Беломорские старины и духовные стихи. Собрание А. В. Маркова - Автор Неизвестен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут заплакала Добрынина да ро́дна маменька.
Говорит опять Настасья-та Микулична:
«Я нейму-то всё у него Алёшеньки, не верю-то.
Ишше хто ему дал-то всё изьвесьицё?»
305 Как исполнилось тому времени-то деветь годичьков,
Запосылал тут Алёша князя-та Владимира:
«Ты сходи-ко, поди, князь Владимир-от,
К Добрыниной да к ро́дной маменьке,
Уж ты сватайсе на Настасьи на Микуличне».
310 Как пошол князь скоро ко Добрыниной да ро́дной маменьке;
Он заходит к им в полаты белокаменны,
Он ведь спрашиват да у прислужниць-то:
«Вы дол’жите-тко Омельфы Тимофеёвны,
Что пришол я к ей да посоветовать:
315 Что я слышал-то теперь да весь-ту праведьливую,
Что нет в живых Добрынюшки Никитича».
Приходила тут Добрынина-то ро́дна маменька:
«Уж ты здрастуй-ко-се, князь Владимер-от!
Ты каку принёс к нам весточку радосьню?» —
320 «Хоть нерадосьню и весть-ту вам принёс теперь:
Вдостоверь-то нет Добрынюшки в живых у тя.
Как ждала Настасья-та двенадцеть лет,
Не могла его она дождатьце-то.
Ты отдай теперь Настасью-ту Никуличну,
325 Ты отдай замуж за Але́шеньку Поповиця».
Отвечает тут Добрынина да ро́дна матушка:
«Я не знаю про Настасью про Никуличну;
Есьли́ пойдёт она, дак и пушшай идёт;
Не пойдёт, не пожелат, дак я не вы́даю». —
330 «Ты поди, поди, Настасья, за Алёшеньку взаму́ж Поповиця». —
«Я ждала Добрынюшку шесь годичьков,
Исполняла тогда заповедь-ту женьскую;
Теперь исполнилось двенадцеть лет —
Исполнила заповедь-ту вдовьюю.
335 Я иду теперь взамуж за Алёшеньку Поповиця».
Как ведутце у князя-та пиры весёлыя,
Что идёт свадьба́ Алёшеньки Поповичя, —
Далече́-то, далече́ да во чисто́м поле
Сьпит Добрыня во бело́м шатре
340 Крепким сном-то он да богатырским-то.
Тут забил-то конь копытом о сыру землю,
Ростреложил Добрынюшку Никитичя,
Розбудил-то он Добрынюшку от сна-та утренна.
Говорит Добрынюшка да таковы слова —
345 Ударил он плёточкой шелко́вою:
«Что ты, волчья сыпь да травеной мешок,
Не захотел мне служить да верой-правдою?» —
«Нечево́ ты, Добрынюшка, не знаешь-то,
Что во твоей семье несчасьё-то случилосе:
350 Молода твоя жона взаму́ж пошла
За мла́дого Але́шеньку Поповиця».
Он скакал скоро на своево коня да Воронеюшка,
Он сьтегал его плёточкой шолко́вою.
Приежат-то скоро на широкий двор;
355 Он не привезал коня да г золоту кольцу,
Спускал ево всё да во конюшну-то,
Пошол он скоро в полаты́-то белокаменны.
Тут за ним-то все идут прислужники, прислужници,
’ни приносят жалобу к Омельфы Тимофеёвны:
360 «Что приехал тот бога́тырь-от скорым гоньцём да ис чиста поля,
Безо всякого дозволенья прошол к тебе в полату белокаменну».
Тут заплакала Добрынина-та ро́дна маменька:
«Кабы был у мня во живности Добрынюшка Никитич-от,
Не удалось тебе бога́тырю да насьмеятьце-то
365 Над моим двором сиротьским-то». —
«Уж ты гой еси, Омельфа Тимофеевна!
Ты не гневайсе на меня на руського бога́тыря:
Я з дозволеньица приехал всё Добрынина.
Мы вчерась з Добрынёй прирозьехались;
370 Он поехал во чисто́ полё,
Меня послал во город-от во Киев-от
Передать тебе ниско́й поклон». —
«Не насьмехалсэ ты, русько́й могучой-от бога́тырь-эт,
Кабы был в живых Добрынюшка, наехал бы». —
375 «Я дивуюсе тебе, да ро́дна маменька,
Что не признала ты меня Добрынюшки Никитичя». —
«У мня ведь был Добрынюшка Никитич млад —
Его личенько ведь было как порошки снегу белого,
На ём платьё было всё ведь цветное». —
380 «Ты родима моя маменька,
Как дожжами-ти на мне всё платьичё причёлкано,
Красным солнышком лицё моё да запеклосе всё». —
«У моёго-то у дитетка
Как была у его всё приметочка —
385 На право́й-то ноги́ была родинка».
Скиныва́л-то он сапожки тут сафьянные,
Показал-то он придьметочку.
Тут узнала его маменька родимая,
Во сьлезах она всё росказала-то:
390 «Что твоя-та молода жона
’на ушла замуж за Алёшеньку Поповиця.
Он сказывал мне весточки нерадосно;
Я скорьбила о тебе да ретиво́ серьцо,
Я сьлезила о тебе да очи ясныя». —
395 «Неси, маменька, мне всё, родимая,
Ты неси-ко моё платье цветное,
Ты неси-ко мои гусьлици игро́мыя;
Нарежусь-то я скаморошиной,
Я пойду ко князю на широкой двор,
400 С широка́ двора зайду в полату белокаменны».
Одевалсэ тут Добрыня скаморотьшиной,
Брал с собою звоньчаты́ он свои гусьли-ти;
Он заходит всё ко князю ко Владимеру,
Он хрест кладёт да по-писа́ному,
405 Он поклон ведёт да по учёному,
Он кланеитце князю со кнегиною:
«Уж и здрастуй, князь Владимир стольне-киеськой!
Ты дозволь-ко мне-ка место, куда сесь-то мне». —
«Вашо место-то да скоморошьноё
410 Что на печьки на муравленой».
Заходил-то он на место, где назначено.
«Ты дозволь-ко мне-ка, князь, да всё зыграть в гусли». —
«Ты играй-ко, играй, да скоморотьшина».
Он ведь зачел тут выигрывать.
415 Он берёт-то всё да ис Царя́града,
Наговариват на красной Киёв-град,
Алёшеньки Поповичю наце́ниват,
Настасьи-то Никуличны да выговариват.
Тут Настасьюшка да догадаласе,
420 Тут Никулична узнала-то.
Говорит она да таковы речи:
«Ты позволь-ко, князь Владимер, мне
Ты налить-то мне-ка чарку мёду сладкого,
Поднесьти мне да кому надобно». —
425 «Наливай-ко-се, Настасья дочь Никулишьня,
Подноси тому, да кому надобно».
Наливала она чарочку да мёду сладкого,
Поднесла она уда́лой скоморотьшине.
Принимал-то скоморотьшина одной рукой,
430 Выпивал-то он да на единой дух;
Говорил-то он тогда да таковы слова:
«Ты позволь-ко, князь, мне слово вымолвить;
Ише дай-ко мне-ка позволеньиця
Как налить-то мне-ка чару мёду сладкого,
435 Поднесьти-то мне, кому жалаю-то».
Подносил-то он ведь чарочку Настасьи-то Никулишне.
Выпивала она чароцьку да мёду сладкого;
Прикатилсэ к ее́ устам сахарным золотой перстень.
Она хватала скоро золотой перстень,
440 Одевала-то себе на пра́ву ручушку;
Сама скакала-то из-за тех столов
