверяю на нём свой дар инструктора.

– А прежде, ты таких с минаретов сбрасывала, – напомнил я, – стареешь, очевидно, мудреешь…

Ох, зря я это сказал! Обе кошки немедленно объединили усилия и спихнули меня с кровати. Потом, громко шипя, накинулись и начали кусать за разные части тела. Пришлось оглушительно реветь и унижённо просить прощения. Искусанного и исцарапанного, меня простили и милостиво разрешили подняться обратно. Вот мерзавки! Я им ещё это припомню.

Кроме того, Галя услышала, как львёнок просит есть и начала мне высказывать всё, что думала о моей бесчувственности.

– Вымотал котёнка! – бормотала она, пиная меня под рёбра, – а есть не даёт, скотина бессердечная! А ну, оторвал свою задницу от перины и пошёл за продуктами. Не всё же тебе одному, балбесу, еду в постель получать!

– Да погоди ты! – отбивался я, – я её на охоту поведу! Пусть научится сама пищу добывать.