Щепотка волшебства - Кэтрин Литтлвуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кот, сидевший в рюкзачке на груди Балтазара, настойчиво потеребил ухо Роз.
– На твоем месте я бы поскорее отправился за шепотом влюбленных, – посоветовал Гус, когда та склонилась к нему. Кошачьи усы щекотали ей щеку. – Час пролетит – и не заметишь!
– И где же нам его раздобыть? – спросила Роз.
Гус задумчиво прищурился.
– С моей дражайшей первой супругой Хиллари мы частенько шептали друг другу милые нежности, когда ловили мышей на берегу Темзы в Лондоне, – промурлыкал он.
Гус верно подметил: влюбленные парочки обожают гулять у воды. Выставочный центр, где проходил конкурс, находился всего в нескольких кварталах от Сены – извилистой реки, петлявшей через весь Париж.
Роз благодарно погладила серую шерстку под подбородком Гуса. Если коты могут выглядеть застенчиво, то в эту минуту Гус определенно застеснялся.
– Спасибо, – сказал он. – А теперь ступайте.
* * *
Набережная располагалась в трех минутах ходьбы от муниципального выставочного центра, однако Алфи всю дорогу ныл и канючил:
– Зачем вы меня с собой тащите? Готовить будете вы, а я, значит, просто смотреть? Вас-то небось покажут по телевизору! Это я должен стоять перед камерами! Такой шанс начать карьеру стендап-комика. Но нет, все самое интересное, как всегда, досталось вам двоим.
Роз бросила взгляд на Тима, затем виновато опустила глаза на банку из синего стекла, хорошенько смазанную изнутри миндальной пастой. Алфи сказал правду: ему редко выпадала возможность сделать что-то существенное. А если и выпадала, то он непременно умудрялся все испортить.
– Хочешь сам собрать шепот влюбленных? – предложила Роз. – И вообще, ты можешь горлышко за сбор всех специальных ингредиентов. Мы с Тимом печем, ты добываешь для нас ингредиенты, а после победы мы представляем тебя в прямом эфире, и ты начинаешь карьеру стендап-комика.
Тим посмотрел на сестру как на сумасшедшую, зато Алфи моментально перестал хныкать и расцвел. Он забрал у Роз банку и стал баюкать ее на груди, словно младенца.
Лучи утреннего солнца сверкали на покрытой рябью поверхности реки; казалось, будто кто-то вылил в Сену бочку жидкого серебра. Роз пришло в голову, что это, возможно, самое романтическое место из всех, где она побывала, пожалуй, даже романтичнее, чем Воробьиная гора в Горести-Фолз. Она вообразила, как они с Девином Стетсоном заживут в домике на каменной набережной: Роз будет печь круассаны для гуляющих вдоль реки, а Девин – играть на гитаре, и прохожие станут кидать ему в шляпу монетки.
Прикидывая, где лучше выстроить дом, Роз заметила мужчину и женщину, которые шли рука об руку. Они так нежно и пристально глядели друг на друга, что мужчина споткнулся о вывалившийся из бордюра кирпич и упал на колени. Женщина засмеялась, помогла ему подняться и поцеловала в щеку.
– То, что нужно! – обрадовалась Роз.
Алфи кивнул, бросился за парочкой и пристроился следом. Он открыл банку и направил горлышко в сторону влюбленных, стараясь держаться так близко, чтобы только не налететь на них. Несколько секунд эта схема работала, но потом Алфи чихнул, и мужчина резко обернулся.
– Эй, ты что делаешь? – нахмурился мужчина.
Алфи захлопнул крышку, чтобы внутрь не попали отнюдь не нежные выражения.
– Я, это…
– Прошу извинить моего брата, – заговорил подскочивший к ним Тим. – Он ловит светлячков.
– Но сейчас ведь день, – заметила женщина.
Тим закрыл уши Алфи ладонями и шепотом сообщил:
– Он думает, что ловит светлячков. У бедного мальчика галлюцинации, ему повсюду мерещатся светлячки. Везде носит с собой эту банку и ловит в нее воздух. У нас не хватает мужества сказать ему правду…
Мужчина и женщина сочувственно закивали, Тим убрал руки с ушей Алфи.
– Лови, лови светлячков, малыш, – сказал мужчина и взъерошил рыжие кудри Алфи.
Помахав на прощание, парочка направилась к Эйфелевой башне.
– Я все слышал, – обиженно промолвил Алфи. – Спасибо, что выставили меня чокнутым.
Роз и ее братья уселись за столик в уличном кафе с видом на реку. Официант в накрахмаленной белой сорочке, черных брюках и белом фартуке принес меню.
– Мерси, – покраснев от смущения, сказала Роз.
Она знала несколько слов по-французски, но акцент выдавал в ней иностранку.
– Дё рьян[16], – отозвался официант.
Через два столика от Чудсов Роз заметила еще одну пару: мужчину с шапкой волнистых седоватых волос и элегантную даму в красном шелковом платье. На кисти женщины что-то сверкнуло – так ярко, что Роз поначалу решила, будто это циферблат часов. Однако блестящий предмет был не на запястье, а на пальце дамы, и Роз догадалась: это бриллиант, самый крупный из всех, что ей доводилось видеть.
– Посмотрите на тех двоих, – шепнула она братьям.
Женщина перегнулась через стол и мягко взяла своего спутника за подбородок.
– Жё те кит[17], – сказала она.
– Нё ме кит па![18] – ответил мужчина.
Алфи кивнул и, пригнувшись, проскользнул к тому столику, за которым влюбленные обменивались милыми нежностями.
– Вот это да! – восхитился парой Тим. – Я даже подумываю бросить испанский и заняться французским.
Алфи спрятался под столиком и открыл банку.
– Жё те кит, – повторила женщина.
– Нё ме кит па, – вновь произнес мужчина.
На глазах Роз миндальная паста в банке начала медленно сереть. «Странно», – подумала девочка. Она всегда считала, что любовь алого цвета.
Захлопнув крышку, Алфи вскочил на ноги и стукнулся головой о столешницу. Миниатюрная чашка эспрессо, заказанная мужчиной, подскочила, обжигающие черные капли полетели на его уложенные волосы.
– А-а-а! – завопил мужчина. – Кэс ки сё пас?![19]
Алфи вылез из-под стола, и в это мгновение к нему бросился официант с корзинкой хлеба в руках. Швырнув в лицо Алфи булочку, он закричал:
– Уходите и не возвращайтесь сюда, странные дети!
Роз и Тим вскочили со стульев и помчались назад к выставочному центру. Алфи, потный, с шишкой на макушке и крошками в волосах, обогнал брата и сестру, развернулся к ним лицом и победно вскинул над головой банку из синего стекла:
– Есть!
* * *
К тому времени, когда Роз и ее братья вернулись в выставочный центр, шеф Жан-Пьер как раз вынес решение по вопросу о «жульничестве» команды Чудсов.
– Поскольку все произошло до официального старта готовки, нарушения правил не было, – объявил он Лили и Чудсам.
– Вот и славно, – сказала Лили. – Я бы страшно огорчилась, если бы детишек исключили из конкурса еще до начала соревнования.
Послав Роз ледяную улыбку, она удалилась на свою кухню.
Роз зажмурила глаза и сосредоточилась на рецепте. Благодаря уникальному почерку Балтазара – такому изысканному и безупречному – она легко могла воскресить в памяти рукописную страницу во всех подробностях,
