Битва за Францию - Ирина Даневская

ГЛАВА 8: «НОВЫЕ ПОДВИГИ БУТВИЛЯ».

Поручив графа де Бутвиля заботам английской королевы и своего секретаря, Бэкингем ре— шил, что теперь может забыть о наглом французе. Но господин Монморанси не желал, чтобы о нём забывали. Поэтому, он с радостью принял предложение виконта Пурбека о новой встрече, которая бы позволила окончить их небольшую размолвку.

Во избежание неприятностей со стороны Патрика, дуэль должна была состояться в Вестминстере. Джон пригласил секундантом небезызвестного Генри Рича, графа Холланда[49], а Бутвиль — француза де Мюссо, лейтенант гвардии Её Величества, которого он знал ещё с тех пор, как сам являлся телохранителем Генриетты, тогда ещё французской принцессы. Прибыв в Лондон, господин Монморанси конечно же воспользовался случаем повидаться со старыми друзьями, служившими сейчас в королевской гвардии. Встреча состоялась как раз накануне поединка и окончилась грандиозной попойкой, из-за которой на следующее утро Мюссо не смогли разбудить.

— Ну, что же, — сказал шевалье де Бри,— который был посвящён в детали предстоящей дуэли наравне со всеми французскими гвардейцами (Бутвиль не отличался скромностью), и к тому же оказался самым трезвым, — придётся мне его заменить.

И, опоздав всего на десять минут, он прибыл на назначенное место, которое оказалось пустырём за руинами какого-то склепа. Виконт Пурбек, граф Холланд и де Бутвиль уже были там.

— А какого дьявола ты здесь делаешь? — удивился Монморанси, увидев его. — Где Мюссо?

— Спит,— пожал плечами новоявленный секундант,— Я за него. Драться будем или как?

Последняя фраза относилась к Холланду, который вытаращил глаза от удивления, не зная, что ответить.

— Понятно,— с досадой произнёс де Бри, — не стоило и беспокоиться. Мириться будете?

Это уже относилось к Джону Вилльерсу.

— Нет,— со злостью, ответил тот.

— Тогда начинайте.

Он отошёл в сторону, освобождая место дуэлянтам. Генри Рич внимательно осмотрелся вокруг, и, не заметив среди развалин ничего примечательного, со вздохом последовал его примеру.

Как мы уже заметили, граф Холланд был благоразумным молодым человеком, чьё положение при дворе целиком зависело от расположения первого министра, поскольку король по известным ему причинам терпеть не мог бывшего фаворита своего отца. Устраивая брак Генриетты Французской с Чарльзом Английским, граф долгое время жил при французском дворе, где гремела дуэльная слава Бутвиля, и, в отличие от виконта Пурбека, не был склонен недооценивать опасного француза. Поэтому, не имея возможности уклониться от участия в дуэли, он решил предупредить о ней герцога Бэкингемского, отправив ему записку, извещающую о новом сумасбродстве брата.

Но из-за крайней занятости, герцог вскрыл письмо только сегодня утром ещё лёжа в постели. Посмотрев на часы, он тут же вскочил на ноги и бешено затряс шнурок звонка. Роджерсон, словно верный пёс, тот час же явился на зов хозяина.

— Патрик! — заорал герцог. — Где француз?

— Уехал четверть часа назад, — хлопая глазами, ответил секретарь. — Я не стал его удерживать, поскольку Вы, милорд, ясно дали мне понять, что не желаете видеть этого человека.

Проклиная Бутвиля на чём свет стоит, Бэкингем, наскоро одевшись, вскочил на коня и во весь опор поскакал к месту дуэли.

А в это время в казармах Уайт-холла проснулся Рене де Мюссо. Он долго протирал глаза, потом столько же вглядывался в стрелки часов, и, наконец, осушив полбутылки шампанского, наконец-то вспомнил о дуэли. Почему-то решив, что без него не начнут, он наскоро оделся и, сломя голову, помчался к конюшням за лошадью. Вскочив на неё, он поскакал к Вестминстерскому аббатству, и, поручив коня заботам первого встречного, бросился по направлению к пустырю. Если бы господин гвардеец передвигался с нормальной скоростью, то, возможно, и не было бы тех печальных событий, что произошли впоследствии. Как бы то ни было, но, решив сократить себе путь, он, пересекая одну из галерей собора, столкнулся с герцогом Бэкингемом, который прибыл туда одновременно с ним, при чём толкнул его так, что министр, потеряв равновесие, приземлился прямо на спину. Всякий бы вежливый человек остановился, чтобы помочь потерпевшему, но только не господин де Мюссо. Испугавшись собственной безрассудности, наш герой, пробормотав что-то больше напоминавшее проклятия, чем извинения, устремился прямо к своей цели. Возмущённому герцогу понадобилось некоторое время, чтобы подняться, а, проделав эту операцию, он, растолкав толпу зевак, собравшихся, чтобы поглазеть на забавное зрелище, бросился догонять обидчика.

Мюссо он настиг уже у калитки, ведущей в хозяйственную часть аббатства. Не долго думая, министр рывком развернул обидчика и по всем правилам кулачного боя, двинул его в челюсть, так, что тот, отлетев на приличное расстояние, врезался головой о стену. Но и этого разъярённому герцогу показалось мало. Не давая гвардейцу опомниться, он поднял его на ноги, и отмерил ещё пару ударов. Получив последний, несчастный де Мюссо, отступая, налетел на ограду, и так неудачно, что железные прутья пронзили его насквозь.

— Убийство! — завопил какой-то молодой священник, и этот крик подхватила собравшаяся толпа.

Бэкингем застыл в оцепенении, глядя на корчившегося в агонии француза. В сознание его привёл голос молодого солдата, который со своими товарищами прибежал, услышав крики.

— Я вынужден арестовать Вас, сударь, — решительно произнёс он.

Герцог усмехнулся.

— Вы, что же, не узнаете меня? — мрачно поинтересовался он.

Юноша оглянулся на своих товарищей и все дружно пожали плечами.

— Шотландцы, — догадался министр, узнав форму солдат одного из королевских полков, которые, в связи с недавними беспорядками в столице, должны были патрулировать улицы.

Оглянувшись на внушительную толпу, которая, сжав кулаки, ожидала решения стражей порядка, Бэкингем, желая избежать огласки, принял решение не сопротивляться. В это время часы на большой башне принялись бить десять часов утра.

— Я последую за Вами, — кивнул министр. — Но Вы должны немедленно отослать патруль к склепу Трёх Святых. Там сейчас дерутся на дуэли мои товарищи. Арестуйте их всех и доставьте в Тауэр.

— Мы не обязаны подчиняться Вашим приказаниям, сударь, — возмутился стражник, но, увидев, как нахмурился арестованный, в котором за милю можно было признать большого вельможу, согласно кивнул головой. Но, не желая терять лицо, тут же добавил: Я сделаю это только потому, что Ваши друзья нарушают закон и мой долг воспрепятствовать им.

Он сделал знак пятерым товарищам и те тот час же направились к указанному месту.

Бэкингем улыбнулся, и, прикрыв лицо плащом от посторонних любопытных глаз, последовал за оставшимися солдатами.

А тем временем события на Вестминстерском пустыре развивались несколько странно.

Де Бутвилю удалось оцарапать плечо виконта, что несколько сбило с него спесь. Но, не желая признавать поражение, Джон продолжил поединок, удвоив осторожность. Дуэль явно затягивалась.

Секунданты стояли в стороне, и уже добрых двадцать минут переминались с ноги на ногу.

— Может, разомнёмся? — де Бри звякнул шпагой, но, увидев ужас в глазах Холланда, с досадой махнул рукой.

Генри Рич с надеждой оглянулся вокруг. На этот раз Небо услышало его молитвы: он заметил патруль, посланный Бэкингемом, который решительно направлялся к ним.

— Вы арестованы,— сообщил всем командир патруля, — дуэли запрещены. Отдайте Ваши шпаги и следуйте за нами!

Солдат было пять человек, при чём четверо их них сразу же взяли на прицел всех участников дуэли. Бутвиль с досадой опустил шпагу.

— И Вы ещё жаловались на французское гостеприимство, — упрекнул он растерянного виконта, который совсем не ожидал такого поворота событий. — Впрочем, их же всего пятеро…

— А нас только трое, — ответил Джон, потому что Холланд, показывая добрый пример, поспешил отдать свою шпагу….

Арестованных доставили в Тауэр, где их, из-за отсутствия начальства, встретил дежурный лейтенант. У него до сих пор тряслись руки после разговора с Бэкингемом, который, дождавшись ухода шотландских гвардейцев, сообщил лейтенанту своё имя. К несчастью, тот недавно приобрёл офицерский патент, и был слишком скверным физиономистом, чтобы поверить милорду на слово. Но, узнав об аресте четырёх придворных кавалеров, которые собирались драться на дуэли, обрадовался, полагая, что те, лучше него знают сильных мира сего, и выведут на чистую воду самозванца, без сомнения, прикрывающегося именем первого министра, чтобы избежать тюремного заключения. Поэтому, он сразу же распорядился ввести арестованных в помещение, где находился герцог.