Вексель судьбы. Книга вторая - Юрий Шушкевич

— За границу?— Фирик погрустнел.— Зачем за границу? Ты у нас, давай, живи. Чего тебе ещё?

— В Дрогобыче?

— Ну да, в Дрогобыче.

— Фирик, дорогой, послушай - я же в Дрогобыче умру со скуки!

— Почему умрёшь? Я же ведь живу.

— Я понимаю… ну как тебе объяснить? Мне же надо общаться - с учёными, с интеллигенцией там разной, понимаешь ли… Где я тут всё это возьму?

— Да ты брось! Я тебе серьёзно бежать предлагаю, зачем тебе интеллигенция? У тестя в сарае есть комната, в ней и будешь жить. Телевизор есть, смотреть его будешь. Тёща варит-парит, как ресторан, всё что угодно! Я вот свинину же не ем - так она для меня специально борщ на говядине делает. Здесь кормят очень, очень хорошо. Я за всю прошлую жизнь так хорошо не ел, как здесь кушаю.

Алексей понял, что не имеет права ни в чём упрекать Фирика, родившегося в нищей стороне и промыкавшегося полуголодным большую часть своей жизни.

— Хорошо,— ответил он, немного подумав.— Но ведь меня твоя тёща не будет кормить за просто так. Что я должен буду делать, где работать?

— Не волнуйся. Работу понемногу найдём, а пока - пособляешь по хозяйству. Ты только не бiйся: тесть - он добрый, сильно батрачить не станет заставлять.

— Я работы не боюсь,— ответил Алексей,— я боюсь, что такая жизнь не сделает меня счастливым, ты уж не обижайся. Сытно кушать и смотреть телевизор - мне мало.

— Всем не мало, а ему мало…— обиделся Фирик.— Украина очень хорошая страна, её за это все любят, а вот Россия - жестокая. Россия всегда что-то от человека требует, всегда заставляет, поэтому Россию не любят. А ты что - в Россию хочешь?

— Конечно, это же моя родина. Но сейчас мне туда нельзя возвращаться. Сейчас мне нужно попасть в Польшу.

— Польша тоже нехорошая страна. Лучше бы ты остался у нас, в самом деле! Давай, в одиннадцать часов я всё организую, убежишь!

— Спасибо,— ответил Алексей на сей раз уже твёрдо.— Но всё-таки будет лучше, если я как-нибудь приеду к тебе сюда просто погостить. А пока мне необходимо выяснить, почему меня задержали и как отсюда выбраться. И ещё - просочиться в Польшу во что бы то ни стало.

— Как хочешь. Я предложил убежать - ты и решай. Тут у нас всё просто: хочешь - сделаем, не хочешь - никто ничего делать не будет!

— Я понял. Тогда давай-ка так условимся: я встречусь со следователем - должны же меня по закону допросить!- пойму, что к чему, и мы потом с тобой решим, бежать мне или не бежать.

Фирик обиженно махнул рукой:

— Не буду я ничего решать! Мне отсюда тебя увести - ничего не стоит. Но если это тебе не надо - не буду, не хочу! Смену вот закончу - и домой.

— А когда ты в следующий раз здесь?

— Через три дня.

— Три дня… Ладно, подожду. Спасибо тебе, Фирик, за твоё предложение, но видит бог… или, по-твоему, аллах - сегодня я им не готов воспользоваться. Ты уж не обижайся.

Фирик не стал ничего отвечать, и явно продолжая сохранять внутри себя обиду, не оглядываясь, с равнодушным видом вышел и закрыл дверь камеры.

“Зря отказался,— подумал Алексей,— да ещё заодно и обидел человека! Чёрт с ним, с Дрогобычем, надо было соглашаться и тикать отсюда. А вдруг - вдруг это была провокация? Задуманная, например, для того, чтобы приклеить мне серьёзную статью? Ведь за потерю какой-то вонючей бумажки долго под арестом не продержат. Тогда получается, что и хорошая кормёжка имеет объяснение - как бы дали понять, сколь хорошо мне будет на харчах у Фирикова тестя… Провокация подобная вполне ведь возможна. Ну а коли так - то не столь уж и плохи твои дела, лейтенант Гурилёв! Ведь если им ничего не удастся мне вчинить, то не исключено, что ещё промурыжат немного - да и отпустят. И кто знает - вдруг даже сегодня! Эх, поскорей бы посмотреть, как пойдёт дело, пообщаться бы со следователем!”

Такая возможность представилась спустя пару часов, когда смена Фирика завершилась, и мысли о побеге - возможность которого, несмотря ни на что, продолжала дразнить и распалять воображение - уже не могли отвлекать от предстоящего общения с лицом, в чьих руках отныне находились едва ли не все ключи к его судьбе.

Охранник, сопроводивший Алексея до кабинета, многозначительно прицокнул языком:

— Пощастило тобі! До генерала СБУ йдеш [Повезло тебе! К генералу СБУ идёшь! (укр.)]!

— А что такое СБУ?

— СБУ? Не знаэш? Це ж украинское ка-ге-бе, ха!

Однако человек в кабинете, куда привели Алексея, мог сойти за кого угодно, но только не за генерала. Он был среднего роста, однако из-за страшной худобы казался чуть ли ни карликом, особенно когда сидел за огромным дубовым столом. Одет он был в дорогой летний костюм серого цвета, с явно высоким стилем которого сильно контрастировала цветастая рубашка, расстёгнутая до середины груди. Лицо было смуглым, сильно вытянутым и сплошь изъеденным оспинами и морщинами, глубокие складки которых напоминали рисунок, оставляемый на древесине короедом. Повстречайся он в другом месте - и Алексей вполне мог бы принять его за запойного пьяницу или больного чахоткой. И человек этот, похоже, в полной мере осознавал свою болезненность: по напряжению лица и крепко сжатым скулам нетрудно было догадаться, что он постоянно испытывает внутреннее страдание или даже боль, однако удерживает их глубоко внутри, поскольку колючий и цепкий взгляд его печальных тёмно-карих глаз изредка сменялся проблесками искреннего и заинтересованного внимания.

“Идеальный, должно быть, дед,— из-за этой перемены подумал Алексей.— Такие обожают и балуют внуков до беспамятства, и дети к ним льнут сильнее, чем к родителям”.

Однако генерал первой же своей фразой сбил этот сентиментальный настрой:

— Ну, рассказывай! Нарушать к нам прибыл, или как?

Он говорил на чистейшем русском, причём язык его был красив и даже благороден, как у хорошего артиста.

— Извините, я ничего не хотел нарушать. Я ехал в Польшу, и здесь был транзитом.

— Странно. Обычно, когда едут транзитом, то садятся в поезд. А ты ехал на такси.

Генерал решительно не желал обращаться на “вы”, подчёркивая тем самым свой высокий статус. Но Алексей, приняв во внимание более чем зримую разницу в возрасте, решил этим моментом не оскорбляться.

— Такси я взял только от Самбора. А так - на перекладных.

— Романтик?

— Возможно. Но хотел встретиться со знакомыми.

— Где?

— В Полтаве и Кировограде,— соврал Алексей.

— То есть делал остановки?

— Да, конечно.

— В таком случае, извини,- это уже не транзит!

— Вы правы. Однако какая в том разница, транзит или нет,- ведь визы же не нужны!

— Правильно, не нужны. Только безвизовый порядок въезда в Украину не означает отсутствие погранконтроля. Понимаешь, о чём я говорю?

— Конечно.