Быт русской армии XVIII - начала XX века - Карпущенко Сергей Васильевич

ПРИМЕЧАНИЕ. Цель учреждения полковых хоров — на войне подбадривать, а в мирное время разгонять тоску у солдат, тогда как наши музыкантские хоры — доходная статья полка. В любом вертепе можете встретить военный хор. Истомленные на вид мальчишки в военном одеянии дудят чуть не до утра, ублажая сытую публику. Невольно задаешь себе вопрос: неужели так надо? Часто эти хоры командируются в уездный город тешить дедушек и там поступают в распоряжение Тит Титычей — «Играй, мы деньги платим!». И бедные музыканты играют, что называется, без передышки. Зачастую в музыкантских хорах, ублажающих в вертепах сытых людей, можно встретить детей, состоящих в обучении «музыкантскому искусству».

Где же быть нашему воину? Можно подумать, до какой низости пал наш солдат, если его даже и в сады без буфетов и открытых сцен, так сказать, в безгрешное отдохновение, не пускают (даже унтер-офицеров); ему невольно подсказывают; место тебе на «дне», иди туда, где получишь и болезнь и омерзение. Против посещения нижними чинами садов не кто иной, как сами офицеры, которым не хочется видеть «серую скотину», гуляющую рядом с собою. Одни высказывают, что солдаты держать себя не умеют, другие — солдат грязно ходит; за одежду, какую он носит, стыдно становится и т. д.

Во избежание, надо полагать, солдатского шляния в некоторых частях устроены унтер-офицерские собрания и чайные с буфетами.

— Помилуйте, чего еще? У нас есть унтер-офицерские собрания. В какой армии вы можете встретить эту роскошь? — сказал мне один пожилой полковник.

Интересуясь подобным учреждением, я в одном из собраний имел счастье быть. Осмотрев помещения и опросив кое о чем, я, не во гнев будет сказано, пожалел помещение, которое занято собранием, ибо оно пропадает даром. Быть может, где-нибудь и существуют солдатские собрания, душу отводящие заведения не без пользы правительству. Здесь я, между прочим, заметил в углу ящик с песком, шкафы с чем-то: читальной комнаты с газетами и журналами не нашел. Зачем кричать и зачем смущать людей полезными учреждениями? Даже не имеется простых, весьма полезных игр, как-то:

1. Кегельбана.

2. Лото, домино.

3. Бильярда.

4. Шахмат.

5. Чайное довольствие даром не отпускается.

6. Велосипедный спорт совершенно отсутствует.

7. Крокет, лаун-теннис (в лагерях).

Игры, какие бы они ни были, развивают солдата и физически и умственно. За неимением безгрешных игр наш солдат свободное время употребляет на разгулы по трактирам, чайным или слушает анекдоты скабрезного содержания. В праздничное время, в особенности в лагерях, солдату и вовсе скучно без развлечения. Одно развлечение — купаться, если есть вода[71].

Учреждения же «Кинь грусть» (чайные) никак не могут у нас привиться. Как бы симпатичны они ни были, раз требуют затрат из солдатского скудного бюджета, значение их теряется. При даровой квартире, отоплении и прислуге если и составляет чайная расход для хозяйства полка, то весьма незначительный. Наконец, можно покрыть расходы: продать дров, остающихся от отопления казарм, сукна экономического, которое теперь идет к зачету, на попоны лошадям, обивку казенных экипажей, дорожки в квартирах и в вольную продажу.

Солдатские чайные должны быть устроены так, чтобы каждый солдат имел возможность «побаловаться» чайком, послушать граммофон, поиграть в шашки, в кегли и т. п. безгрешные игры, до которых русский человек большой охотник. Здесь можно вдвойне выиграть: прогресс в умственном развитии и уменьшение шляния солдат по базарам и гнилым местам на «дне», заводя знакомства с людьми вредного направления. В чайных существуют библиотеки. Нижние чины читать газеты охотники, но им они недоступны. Выписывается газет мало и больше таких, содержание коих давно всем известно. В каждой роте имеется шкаф с надписью «библиотека». Но для того, чтобы получить книгу из этого вечно запертого шкафа, подернутого тенетою и пылью, нужно пройти мытарства:

1) доложить отделенному, 2) взводному, 3) идти к фельдфебелю, который, если признает нужным, прикажет выдать. Книжка, стоящая 1–5 копеек, попадает к чтецу чуть не чрез два-три дня; то отделенному не время, то взводному некогда, да и у фельдфебеля досыта настоишься. Но этого еще недостаточно — начальствующие лица иногда любят пошутить над солдатом, просящим что-либо почитать. «Грамотей, не зачитайся», — иронически замечает или начальник, или библиотекарь при выдаче книг. Число книг в библиотеках «раз, два и обчелся». Здесь можно встретить все, что относится к баталии, только сомнительной правдивости.

Многие ротные командиры на библиотеки за последнее время не обращали внимания. Что читают солдаты и какие у них книжки в библиотеке, командиру части как бы дела нет. Впрочем, он занят хозяйством полка, «экономией». До солдат ли ему?

Пишущий эти строки сам испытал, как получать из ротной библиотеки книги. В некоторых полках порядок несколько иной. Бывают случаи: книжка затерялась — платят цену, какую прикажут. Чтобы не мытарствовать и не выслушивать «иронию», солдаты покупают книжки на свой счет. Прежде чем читать их, нужно получить разрешение ротного командира, который, несмотря на ценность и значение книги, делает на ней надпись с приложением казенной печати. Так портят иногда ценные книги и только потому, что придумать нового правила никак не могут[72]. Подобное обстоятельство во время оно меня коснулось. Я приобрел себе словарь. Дал просмотреть ротному. Он, не читая, сделал на первой странице большую надпись и приложил сургучную печать. Я понимаю значение надписей тогда, когда ротный командир, прочтя книгу, признает ее невредной для прочтения солдата, но ведь ротные командиры никогда не читают книг, разрешаемых ими для чтения. По правде сказать, разве есть время у ротного командира читать все то, что покупают солдаты? Быть может, раньше было можно прочитывать, так как книжки были и дороги, да и грамотеев в роте было не ахти как много.

Как в полковых библиотеках, так и в ротных отсутствуют истории всяких войн. Между тем каждая война создает огромную литературу. Эта литература читается в войсках только весьма немногими офицерами. При своевременном общественном развитии наш солдат предъявляет требования на чтение лучших правдивых сочинений исторического содержания, но получает отказ, так как в солдатских библиотеках историй войн вовсе нет. Кроме того, солдатам не приходится читать манифестов, рескриптов, повелений, выходящих от государя императора. Этот пробел в уставах следовало бы восполнить.

Имея в роте читальную комнату «отдых», нижний чин кроме чтения газет, книг мог бы написать письмо. Тоска по родине уменьшается наполовину, когда солдат напишет домой весточку. Ему не важно содержание письма — для него дорого послать домой поклон. Много и часто наш солдат писем не пишет, но все же посылает в год 2–4 письма. И для того, чтобы послать письмо, нужно произвести расход: купить и бумагу, и конверт (в роте не дают), и марку. Не раз, не два задавали мы себе вопрос: солдат служит для отечества, почему же отечество для него (почтовое ведомство) не послужит? Пора вспомнить о меньшей братии и отменить навсегда почтовый сбор с солдатских писем. Кроме того, в роте всегда есть экономические гроши, которые следовало бы употреблять на нужды их: покупать бумагу, перья и чернила.

Практикуемый способ отправления солдатских писем без марок лишь с казенной печатью, дай Бог, чтобы остался и в мирное время. Давно следует отменить почтовый сбор с денежных писем, отправляемых на имя нижних чинов в части войск. Лицо, желающее сделать поддержку защитнику отечества, посылает деньги на нужду, вещи, табак и т. п. и уплачивает почте 15–20 % из посылаемой суммы. Почтовому ведомству предоставить право свидетельствовать как письма, так и посылки и убеждаться в принадлежности их адресату — солдату. Установившийся в военном ведомстве порядок получения денежных писем и посылок на имя нижних чинов теперь утратил свою силу и составляет лишь обузу как для части, так и для самих адресатов. Полученные денежные письма по заведенному порядку задерживаются, а посылки иногда валяются очень подолгу в канцелярии[73].