Точка отсчета - Вадим Крабов

— Да я разве?.. — искренне удивилась девушка.

— Да, разве. Андрей, скажи ты ей! А, — безнадежно махнул рукой, — сам ссоры ищешь, готов с любым подраться! Думаешь, победишь разведчика?

— А что, я уже структуры, не снижая темпа, готовлю! Сам же говорил, что у меня хороший прогресс!

— Но недостаточный, чтобы, если, не приведите боги, ты кого-нибудь убьешь, воевать со всеми мстителями! Они же одна команда, спаяны совместными походами, и каждый будет считать за честь тебе отомстить. Оно тебе надо?

— А чего они на Грацию пялятся!

— А куда им, на облачка смотреть? Красивая девушка, вот и смотрят. Все, с сегодняшнего дня в общий зал не ходим, — решил Чик. Надоело ему разруливать всевозможные пьяные ситуации. Адыгея он уже высмотрел, теперь там появляться ни к чему.

«Молодожены» молча согласились. Перечить Чику, когда он говорит таким тоном, бесполезно. Может, действительно принц?

Адыгей неоднократно пытался выйти на Озгула, но тот не отвечал. Не решался уходить из города, ведь было прямое распоряжение «ждать». Ослушаться «ночного князя» — немыслимо, как не укладывалась в голове и его гибель. Мало ли что. Например, снял амулет. Может, он мешает в его странных шаманских обрядах. Конечно, пятно — место опасное, поэтому решил поторчать в скучном городке еще с декаду и только тогда убираться. Это Озгул примет, а если сразу уйти — не поймет. Каково же было его удивление, когда вместо «ночного князя» в Кагантополе появился пленник с компаньонами! Он точно помнил, что перед ним не светился, поэтому стал смело искать наиболее естественную и безопасную встречу с бывшим пленником. Надо выяснить о судьбе Озгула и всей банды. Многочисленные сильно раздутые слухи его не устраивали. Скорей всего, этим «лохам» золото пришлось отдать, и Озгул по одному ему понятным причинам их отпустил. Авторитет «ночного князя» для рядового «степного волка» оказался настолько высок, что и мысли о его смерти не возникло. Мелькнуло легкое подозрение, что самого Адыгея «кинули», но быстро прошло. Не тот человек Озгул, не разбрасывается верными людьми.

Они «случайно» столкнулись на немноголюдном рынке, недалеко от лавки амулетов.

— Ой, прости, господин, ты случайно обронил кошель. — Адыгей поднял с земли и с обезоруживающей доброжелательной улыбкой протянул Чику поясной кошель. — Твой?

В общем зале таверны он всегда находился в сопровождении компаньонов, а рынок «степной волк» посчитал наиболее безопасным местом. При свидетелях этот умелый воин вряд ли что ему сделает.

Этруск хлопнул себя по поясу, досадливо поморщился и пригляделся к протянутому кошелю.

«Ловкач какой! Аккуратно застежки расстегнул, не срезал», — восхищенно подумал он. Конечно, почувствовал легкое копошение, но подумал — срежет, а потом с криком «Держи вора!» отдаст.

— Дарки, замочки раскрылись! А лавочник уверял: лучшая эндогорская работа, качественные ремесленники! Вот шельмец! Спасибо, парень, — поблагодарил ответной простоватой улыбкой, — последние деньги, что бы я делал? Ну, шельмец! — погрозил невидимому продавцу. — Грешил бы на карманников, всю стражу поднял бы! Считаю себя тебе обязанным, а этруски никогда не откладывают благодарность на потом! Пошли в таверну. За углом есть с дрянным, но крепким пойлом. Я такое люблю. Не меньжуйся, угощаю! — И панибратски хлопнул по плечу.

Адыгей обалдел от словесного потока, от простого недалекого эгоизма: «Лох! Только мечами махать умеет. Отдал он деньги, раз говорит, последние. Уж я-то ложь лучше любых магов чую! Любопытно, почему живой. Сейчас выясню». Допроса пленника Озгулом он не слышал. Пронесся слух, что это этруск, и все.

«Стоп! Мне декаду назад о нем совершенно другое рассказывали! Опасен, хорошо играет… но почему живой?» — думал он, уже идя рядом с Русом Четвертым или «просто Чиком» в базарную таверну, обмениваясь с ним пошлыми шутками, над которыми совместно в голос ржали. Тревога в душе Адыгея нарастала, но мысль о возможном поражении Озгула не приходила в голову ни на мгновение.

В кабаке, несмотря на наличие множества свободных мест, было шумно. В ожидании прихода караванов гуляли распродавшие товары лавочники. Чик ненавязчиво подтолкнул «волка» к угловому столику, громко заказал «самого крепкого пойла и мяса для голодных волков», и тогда у Адыгея сдали нервы. Он вздрогнул, услышав слово «волки», и принял самое верное на его взгляд решение — закричать. Тут не до игры, надо жизнь спасать, но… крик застрял у него в глотке. У его носа болтался личный шаманский амулет Озгула, он же — знак «ночного князя». Черная костяная человеческая фигурка с тщательно вырезанным княжеским венцом на голове. Амулет крепился к золотой цепочке, за которую Чик и держал знак «ночного князя» перед лицом Адыгея.

— Садись, и поговорим серьезно, — тихо произнес он.

От былого тупого мечника не осталось и следа. Молодой «волк», не отводя взгляд от амулета, нащупал руками лавку и медленно опустил на нее зад. Чик подвинул его дальше вдоль лавки и сел на край. «Запер, — всплыло в голове Адыгея, но это меркло перед личным амулетом самого Озгула в руках бывшего униженного пленника. Медленно приходило понимание: — Озгул мертв?»

Официант быстро принес заказ: кувшин разбавленного самогона, слабо прожаренное мясо, гарнир из тушеных овощей и хлеб. Амулет исчез за курткой этруска так же быстро, как и появился. Пока молодой парнишка расставлял еду, собеседники молчали. За это время Адыгей свыкся с мыслью о смерти «ночного князя», но кто рядом с ним?

— Я бросил ему вызов в пятне, и он его принял, — начал говорить Чик. — Я убил его, Боргула и еще два десятка твоих «степных волков». Они посмели не согласиться с исходом поединков. Ты из таких же?

Адыгей замотал головой. Принял вызов от пленника, да еще в пятне! Это так непохоже на образ Озгула, культивируемый среди молодых «волков», что… невероятно! Но факт, доказательство железное! Да кто он такой и откуда узнал о нем?

— Боргул перед смертью все рассказал и тебя описал очень точно. Кстати, отдай его цацку. Я — «ночной князь» из Кафарии, а теперь решил обосноваться в Тире.

Адыгей снял с себя амулет из черного камня, вытащив его из-под нижней туники, и передал Чику.

— Все, свободен, можешь идти.

— Как? — удивился молодой разбойник.

— Очень просто: ножками, ножками…

— Но… что мне делать?

— А я почем знаю, я тебе не нянька. — Чик, с удовольствием закусывая противный самогон, пожал плечами.

— Но… «князь», — выдавил из себя, — о тебе можно говорить?

Чик пристально посмотрел ему в глаза. Адыгею показалось, заглянул в саму душу.