Грозовой перевал - Эмили Бронте

Глава 33

На другой день, то есть во вторник после Пасхи, Эрншо все еще был нездоров и потому остался дома, а я поняла, что не справлюсь сегодня с возложенной на меня хозяином обязанностью и не смогу удержать подле себя свою подопечную. Она спустилась вниз раньше меня, а затем перебралась в сад, где ее кузен выполнял какую-то посильную работу. Когда я пошла звать их к завтраку, то увидела, что она уговорила его очистить большой кусок земли от кустов смородины и крыжовника, и теперь оба с увлечением обсуждали, что посадить на этом месте и какие цветы можно взять для этого в усадьбе.

Я с ужасом воззрилась на опустошение, произведенное всего за полчаса, потому что Джозеф берег кусты смородины как зеницу ока, а Кэтрин задумала разбить клумбу как раз на их месте.

– Что вы наделали! – воскликнула я. – Когда ваше самоуправство обнаружат, о нем немедленно доложат хозяину, и что вы скажете в свое оправдание? Кто разрешил вам учинить в саду это безобразие? Чувствую, не миновать нам бури. Мистер Гэртон, как у вас ума хватило выкорчевать кусты по указке вашей кузины?

– Я забыл, что это кусты Джозефа, – ответил Эрншо, немного смутившись, – но я ему скажу, что сам решил их изничтожить.

Мистер Хитклиф всегда присутствовал на наших трапезах, а я за столом была за хозяйку – разливала чай, резала мясо, поэтому без меня обойтись никак не могли. Обычно Кэтрин сидела рядом со мной, но сегодня она подсела поближе к Гэртону. Я сразу же поняла, что она не собирается скрывать свою с ним дружбу, как раньше не скрывала враждебного к нему отношения.

Когда мы еще только заходили в комнату, я прошептала ей:

– Не вздумайте болтать со своим кузеном и проявлять к нему слишком большой интерес. Мистеру Хитклифу явно не понравятся ваши новые отношения, и он рассердится на вас обоих.

– Я и не собираюсь, – был ее ответ.

Через минуту она уже сидела рядышком с Гэртоном и украдкой крошила лепестки первоцвета в его тарелку с овсянкой.

Гэртон не смел заговорить с ней, не смел даже взглянуть на нее, но она продолжала поддразнивать его, и очень скоро пару раз он едва смог удержаться от смеха. Я нахмурилась, а она посмотрела на хозяина. Мистер Хитклиф был как будто бы и не с нами, о чем свидетельствовало отсутствующее выражение его лица. Кэтрин на какое-то мгновение посмотрела на него внимательно и с глубокой серьезностью, как будто оценивая, а затем вновь повернулась к Гэртону и продолжила свои шуточки. Наконец Гэртон не выдержал и издал сдавленный смешок. Мистер Хитклиф вздрогнул и пытливо взглянул в лицо каждому. Кэтрин встретила его взгляд, нервничая, но с вызовом, который всегда приводил его в бешенство.

– Хорошо, что мне до тебя сейчас не дотянуться! – воскликнул он. – Какого черта ты опять уставилась на меня своими глазищами, в которых я вижу адское пламя? Хватит на меня пялиться! Ты должна быть тише воды, ниже травы, чтобы я даже не вспоминал о твоем существовании. Я думал, что навсегда отучил тебя от смеха.

– Это я засмеялся, – пробормотал Гэртон.

– Что ты сказал? – загремел хозяин.

Гэртон опустил глаза в тарелку и не повторил своего признания. Мистер Хитклиф посмотрел на него, а затем молча продолжил свой завтрак, вернувшись к прерванным размышлениям. Мы почти закончили есть, и молодые люди предусмотрительно отодвинулись друг от друга, так что я понадеялась, что в этот раз неприятностей больше не будет, когда на пороге появился Джозеф. Губы его дрожали, глаза сверкали от гнева, и это означало, что он обнаружил ущерб, причиненный его драгоценным кустам. Должно быть, он видел Кэти с ее двоюродным братом на том самом месте в саду, а затем пошел разведать, что же там делали молодые люди. От негодования он даже не мог толком говорить, а только двигал челюстями, как корова, жующая жвачку, так что понять его слова было непросто, но все же он справился с собой и начал:

– Ох, хозяин, хочу попросить у вас расчет вот прямо сейчас, потому как уйти намерен! Верой и правдой шестьдесят лет как один день я здесь прослужил и уже вроде как помирать собрался туточки. Подумал, отнесу-ка свои книги на чердак и вещички свои туда же отправлю, а кухня пускай им достается, чтоб, значит, все спокойно в доме было, честь по чести. Хоть и нелегко на старости лет бросать насиженное место у камелька, да уж ладно, думаю, берите, не жалко. Но чтоб она меня из сада моего выжила, этого я, хозяин, снести никак не могу, положа руку на сердце вам заявляю! Для кого другого новое ярмо, может, и по силам будет, а я – человек старый, мне такой гнет ни к чему. Лучше я пойду дороги мостить, чтобы себе на хлеб заработать, вот так-то!

– Хватит причитать, старый дурень, – прервал его Хитклиф, – говори короче! Кто тебя обидел? Только предупреждаю, что не стану вмешиваться в ваши с Нелли ссоры. По мне, пусть она хоть в угольный подвал тебя спустит, я пальцем о палец не ударю.

– Да я не о Нелли речь веду, – ответил Джозеф. – Из-за Нелли разве я б с насиженного места тронулся, хоть она и бездельница, каких поискать. Она, слава тебе Господи, ни у кого душу выкрасть не сможет. На это дело только те способны, от чьей красоты глаз не отвести, а Нелл не из таких. Я толкую об этой мерзкой, нечестивой девчонке, которая околдовала нашего паренька бесстыжими взглядами да нахальными манерами. Она ему до того голову задурила, что он… Ох, у меня сейчас сердце разорвется… Он забыл все, что я для него сделал, все, чему я учил его, и, страшно молвить, взял и вырвал целый ряд самых что ни на есть лучших кустов смородины у нас в саду… – Тут старик совсем раскис и зарыдал в голос при мысли о своих смертельных обидах, равно как и о черной неблагодарности Эрншо, посмевшего вступить на опасную стезю.

– Старик пьян? – спросил Хитклиф. – Он ведь тебя винит, Гэртон?

– Ну да, я выкопал два-три кустика, – ответил молодой человек, – но я собираюсь их в другое место пересадить.

– А зачем ты их выкопал? – спросил хозяин.

Кэтрин решила, что самое время ей вмешаться:

– Мы хотели посадить там цветочки, – крикнула она. – Только меня за это надо винить, никого больше, потому что я его попросила.

– А кто разрешил тебе, мерзкая девка, здесь хотя бы палку передвинуть? – спросил ее свекор, немало удивленный. – И кто приказал тебе, Гэртон, ей подчиняться? – добавил он, поворачиваясь к юноше.

Гэртон молчал, но за него ответила его кузина:

– Неужели вы откажете мне в нескольких ярдах земли под цветы после того, как лишили меня всех моих владений?

– Твоих владений, тварь поганая? У тебя их никогда не было, – сказал Хитклиф.

– И моих денег, – продолжала она, смело встретив его гневный взгляд и впиваясь зубами в корку хлеба, оставшуюся от ее завтрака.