Пять баксов для доктора Брауна. Книга вторая - М. Маллоу

— Бесстыжие зенки! — подтвердил Дюк.

— Кого нам не хватает? — быстро спохватился Джейк.

— А кто еще должен быть? — удивился Дюк. — Счетоводом ты, вон, Ширли приспособил.

— За дополнительную плату! — немедленно напомнила та.

— Фотограф у нас есть. Музыкальный автомат имеется, — продолжил М.Р. — Чего тебе не хватает для счастья-то?

— Кухарки, — тоскливо сказал Д.Э. — Прачки. Горничной.

Дюк спихнул ноги компаньона на пол, плюхнулся рядом на диване.

— Разбаловались тут у нас некоторые, — сказал он. — Не пора ли тебя опять на китобой, а?

— Да ты посмотри, в каком хлеву мы живем! — Джейк распахнул черный пиджак, демонстрируя пятна на жилете. — Прачка в кредит больше не берет, мыло кончается, денег…

— Ой, мыла ему! — М.Р. хлопнул себя по ляжкам. — Тут воды нет по-человечески, а этому мыло подавай!

С водой было плохо по-прежнему: то она была, то ее не было, то еле текло, то вместо воды из крана лилась ржавая жижа.

— Ваше сиятельство, — сказал Джейк противным голосом, — ты закончила? Все, сделай мне еще писем напоминательных штук пять, и можешь идти повалять дурака. Пока никого нет.

Пока русская графиня, страдальчески вздыхая, стучала на машинке, Дюк сказал:

— Я кассу нашел.

— Ого!

— Да. И несгораемый шкаф. Вскрытый, правда, но несгораемый.

— А зачем нам касса? — поразился Д.Э. — Чеки давать?

— Чеки давать не надо. Для отчетности.

— А отчетность кому? — полюбопытствовал Д.Э. — Мы же нелегальное заведение!

— Мне, — скромно сказал Дюк.

— О!

— Знаю я вас! Тридцать шесть баксов девчонкам на тряпки спустил!

— Это для представительства! — отбивался Д.Э. — Ты посмотри, какими лахудрами они были! Подаяния просить только!

— А шпиц?

— Подобрали бездомную собачку, — отрезал Джейк. — Жалко?

— Подобрали и раскормили! Он от конфет плешивый весь и чешется!

— Это барышни! — наябедничал Джейк.

— Ты тоже, между прочим, старался! Он толстый, старый, и у него астма! И вообще, облезлый, как будто его моль по-била!

— Не обижай животное! — отбивался компаньон — Он толстый, старый, у него астма, только и осталось удовольствий, что пожрать, да чтобы пузо кто-нибудь почесал!

Джейк умолк и насторожился.

— Это что, опять? — возмутился он.

— Где? — моргнул Дюк.

— А вот, слышишь? Ты правым ухом повернись, тетеря глухая!

Дюк повернулся. Прислушался. Сглотнул.

— Эй ты, длинный! — послышалось с лестницы. — Еще раз тронешь наших девочек — конец вашей богадельне!

— А ты мне не тыкай, — заорал Джейк, — не проткнешь! А будешь так разговаривать — вперед ногами с моей территории вынесут!

— Да ты знаешь, с кем ты говоришь?!

— Я-то знаю! — нагло соврал Д.Э. — А вот ты, по-моему, не очень!

— Фараонам лапшу вешать будешь! Слыхали мы про твоего Лиса! Только его что-то не видно!

— Как было бы отлично бронированную спинку дивана, — сказал Дюк.

— Эй! — заорал его компаньон. — Или ты сейчас выметаешься, или я считаю до трех!

— Ширли, не бойся, — успокаивал Дюк.

— Вот еще! — трясущимися губами сказала русская гра-финя.

— Сейчас будем палить! — Джейк сунулся по карманам в поисках револьвера.

Револьвера не было.

— Боюсь, сэр, — печально произнес Дюк, — что палить будут по нам. Ширли, отдай ему свой.

Ширли мрачно полезла за корсаж и вытащила блестящий дамский «смит-и-вессон».

— Считай-считай! — ответили Джейку.

Совсем близко послышались тяжелые шаги, возня, плюхнулось, кто-то грязно выругался. Потом что-то с грохотом отшвырнули, и под три сухих щелчка прямо над диваном образовалось три дыры.

— Мы же хорошие! — вполголоса возмутился Джейк.

— Ну, значит, в нас будут палить еще более хорошие, — резюмировал Дюк, прицеливаясь.

И добавил на ухо компаньону:

— Не признавайся, что не умеешь!

— Умею, — не моргнул тот. — Что уставился? В погребе, по крысам. Папенька учил.

М.Р. как-то не спешил выражать радостное изумление.

— Твой старик, помнишь, что сказал? — Д.Э. усмехнулся. — «Уметь держать в руках оружие не значит уметь стрелять». Ну, я и промолчал.

Дюк закрыл рот.

— Спокойно, сэр! — компаньон прищурил один глаз. — Целься, пли!

Продырявленная штукатурка плевалась и испускала струйки пыли.

Через провал проскакал рыжий померанский шпиц и, царапая когтями пол, забился под диван.

— А вот было бы здорово, — орал оглохший на оба уха М.Р. перекрикивая звуки стрельбы, — пишущая машина-пулемет! Патент!

— Бюро на вертящейся ножке! — ответил ему Д.Э. — Мгновенный разворот! И кресло!

— Я тоже хочу палить! — крикнула Ширли.

— Обойдешься! — Джейк задвинул ее вместе с бюро диваном, и тут все стихло.

Послышался слабый щелчок.

— Шеф все узнает! — голосом опереточного злодея пообещал Джейк.

В провал сунулась небритая рожа.

— Передай своему шефу, — рожа сплюнула, — чтобы приезжал быстрее. И упаси тебя картавый, если ты врешь!

Рожа повернулась, продемонстрировав бычий затылок над сальным воротом пиджака, снаружи опять плюхнулось, выругались, потом шаги — и настала тишина.

Ширли высунула голову из своего укрытия.

— Та-ак, — сказал Д.Э. Саммерс, перегибаясь через спинку дивана. — Мадемуазель, а что это у вас в волосах за лента?

Он потянулся потрогать, но графиня хлопнула его по рукам.

— А, — Д.Э. рассматривал руки, — из машинки, старая… понятно. То-то у вашего сиятельства вся морда черным измазана. Так, значит, лента еще годилась? Ввели в расход заведение? Не «ну», а полтора доллара штраф!

— Ой, сквалыга! — у Ширли всегда было плохо с чувством юмора. — Ленты пожалели! Это с глаз краска! От слез!

— А? — оскорбился Д.Э. — Я сквалыга? Три доллара штрафа!

Он лег животом на подоконник.

— Ишь ты, рыло кастрюльное, не ушел. С девкой своей беседует! Устроился, как у себя дома! Ну, сейчас мы ему покажем. И ему, и его потаскухам. Поехали, сэр!

— Тебе следовало грабить на дорогах, а не содержать заведение! — плача, добавила графиня, и зажала уши ладонями.

— Смотрите, мадемуазель, чтобы на бумагу не капало! — обернулся шеф, и открыл огонь.

— Ничего вашей бумаге не сделается! — прокричала Ширли.

Джейк перезарядил револьвер.

— Грабить, говоришь? Это идея. Мне даже стрелять не понадобится: тебя хватит. Вчера пешком гулять пришлось! В полночь только позавтракал!

— Нашелся бедненький! На улице кормят до сих пор бесплатно! В очереди стоять не хотел!

— Сейчас с этими закончим, — сказал Дюк, — и несите карту. Будем выбирать дорогу. Авось грабеж прибыльным дельцем окажется.

— Ой, — Ширли всплеснула руками, — что у меня есть! Что же я сижу!

Джентльмены ее не слушали: они высунулись из окна, высматривая жертву.

— Сколько-сколько, вы говорите? — спросила графиня из-за спины Д.Э.

— Чего сколько? — поинтересовался тот.

— Зеленых, — уточнила Ширли. — Три, вы сказали?

— А, — спохватился Джейк. — Да.

И нагло добавил:

— Пока да.

Тут он обернулся. Дюк почувствовал, что пауза как-то затягивается и обернулся тоже. Ширли оглядела джентльменов, подняла руку. От щелканья хлыста один перескочил через диван и забился за бюро, второй с грохотом перевалился через спинку. По комнате разлетелись бумаги.

Графиня кинулась коленками на диван, чтобы довершить расправу. Между сиденьем и спинкой обнаружился пропавший револьвер Д.Э. Он выстрелил с оглушительным грохотом. Графиня от ужаса взвизгнула и свалилась за диван. Шпиц лаял и скакал по дивану. Джейк, застрявший между диваном и бюро, возмущался, чтобы графиня перестала по нему топтаться.

— А я говорю, я не виновата, что нет места! — доносилось из-за дивана.

— Ты тяжелая и остроугольная! А еще маленькая!

— И очень прекрасно! Ты, кстати, тоже не сказать, чтобы удобный!

Шпиц сунулся понюхать ногу Д.Э., лег на пузо и пополз дальше. Очевидно, в кармане искателя приключений лежала карамель. Графиня и ее патрон, кряхтя и ругаясь, выбирались из-за дивана, толстый живот не позволил псине унести ноги вовремя и это ее сгубило.

— Теперь, — горестно сказала Ширли, — он умер окончательно.

— Ну, подожди, — виновато сказал Д.Э., — Может, еще отойдет. Он раньше всегда…

— Бедный померанец! — сказал М.Р., и тут же хрюкнул:

— Он не померанец. Он, знаете, кто? Помиранец!

В дыру в стене засунулся Козебродски:

— Молодые люди! Пс-ст! Пс-ст!

Компаньоны поспешно поднялись, отряхнулись, прихватили помиранца, уже напечатанные листы, погрозили графине инкогнито, чтобы не вздумала соваться с своей чумазой физиономией, и через минуту сверху послышалось: