Redrum 2016 - Александр Александрович Матюхин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Маша не смотрела на Стаса. Она не отрывала взгляд от черного листа, у которого оказалась оборотная белая сторона. Листок больше не походил на фигурку человека, став просто заготовкой для оригами. Расправить еще один сгиб, еще один… Маша приложила бумажный квадрат к стеклу входной двери, и провела по нему ладонью. А потом посмотрела на Стаса. На то, что он него осталось.
Его одежда валялась на полу, разорванная в клочья. Само тело — раскатанное, утрамбованное — уже ничем не напоминало человеческое. На полу лежал квадратный конверт из кожи, примерно метр на метр, сочащийся кровавыми внутренностями. Распластанный у входной двери, он походил на толстый коврик. Маша истерично хихикнула, представив себе, как некто — возможно, кто-то из дружков Стаса — входит и вытирает о «коврик» ноги.
Она огляделась вокруг: никого из посетителей кафе это происшествие словно бы и не заинтересовало, или они просто не видели, что произошло. Все сосредоточенно ели, ловко орудуя палочками, или общались друг с другом, не глядя по сторонам. В зале висел привычный гул, какой бывает в кафе в пятницу вечером.
Зульфия удовлетворенно кивнула и показала на квадратный лист бумаги, который Маша прижимала к стеклу.
— Но как я?.. — спросила Маша. Официантка прижала палец к губам, снова посмотрела на листок и одобряюще улыбнулась.
Маша взяла квадрат в руки, перевернула его белой стороной к себе и начала складывать. Ей не хватало практики — до сих пор она лишь изучала, как устроены оригами, которые Стас портил после каждого визита в кафе. И сейчас она не пользовалась старыми сгибами. Перекраивала листок по-своему. Сгибала в новых местах. Разглаживала сгибы пальцами по сгибам. И снова сгибала и разгибала, и разглаживала.
Квадратный лоскут кожи на полу задергался, как под воздействием электрического тока. Сложился пополам, повинуясь действиям Маши, потом схлопнулся по диагонали, расправился, загнул уголок, снова сложился. Очень скоро в фигурке проступили человеческие черты — складки бумаги создали подобия рук и ног. Машины пальцы двигались словно сами по себе, сотворяя новый шедевр.
И вскоре работа была готова: белая фигурка человека стояла на ладони девушки, а прямо перед ней появился голый парень, очень похожий на Стаса, но в то же время не Стас.
— Мне… холодно, — произнес он.
Официантка подошла и проворно накинула ему на плечи зеленый халат. В таком виде гостя можно было бы принять за японца.
«Стас, — напомнила себе Маша. — Это все еще Стас».
— Что со мной? — растерянно произнес он. — Ты не испугалась, дорогая?
— Нет, — всхлипнув, ответила Маша. — Не испугалась.
Она взяла Стаса за руки и усадила его обратно за столик. Проворная официантка достала из глубин передника бумажные тапочки, и Стас надел их.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
— Что будете заказывать? — спросила Зульфия. — Сегодня ужин за счет заведения.
— Я не хочу есть, — рассеянно сказал Стас и взял Машу за руку. — А ты?
— А я бы съела чего-нибудь, — сказала девушка и поместила в центр стола сделанную ею фигурку.
Стас нежно погладил Машины пальцы и улыбнулся.
«Вот такой расклад», — подумала Маша.
Теперь все в ее жизни было правильно.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Юрий Погуляй
Марат и звёзды
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
«Я хотел изначально написать историю о беззвучной боли, когда твои страдания вроде бы видны всем, но принадлежат только тебе. И помощи не будет. А потом появились дополнения…»
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Первая заповедь гласит: никогда не теряй бдительности.
Никогда.
И Марат ее не нарушал. Он твердо верил — все должно быть учтено. Любая мелочь, упрощающая жизнь, способна уничтожить. Просто потому, что ослабляет внимание. Заставляет забыть о деталях. Заставляет расслабиться, чего делать нельзя. Темную сторону нельзя проявлять, будучи неподготовленным.
Правила просты. Не держать игрушки в одном месте, не охотиться в том же районе, и выезжать на гон в разные календарные дни. Любое из невыполненных условий — это подарки для их статистики. В эпоху, когда следователь может раскрыть дело, просто почитав чужие отчеты, необходимо думать о таких вещах заранее. И Марат думал. На небесах стыла ранняя луна, под колесами шелестел ночной асфальт, а в магнитоле играл лучший из людей: Луи Армстронг.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Give me a kiss to build a dream on
And my imagination will thrive upon that kiss.
Sweetheart, I ask no more than this.
A kiss to build a dream on.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Марат неотрывно смотрел на белую разделительную полосу, которую свет фар ловил в призрачный конус, и одними губами подпевал величайшей песне на свете. На устах блуждала почти счастливая улыбка. Пальцы слегка барабанили по рулю; хромированный Ниссан Патрол летел по вечерней дороге, мимо полей и холмов, мимо черных лесов и крохотных деревенек. Стрелка в навигаторе внимательно отслеживала каждый поворот, считая, что ведет водителя в Архангельск. Четыре тысячи триста шестьдесят восемь километров до места назначения. Марат думал, что когда-нибудь он непременно доедет до одной из подобных точек.
Когда-нибудь — непременно.
В стекло с жутким стуком врезалось какое-то ночное насекомое. Размазалось по невидимой для него преграде. По принесшей смерть пустоте. Какая недобрая судьба. Марат включил дворники, и смыл останки с лобового стекла, а затем поддал газу.
Позади, в городе, остались жена, двое детей, работа и фальшивая жизнь. Та часть его вселенной, которая никогда не узнает о потаенном Марате. О темной половине.
Никогда.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Give me a kiss before you leave me
And my imagination will feed my hungry heart.
Leave me one thing before we part
A kiss to build a dream on.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Он наблюдал за телефоном с симкой местного провайдера. Следил за тем, как плывут, как пляшут палки связи. Ждал, когда сеть пропадет. И едва это происходило — внимательнее смотрел по сторонам, в поисках жилых домов или прохожих. Но пока удача ему не улыбалась. Лишь один раз
