Час «Ч», или Ультиматум верноподданного динозавра - Евгений Соломенко

И вытурил опешившего Славкина, напоследок не то фамильярно хлопнув по плечу, не то пихнув в распахнутую дверь.

Обернулся к изумлённому таким началом Глебу, одарил улыбкой в тысячу свечей:

– О'кей, мистер Платонов! Теперь мы можем поговорить в доверительной обстановке. Располагайтесь, плесните себе виски, а я принесу льда!

На русском он и впрямь излагал почти безупречно – если бы не легкий, но, всё же, ощутимый акцент. А гость, подуставший от нескончаемого «мистера Платонова», попросил:

– Зовите меня Глеб, мистер…

И тут вспомнил, что пустобрёх Славкин не сообщил ему фамилию «мэна». Но благородный ковбой моментально пришел на помощь:

– Дик. Просто Дик!

Наконец, высокие договаривающиеся стороны утонули в мягких креслах и синхронно забренчали кубиками льда по стенкам широких стаканов, на четверть наполненных англосаксонской самогонкой высшей очистки. Хозяин полу-люкса ещё с минуту очень уж по-простецки (рубаха-парень, свой в доску!) разглядывал гостя. Затем пригубил виски и сразу взял быка за рога:

– У меня к вам, дорогой Глеб, деловое предложение. Мы с вами открываем в России совместный бизнес. Маленькая, аккуратная фирма и только два компаньона – вы и я. Третий (кивок на дверь, за которой канул в Лету оплёванный Славкин) нам не нужен: на троих соображать не будем! Га-га-га!

Дик как-то неожиданно и неуместно разражался жизнерадостным гоготом, напрочь убивающим всё его обаяние. Быть может, он вырос на ранчо под такое вот ржание мустангов (или кто там ещё у них бегает под седлом?). Но Глеб не стал отвлекаться на посторонние размышления:

– Создать фирму? Со мной на пару?

Хозяин по-своему расценил его колебания:

– Не волнуйтесь, my friend! От вас не потребуется ни стартового капитала, ни паевого взноса! Свою долю в уставный капитал вы вносите собственным интеллектом и профессиональной квалификацией. Все расходы по оформлению фирмы также беру на себя.

Платонову-младшему хотелось себя ущипнуть: не сон ли? Что за добрый Санта Клаус вспомнил вдруг о нем, недостойном?

– Вам необходимы мои квалификация и интеллект?

– Мне необходим русский партнер. К тому же – профессиональный археолог. Но об этом позже. Сперва хочу обговорить одну особенность нашей будущей фирмы. Видите ли… – Дик сделал крохотную паузу, – свой бизнес мы построим по законам айсберга. (Но не Вайсберга! Га-га-га!) На поверхности – только верхушка, а девять десятых скрывается в глубине.

– Что, бизнес нелегальный? – уточнил Глеб.

Американец поморщился:

– Да нет же, абсолютно легальный! На одну десятую. Которая – над водой. Но мы-то, my friend, – старые подводники! Га-га-га!

– На одну десятую, – повторил Глеб. – А остальное?

– А остальное – это, дорогой Глеб, наша с вами маленькая коммерческая тайна! Top secret!

– Это как же? – нахмурил брови «дорогой Глеб». – На одну десятую будем производить кукурузные хлопья, а на девять десятых – героин?

– Побойтесь Господа! – американец протестующе воздел руки. – Никаких наркотиков! И вообще – никакого криминала! Но… позвольте мне быть с вами откровенным до конца. Мы же, черт побери, партнеры! А мой принцип: «Перед партнером – все карты на стол!». (Кроме джокера, которого ты прячешь в рукаве. Га-га-га!)

Русский «партнер» с каменным лицом выжидающе смотрел на развесёлого собеседника. И продолжение последовало. На протяжении ближайших сорока минут Глеба бросало то в жар, то в холод. Закручивался сценарий покруче «Великолепной семерки»! И Крис в ней останется прежним Крисом. А вот кем станет он, Глеб Платонов? Какая роль отводится ему в странноватом бизнесе «Тор secret»?

Знакомства

Симпатичная кобра, жгучая брюнетка, без вредных привычек мечтает соединить свою жизнь с любящим, интеллигентным кроликом, нацеленным на долговременные, серьёзные отношения. Уровень доходов не играет роли.

Глава 10

ЖИВЫМ НЕ БРАТЬ

(Москва, 20.. год)

Улицы Первопрестольной были размыты сумерками, наполовину разбавленными обманчивым светом фонарей. Вся эта серо-желтая акварель проплывала за тонированными, сверхпрочными стёклами, которые не по зубам и автомату Калашникова – всемирно популярному достижению российского технического гения. Привольно разместившись в недрах чёрного бронированного лимузина, бок о бок с Главным Шефом, Ледогоров катил с родной Лубянки в Святая Святых.

Старший опер-«важняк» отнюдь не трепетал от гордости в связи с предстоящей аудиенцией. Понимал: если верховный главнокомандующий назначает встречу одному из тысяч своих подполковников, значит, подполковнику этому судьба-индейка приготовила совсем уже крупную подлянку.

Впрочем, и грустить по этому поводу он также не собирался. И сейчас, в преддверии встречи с президентом, Весёлый Роджер, по всегдашнему своему обыкновению, держал хвост пистолетом. Он даже начал про себя подмурлыкивать:

В Кейптаунском портуС какао на борту«Жанетта» поправляла такелаж.Но прежде, чем уйтиВ далекие пути,На берег бык отпущен экипаж…

Эта абсолютно безыдейная песенка, любимая с юности, сопровождала Роджера всегда и повсюду. Именно ее он орал, оскалив зубы, когда среди кромешного пекла отбивался короткими очередями от смыкающих кольцо сомосовцев. Впрочем, подопечные Роджеру сандинисты пребывали в неколебимой уверенности: камарадо Алехандро (под этой кличкой Ледогоров был командирован в Никарагуа) выкрикивает высокие марксистские лозунги!

И вот сейчас, в начальственном лимузине, он тихохонько мычал под нос:

Идут, сутулятся,Вливаясь в улицы,И клеши новые ласкает бриз…

Впрочем, кажется, не вполне тихохонько. Ибо директор неодобрительно покосился на меломана в штатском. Но ничего не сказал.

Роджер хмыкнул: «Что-то Шеф не в меру толерантен! Видать, задание предстоит и впрямь аховое!».

«Н-да, Валера: делишки-то – аховые! – думал президент, водрузившись суровым утёсом напротив секретаря Совета безопасности Горобцова. – И не только эта катавасия с гадским ультиматумом, а вообще. Сидишь тут, словно в кабине бульдозера, разгребаешь наши всероссийские завалы дерьма, а их становится только больше. И сам ты – не президент, вроде, а самое что ни есть чмо болотное, Говночист Всея Руси. И бульдозер – аппарат твой государственный – тоже чмошный. На рычаги жмешь, а они-то – картонные! И никому об этом не расскажешь, – разве что во сне пожалуешься старому Черепаху Тортиллу – деду Анисиму, царствие ему небесное!».

– Значит, говоришь, послал нам этот «динозавр» свою анонимку из интернет-кафе, и никаких ниточек к нему не прослеживается? – глянул Фатеев на главу Совбеза. – А ракеты наши баллистические он каким макаром с боевого дежурства поснимал? Тоже из интернет-кафе? У них же, вояк наших, сеть – закрытая, в нее можно войти только со своих, минобороновских компьютеров!

– Что тут сказать? – пожал плечами Горобцов. – Не исключается, что этот парень имеет выход и на компьютеры нашего «Пентагона». Он, судя по всему, человечек непростой…

– Да уж! – ощерился глава государства. – Простые человечки ядерными боеголовками не жонглируют и президентам ультиматумов не шлют!

И совсем уже обратился в грозовую тучу:

– А где у наших славных оборонцев их хваленое «горячее дублирование»? Почему не сработало, почему ракетный щит «обесточенным» оказался? И как это они не смогли вычислить свой же компьютер, с которого поступила блокирующая команда? У них что, спецы перевелись, или наши генералы совсем уже мышей не ловят?

– Да специалисты-то есть…

– Так в чем же дело, леший их бабушку дери?! – грохнул президент.

Его собеседник скорбно вздохнул:

– Бардак…

Тут у Фатеева заныло под ложечкой. Он люто ненавидел это слово, боялся его, считал самым заклятым, самым злокозненным своим врагом. Этот универсальный диверсант, не имеющий ни лица, ни имени, устраивает пожары на военных складах, валит наземь вертолеты, зимой оставляет без тепла микрорайоны, а то – и целые города. Гигантские комбинаты распродаются по цене занюханной хлебопекарни? – Бардак. Деньги казенные миллиардами разворовываются? – Бардак.

Чиновные паскудники волокитят, без персональной мзды палец о палец не ударяют? – Опять же бардак.

Объяснение универсальное, на все случаи жизни. Произнесешь это шаманское заклинание – и, вроде, всё ясно, и виноватых искать не надо. У нас на Руси бардак повсеместен и, кажется, вечен. И при Юрии Долгоруком он был, и при Иване Калите, и даже при князе Всеволоде Большое Гнездо, наверное, тоже царил во всю Ивановскую.

Валерий Фатеев неплохо для дилетанта знал родную историю. И она его тоже не бодрила. Анна Иоанновна для увеселения души завела в столице слоновник. А дабы теплолюбивые индийские гости в нашем северном климате не простыли, повелела: каждому слону ежедневно спаивать по ведру водки – для сугреву. Не прошло и года, как последний исполин отдал Богу свою слоновью душу. Не морозов русских толстокожие гиганты не вынесли, а – русской водочки. Бардак!