Монах: время драконов - Роберт Ши

«Города, размером с Хэйан Кё», – подумала Танико.

– Мы истребляли завоеванные народы, так как не знали, что еще с ними делать. К тому же политика уничтожения целых городов вселяла в наших противников такой ужас, что часто они в отчаянии сдавались. Конечно, мы должны были уничтожать города, в которых убивали наших послов. В Хорезме, где убили наших эмиссаров, мой отец приказал взять штурмом Мерв, сидя на золотом троне, установленном на равнине перед городом. Когда Мерв пал, – он приказал привести к нему всех его жителей. Их разделили на три группы: мужчины, женщины и дети. Люди легче покоряются смерти, когда семьи разделены. Им приказали лечь, и воины моего отца обезглавили каждого, чтобы никто не смог спастись, притворившись мертвым. Головы мужчин, женщин и детей сложили в разные пирамиды. Даже кошки и собаки были убиты. Потом город сожгли дотла, каменные постройки разобрали. Несколько тысяч человек уцелели, спрятавшись в подвалах. Чуть позже отец отослал часть своего войска назад, чтобы добить их. В конце концов никого в живых в этом месте не осталось. Так случалось со многими городами Хорезма и Персии.

Однако для отца все это имело последствия. Его часто мучили кошмары из-за Мерва и других мест, где он приказывал устроить бойню. Многие из людей, участвовавших в массовых убийствах, потом страдали из-за этого.

Танико выпила вино из кубка. Руки ее дрожали. Неужели он действительно ждет от нее жалости к своему отцу, и людям, подобным ему? В ее голове возникла картина падающего в водопад ребенка.

– Почему так поступали с детьми?

Кублай взял кубок из ее холодной руки. Она с трудом поднялась, чтобы налить себе вина, но он жестом приказал ей сесть. Когда он передавал ей кубок, она посмотрела на него снизу вверх и подумала, что он похож; на огромное дерево.

– Если бы мы оставляли детей живыми, они просто умерли бы с голода.

Она нервно рассмеялась.

– Значит, вы убивали их из-за переполнявшего вас сочувствия?

Кублай выглядел раздраженным.

– Я уже говорил тебе, что никогда не отдавал подобных приказов. Кроме того, в каждой стране существуют законы, гласящие, что, если одно лицо совершит злодеяние, наказывается вся семья, включая. Детей. Разве дело обстоит не так – даже в твоей стране?

– Так. – Она вспомнила множество вопросов о ее стране, которые он раньше задавал ей, и ее обуял страх. – Почему вы все время продолжаете делать это? Сколько стран должен завоевать ваш народ, прежде чем скажет, что уже достаточно?

– Наши стремления меняются. Мой отец не собирался завоевывать весь мир. Он хотел отобрать лошадей, скот и женщин у своих врагов, заставить их подчиняться себе, защитить себя. Но, выиграв очередную войну, он приобретал новых врагов, которые боялись его возрастающей силы. Таким образом, у него не оставалось выбора, кроме как продолжать и снова сражаться. Но к концу его жизни мы выиграли уже столько войн, что стали чувствовать свое особое предназначение. Прародитель часто говорил: «На небе есть только одно солнце, только одна Сила Вечных Небес. На земле должен быть только один Великий Хан». И он, и те, кто правили после него, требовали от всех правителей мира прибывать в Каракорум с данью и признавать власть Великого Хана.

Дед в свое время мечтал переделать мир так, чтобы он стал огромным пастбищем. Но даже он не требовал, как Арик Бука и его советники, сохранения старых порядков. Ему было все равно, старым или новым способом достигалось что-либо. Его волновало только одно: чтобы сделанное усиливало мощь и величие монголов.

В конце жизни мой Прародитель понял, что разрушением всех городов, убийством всех их жителей и превращением ферм и усадеб в пустыри не добиться сохранения мощи монголов. Он увидел, что из города идет особая сила от богатства и знаний, которая может быть более могущественной, чем военная сила и искусство монголов.

Теперь города стали частью нашей империи – вместе со знаниями, в них накопленными. Когда люди поколения моего деда захватывали города, они вели себя подобно голодающим, которые вдруг получили много жирного мяса. Они не могли переварить его. Это делало их больными.

Я и другие люди моего поколения являемся достаточно монголами, чтобы завоевывать города, но в то же время мы достаточно цивилизованны, чтобы знать, как поступить с завоеванным. Быть кочевником, в конце концов, не значит быть нецивилизованным. Я изучил историю Китая и его бесконечной войны с нами, и я знаю, кто такие мы, монголы. Сколько известно, мы всегда жили на границе цивилизованного мира, постоянно гонимые и уничтожаемые его армиями, изучая его, иногда что-либо воруя у него, являясь его незамечаемой частью. Мы не вдруг возникли из степей, уже все умея. Именно цивилизованные люди сначала научились ездить на лошадях и верблюдах, пасти скот, разводить овец. Они выработали закон, и именно закон держит вместе наш кочевой мир, подобно кожаным ремням, скрепляющим юрту. Они изобрели приемы ведения войны. Цивилизованные люди медленно двигались на север от плодородных долин Китая, строя свои дома, выращивая урожаи, разводя животных. Они прошли на земли, где я родился, не слишком плодородные, непригодные для земледелия, но хорошие для скотоводства. Они оторвались от земли и стали следовать за своими стадами, руководствуясь сменой времен года. Они учили охотников и жителей лесов на севере, вступали в браки с ними. Вот как возник мой народ.

Когда императоры Китая были могущественными, они воевали с моим народом. Когда императоры бывали слабыми, мой народ забирал у них землю и обкладывал данью. Скотоводы и земледельцы не принадлежат к разным видам людей, они подобны правой и левой руке. Постоянно воюя, каждый изобрел новое оружие, придумал новую стратегию.

Сейчас – на время, а быть может, и навсегда – мы, монголы, прекращаем войну. Мы объединили города, плодородные земли и степи в мире, процветании и порядке. Нет таких причин, которые мешали бы людям жить под властью одного правительства, как говорил еще мой Прародитель. Соединяя основание, заложенное Прародителем в Яссе, с мудростью правителей Китая, мы сможем создать идеальное правительство, правительство, основанное на силе монголов, гарантирующей ему вечную жизнь. Мы применим старую систему испытаний Конфуция, чтобы отобрать самых талантливых администраторов. Это лучшая система правления в мире – назначение на посты наиболее пригодных. Конечно, мы не должны позволить китайцам занять главенствующее положение. Мы возьмем от них их философию, будем использовать их мастерство, но никогда не позволим подняться к вершинам власти. Я привезу способных людей из всех стран мира: турков, арабов, франков и, конечно, монголов, чтобы они правили китайцами и усмиряли их. Если мы допустим китайцев к власти, они развратят нас, сделают слабыми, заставят забыть, кто мы, пока не останется ни одного монгола, будут только испорченные китайцы, чьи предки были когда-то монголами. Меня часто обвиняют в том, что я хочу отдать империю монголов в руки китайцев, но я не настолько глуп, чтобы сделать подобное. Я пожру Китай, а не Китай пожрет меня.