Колхозное строительство. Дилогия (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

– Достойный соперник. Я проконсультируюсь. Ответ завтра. Разрешите откланяться, – это он уже Фурцевой.

Екатерина Алексеевна икнула. Это немец посчитал положительным ответом. И отбыл.

Федин вышел молча, если учитывать, что это его кабинет, то всё было плохо. За ним потянулись и прочие писатели. Ушла, вздыхая, Смирнова. Ушла переводчица и ещё одна женщина, тоже какая‑то писательница, Пётр фамилии не запомнил. Звать Людмила. А зачем она присутствовала при разговоре. Из органов?

– Ты рехнулся.

Это не было вопросом. Это была констатация.

– Екатерина Алексеевна, вот увидите, завтра этот толстенький моряк придёт и подпишет договор. В договоре будет указана цена в сто с лишним тысяч марок, а не двадцать, которые он мне хотел всучить, раз я нищий русский дурак. Налог, который возьмёт с меня государство, увеличится в шесть, скажем, раз. И где здесь помешанные?

– А если не придёт? – а глаза загорелись, как у бездомной кошки на кринку сметаны.

– Отсутствие информации делает нас слабыми, а обладание ею, не делает сильным, если ты до этого не был этим сильным. Барон Бик мне сказал, что немцы хотят заключить с ним договор на игрушки к моим книгам, а значит, хотят и со мной. Но ведь они капиталисты, а мы варвары и дегенераты. Даже не люди. Мы недочеловеки. Унтерменши. Ну, побили мы ихнего Гитлера. Люди‑то другими не стали, а значит, и мы не перестали быть недочеловеками. Но среди нас оказался один умный примат. Немец обрадовался. Он придёт и заключит договор и попытается меня обмануть, подсунув плохой асфальтоукладчик. А вы с Тарасовым должны найти информацию по этому вопросу, чтобы меня не обманули.

– Ну, ты Миронович и нахал. А массаж ступней тебе не сделать? – расцвела прямо Екатерина Великая.

– А умеете? – поржали. Отпустило. На смех заглянул и глава Союза Писателей.

– Заходи Константин. Пётр Миронович, уверяет, что придёт завтра германец и подпишет договор. А он ведь провидец. Поверим?

– Думал, инфаркт хватит. А можно узнать, товарищ Тишков, а зачем вам асфальтоукладчик? – сел на своё место поёрзал на стуле, наверное, проверял не закачался ли он под ним.

– Буду укладывать асфальт.

– Теперь всё разъяснилось, – опять посмеялись.

Глава 32

До семи вечера без всяких перерывов регистрировал песни. Кучу песен. Из них две на английском. И одну на испанском. На испанском была Макарена. Собирая материал для книги, Пётр Штелле посмотрел перевод. Девушка хвасталась нарциссизмом, тем, что изменила своему парню с двумя его друзьями, и что хочет свалить в Америку, потому что там магазины с красивой одеждой. Этого не дадут петь не только в СССР, но и в самой Испании. Есть шуточный переделка Минаева про бабу Лену и хрен по колено. Но там всё построено на рифмовании почти бессмысленных русских слов. Тоже не вариант.

Когда я танцую, меня называют Макареной. И ребята говорят, что я прелестное создание. Они все хотят меня, но не могут быть со мной, Поэтому они подходят и просто танцуют рядом: Двигайся со мной, прижмись ко мне, И если ты хорошо себя покажешь, я возьму тебя с собой. Доставь удовольствие своему телу, Макарена, Оно для того, чтобы ты делала ему приятно. Доставь удовольствие своему телу, Макарена, Эээ, Макарена! Эй!

Снова вернулись к переводу. Нет. Бред и хрень. И тут Петра осенило. А не надо пытаться изобрести песню. Там всё зациклено на рифму buena – Macarena. Пусть так и останется. Возьмём русский перевод, заменим последнюю строчку: "И если ты хорошо себя покажешь, я возьму тебя с собой" и заменим на: "И если ты хорошо себя покажешь, я позволю тебе потанцевать со мной". Припев же изменим кардинально.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144}) Доставь удовольствие людям, Макарена, На твой танец смотреть приятно. Доставь удовольствие людям, Макарена, Эээ, Макарена! Эй!

А остальные куплеты просто выдумал. Благо рифмовать не надо. Главное, чтобы были слова, которые с русского переводятся, как buena, то есть приятно. Ну, а последний куплет испанцам удался. Его оставим без изменения.

Приди и найди меня, моё имя – Макарена. Я всегда на вечеринках, потому что люблю веселиться. Ну же, присоединяйся ко мне, потанцуй со мной. И все вы, парни, – пошли со мной!

Пётр только заменил слово "вечеринках" на более приличное "танцах". Вот, а дальше гениальный ход. Позвали двух кубинок и сыграли им музыку, а потом всучили русские тексты и попросили перевести, используя рифму buena – Macarena. Черноокая Сиомара Анисия Орама Леаль и черноокая и чернокожая Джанетта Анна Альмейда Боске попытались. Не смогли. Получилось без рифмы и исчез ритм. Тогда попросил Пётр у Фурцевой на пару деньков хорошего переводчика испанских стихов. Приехал, перевёл. Один чёрт хреново. Исчез шарм песни. И тут товарищ Боске заявляет, что ей нужно срочно позвонить отцу. Девушка и до этого пару раз связывалась с батянькой из кабинета Петра. Как уж там удавалось нашим телефонисткам соединить Краснотурьинск с Гаваной не известно, но слышимость была даже лучше, чем когда просто говоришь по городскому номеру. Наверное, помогало то, что Хуан Альмейда Боске – известный кубинский революционер, а сейчас заместитель министра РВС – Революционных вооружённых сил Кубы (РВС) и целый "КОМАНДАНТЕ" до кучи. Ещё батянька с октября 1965 года – член Политбюро ЦК КПК. Всё это Пётр знал и до этого. А вот про то, что товарищ Хуан Альмейда к тому же известный на Кубе автор песен, забыл. Дочь позвонила. Поставила кассету с музыкой, продиктовала тот бред, что придумал Пётр (подстрочник на испанском), потом перевод переводчика. Команданте перезвонил через день и спел Макарену. Потом продиктовал дочери текст. Потом опять к телефону позвали Петра. И наш посол на Кубе Алексеев Александр Иванович донёс до Петра, что его песня кубинским товарищам понравилась. Пусть дочь товарища Боске как можно быстрее запишет песню и через МИД доставит её на Кубу. Ещё и обрадовал, есть мнение наградить Петра за эту песню. Получит товарищ Тишков за неё "Премию Дома Америк", это такой латиноамериканский аналог британской премии Букера и американской Пулитцеровской премии. Гордитесь товарищ Тишков. Кроме этого на Политбюро ЦК КПК принято решение и о награждении Пётра Тишкова медалью "Дружба". Снова гордитесь. Этой медалью награждают очень редко. Где и когда товарища Тишкова будут награждать неизвестно, но вы товарищ Тишков готовьтесь на всякий случай прилететь в Гавану. Это мы удачно зашли. Теперь даже Михаилу Андреевичу Суслову будет не просто запретить её из‑за воспевания не наших ценностей. Там Политбюро во главе с Фиделем Кастро высказалось "ЗА". Вы сомневаетесь в верности Ленинским принципам "команданте Фиделя"? Правда?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Перед самым отъездом в Москву сняли и клип на нетленку. Сидели с Машей‑Викой перебирали актёров, что смогут вещь не загубить. Остановились на следующих. Поют две негритянки со своими довольно низкими голосами. А в припев добавляются, как и в оригинале два мужских голоса речитативом. На подтанцовке человек пять. Все поющие и танцующие в шортах и рубахах из камуфляжа. У женщин рубахи завязаны узлом чуть выше пупа, чтобы его было видно. Потом чуть переиначили. Толкунова с Сенчиной не для шорт родились. И ещё Машу с Таней не стали в них рядить, все четверо просто в платьях "Милитари". Мужские роли долго обсуждали. В Los del Rio два старых перца, смахивающих на товарищей нетрадиционной ориентации. Это не наша тема. Нужны славянские мачи. Михалков – это само собой. Кто второй? Где‑то в Витебске, заканчивает школу в этом году секс‑символ следующего десятилетия – Николай Ерёменко младший. Ему получается скоро восемнадцать. Никите Сергеевичу сейчас двадцать два и его отчислили с четвёртого курса Театрального училища имени Щукина, он, видите ли, позволил себе сняться в кино. Дауны. Ничего, восстановим. И директора пожурим. Есть ведь Фурцева. Она всегда за правду.