Два завоевателя - Мэрион Брэдли

— Что бы ты ни говорила, я больше не попадусь на твою удочку. Я должен взять тебя — и возьму! Я не хочу повредить тебе, поэтому вынужден заставить вести себя спокойно. Раз я поддался на твой обман, с того момента и начались все мои несчастья. Если бы Джереми не вмешался, ты бы еще на празднике стала моей женой, и мы бы счастливо прожили все эти годы. Белтран был бы жив…

— Ты смеешь обвинять меня в его смерти? Меня?!

— Да, я обвиняю тебя за все, что случилось со мной с той самой минуты, как позволил тебе уйти, — рявкнул он. — Вот почему я хочу сделать тебя своей женой и тем самым исправить все, что ты натворила.

— Исправить?! Ты точно свихнулся, Бард!

— Ты обязана наконец исполнить свой долг. Надеюсь, у тебя хватит разума понять это и перестать сопротивляться. Тогда бы и ты, и я получили удовольствие. Это все, чего я хочу. В любом случае я сильнее, чем ты. Ты должна понять, что сопротивляться бессмысленно. — Он взялся за ворот ее платья. — Теперь сними его. Сними все…

— Нет! — отчаянно вскрикнула Карлина и с силой оттолкнула его.

Бард сжал челюсти — если маленькая кошечка желает подразнить его, он быстро утихомирит ее. Сорвал с нее накидку, платье, отбросил в сторону. За ними последовала нижняя рубашка. Легкая ткань треснула и сразу разлетелась кусками. Карлина вцепилась в его руку, пыталась расцарапать лицо, однако он не обращал внимания на ее порывы. Поднял ее, швырнул на кровать, потом сам взгромоздился на нее. Она ударила его, и он наотмашь хлестнул по лицу. Женщина сжалась от страха, напряглась так, что невозможно было справиться с ней. Принялась плакать…

— Карли, любовь моя, хорошая моя, я не хочу брать тебя силой, будь умницей… — Он пытался было приблизить ее голову, однако она по-прежнему не давалась, изгибалась всем телом, пыталась вырваться. Закинула голову как можно дальше и все рыдала, рыдала… Выла уже совсем по-звериному. Это было невыносимо!.. Вот сучка! Он по-хорошему, со всей нежностью… Бард еще раз ударил ее — теперь она окончательно притихла, перестала извиваться, только слезы все так же текли по лицу. Черт с ней! Сама не понимает своего счастья! Зачем она насилует его, заставляет применить силу?

Его охватило гневливое — и одновременно возвышенное — чувство. Вот чертова баба — испортить торжественный момент, о котором он мечтал все эти годы!.. Бард грубо раздвинул ее ноги. Она вдруг опять выгнулась, попыталась сбросить его, однако он всем телом придавил ее к постели. Карли неожиданно открыла рот — то ли от мучительной боли, то ли от изумления. Она больше не сопротивлялась — тут он догадался, что нарушил что-то в ее организме. Женщина прикусила нижнюю губу, и кровь в две струйки побежала по подбородку. Он попытался поцеловать ее, однако она вновь откинула голову как можно дальше, потом стала отворачиваться то в одну сторону, то в другую. Не давалась… Все пыталась сбросить его, хотя уже было поздно. Она что, дура, не понимает, что уже поздно. Ну совсем как неживая… Если бы не слезы, струящиеся из глаз, можно было решить, что сердце не выдержало.

— Лорд-генерал… — кто-то окликнул Пола, когда он вышел в зал. В первое мгновение он решил, что где-то рядом находится Бард, только он почему-то не заметил его; затем догадался, что обращаются к нему. Неужели он так похож на Барда? Он уже было совсем решил поправить ошибку, но тут вспомнил, что никто не должен догадываться о сходстве, которое существует между Паоло Херилом и Бардом. Так что необходимо держать марку. Покопавшись в памяти, он вспомнил, как звали окликнувшего его молодца. Лерис.

Парень с удивлением разглядывал царапину на лице господина.

— Вы выглядите так, словно сражались с одной из этих сучек в малиновом, — хихикнул Лерис. — Надеюсь, господин, вы вырвали ей сережку из мочки. Или, может, сразу обе.

На языке каста эта фраза имела двойной смысл, и, с точки зрения Пола, шутка была грубовата — или, точнее, топорна — однако он осклабился, изображая усмешку.

— Слышал, они все бросили нас, господин. Не собираетесь ли наказать их за вероломство — например, объявить Орден вне закона или еще как-нибудь? Может, стоит отдать приказ войскам, ребята вмиг научат их не совать нос в мужские дела.

Пол покачал головой:

— Соколы не охотятся за комнатными птахами. Пусть уходят. Скатертью дорога!

С этими словами он продолжил путь. Какое-то смутное беспокойство овладело им. Как он и предвидел, в его комнатах ждала Мелисендра.

Она обняла и поцеловала его. Пол усмехнулся — странно, но весь путь от острова Безмолвия до замка он мечтал только об этом. Что же такое с ним происходит? Почему женщина взяла такую власть над ним?

— Как Эрленд?

— Пока все в порядке, но я очень волнуюсь за него. Здесь так опасно. Лучше было бы отослать его в деревню или отправить в Башню или куда-нибудь еще.

— Отошли в деревню, если хочешь. Я уверен, Бард не будет возражать. Однако почему ты считаешь, что здесь он не в безопасности?

— Я в родстве с Алдаранами, — поколебавшись, ответила она, — это значит, что мой ларан позволяет в какой-то мере предвидеть события. Но это так смутно — не могу ничего толком узнать. Просто иногда… Может, как у любой матери, это просто страх, но моментами меня посещает видение. Огромный пожар. Пламя бушует во дворце. В нашем дворце. Однажды, когда я глянула на короля Аларика, я увидела, как его черты пожирает огонь.

— О, дорогая! — Пол прижал ее к себе. Его внезапно охватил ужас — если он потеряет эту женщину, ничто больше не будет связывать его с этим миром, да и вообще нигде больше не испытать счастья. Что же такое с ним творится?

Мелисендра подняла голову, провела кончиками пальцев по царапине на его щеке.

— Откуда у тебя это? На рану, полученную в бою, не похоже.

— Конечно, — улыбнулся он, — это след борьбы с некой женщиной.

— Я никогда не имела привычки выспрашивать у мужчины, чем он занимался во время боевых действий. Конечно, у тебя были женщины, но неужели ты брал их силой? Мне как-то не верится, что тебе могли отказать.

Пол, припомнив хорошенькую фермершу, которую они так и не поделили с Бардом, невольно покраснел. Боги знают, добровольно ли она согласилась на это. Она была хороша для выяснения отношений с Бардом — ну, разве что в некотором смысле замена Мелисендры.

— Те женщины, которых я брал, сами стремились к этому, — ответил он, тут же в душе ругая себя за то, что распустил язык (что ж такое творится с ним? ему стыдно?) — Но эту царапину я получил совсем по другой причине. Я доставил Барду его жену. Он приказал мне.

«Так дальше нельзя. Это что-то невозможное — мне стыдно, что я доставил эту женщину? Какая мне разница — баба и есть баба! Да что ж я теперь, сводником заделался?!»