Жизнь как цепочка обстоятельств (сборник) - Наталья Симонова

Это я чуть ли не вслух бормотала, с отчаянием в душе бредя через парк к метро. «Ведь посмотри, как все нечестно устроено, Господи! У мужчины же что? Вот ему любовь, вот работа, вот футбол, вот друзья, вот пиво, вот рыбалка, вот, вот, вот… все ему… И это еще замечательно, если любовь где-то на первых позициях!.. Но как бы то ни было – у него и одно, и другое, и третье, и пятое, и десятое… Все разложено по параллельным полкам, все одинаково важно, всему достойное место. И что ему эта любовь? Ну потерял, допустим, – жаль, конечно, но не такая уж и беда – вон еще сколько всего!

Счастливцы! Они не впадают в любовную зависимость…

А у нас, у женщин? Вот тебе любовь – и… И все! Остальное под ней. Или в ней, как в коконе. Все ею накрыто. Потеряй ты ее – и ты все потеряла. Себя потеряла. А как жить? Господи, как же мне плохо! Почему он так со мной…»

Я опять завыла мысленно дурным воем, да что там мысленно – явно вслух и завыла, только тихо. Замычала скорее, и слезы брызнули. Но плакать на улице в голос не хотелось ужасно, так что опять, как всегда, скрепилась, понадеявшись дома, спрятавшись от мужа в ванной, всерьез оттянуться в хорошем, бесконтрольном рыдании.

«И как я работаю?! Абсолютно не понимаю. Мне ж сейчас не до того совершенно…»

Сегодня прошло четыре клиента – и я, как могла, эмпатировала. То есть втягивалась в их обстоятельства, подключалась к ситуации, но только без их эмоций. Так, чтобы и способность соображать не отваливалась. И слава богу, не было ни одного с проблемами, похожими на мои, а то бы собственные переживания накрыли – и прощай, психологическое консультирование: ничем уже и никому не смогла бы помочь.

Сегодня не было ни одного такого, как я… А завтра? Мне давно уже пора пойти к кому-то из коллег за тем же самым: пусть помогут, пусть разберут мою ситуацию без этой моей растерянности и обиды, без моего отчаяния, которое напрочь перекрывает способность что-то рационально обдумать, из чего-то сделать выводы, что-то исправить.

Пока шла к метро, в ритм надорванному шагу выбивалось:

Тонкая    в сердце        ссадинаНоет,    как гул        струны.Не по заслугам        дадено.Отнято    без        вины.

Да-а… Еще недавно я думала – за что мне, мол, такое счастье! А теперь – ну за что? За что ж я так мучаюсь? Почему он вот так со мной: то был, был, и любовь была – и вдруг нет ничего. Ни с того ни с сего. Ну просто было – и вдруг нет. Да разве так бывает? Ну что ж я ему сделала-то?!

Мои ботинки не так грубы, чтобы казаться тинейджерскими. Но они основательны. Ботинки на толстой подошве выглядят основательно. Всего лишь деталь. Но подсознание ее воспринимает именно так. В моей профессии это важно – я психолог-консультант. Клиенты должны доверять уже одному моему виду. Они должны чувствовать, что вот именно здесь им помогут решить их застарелые проблемы.

Мне двадцать восемь. Не так уж и много для нашей специальности. А выгляжу я даже моложе. В моей профессии это плохо. Я стараюсь юность облика компенсировать. Черно-белой одеждой, например – черные джинсы, белая майка. Надеваю очки с простыми стеклами. Подкалываю волосы на затылке или затягиваю в хвост. Что там говорить – выгляжу я хорошо. У меня белая, нежная кожа. И очень ровный румянец. Мне не нужно ни пудры, ни тона – кожа как у младенца. У меня лучистые глаза и родинка над губой. Лицо безусловно привлекательное. И фигура ничего. Но я ее скрываю. Не паранджой или мешковатым платьем, а джинсами и просторными майками. Хотя все равно виден и рост, и осанка… Но женственность я не подчеркиваю, мне нельзя. И возраст желательно усугубить. Я – психолог-консультант.

Мой вид реально должен вызывать доверие. И он не может оставлять сомнений. Мне должны симпатизировать женщины. А для мужчин следует выглядеть так, чтобы они на меня не отвлекались. Вместе с тем мой облик ни в коем случае не должен быть отталкивающим, нет, он просто обязан привлекать – но привлекать так, как тянутся в случае чего к надежному врачу с хорошей репутацией. Моя улыбка должна греть, а спокойные уверенные интонации успокаивать и внушать веру в лучшее будущее.

Вот такая я, наверное, и есть. Вернее – была. Похоже, в данный момент мне уже не очень-то удается сохранять уверенность и спокойствие – могу ли я их внушать? Вопрос риторический… И доведись теперь столкнуться в работе с проблемой, похожей на мою, – едва ли у меня получится сохранить профессиональную рассудительность. Скорее всего, я рискую загрузиться чьими-то переживаниями по самую макушку, смешав их со своими. У нас это называется перенос… Я не смогу помочь разрулить ситуацию клиента, как не могу помочь сама себе. Потому что сильные эмоции буквально блокируют способность рационально решать проблемы. Собственно говоря, поэтому-то люди к нам и идут. Не оттого, что мы самые умные, а потому что мы их переживаниями не заморочены и смотрим на картинку их жизни чистым взглядом человека со стороны.

Сколько раз слышала: ну как у психолога могут быть какие-то проблемы в личной жизни?! Какой же он тогда психолог?.. Но это просто незнание нашей кухни. Часто люди думают, что психологи видят других насквозь и точно знают, как надо поступать в любой ситуации. Это не так. Мы, конечно, должны разбираться в людях, потому что, во-первых, нас этому пять лет учили, а во-вторых, мы этим занимаемся изо дня в день. Но жизнь так затейливо устроена, что каждая человеческая история, сколь ни будь она обыкновенна, в каком-то смысле все равно уникальная. Это потому что отношения людей почти никогда не бывают простыми линейными процессами. В них так много всего намешано, что свести все к А + В можно только условно. Вот почему в нашем деле популярен девиз: рецептов не выписываем, советов не даем. Ведь любой человек лучше всех знает свою собственную жизнь и правильнее будет, если порядок в ней наведет он сам. А мы только поможем ему восстановить способность быть логичным и рациональным. Поможем расставить акценты и структурировать груду событий с накрученными на них переживаниями в более-менее стройную схему, в которой уже наконец-то можно будет хоть как-то безболезненно существовать, двигаясь дальше, а не циклясь в проклятом замкнутом круге.

А в частной жизни всякий психолог – обычный человек. И, как любой человек, в шуме зашкаливающих эмоций он не слышит чистых нот благоразумия и рассудительности. Но как хирург не станет сам себе вырезать аппендицит, а парикмахер за стрижкой отправится к другому парикмахеру – так психолог должен обратиться за помощью к своему коллеге.

Видимо, это и мне теперь необходимо. Ведь я сама себе не принадлежу. Я попалась. Я зависима – и не вижу пока для себя подходящего выхода.

Господи! А давно ли сердце было свободным?! И вот… С Виталиком почти сразу все пошло не по правилам.

В их компании я работаю на полставки. Точнее, по договору, два-три раза в неделю провожу тренинги под разные задачи, которые ставит руководство. А он там трудится начальником отдела продаж. И один раз явился на мое занятие. Как же Вит смотрел на меня тогда – о, это реально задевало. Думаю, я ему сразу понравилась, как и он мне – но дело не в этом. Все время, пока я вела тренинг, он смотрел так, словно я его любимая полоумная тетушка, которая по тридцатому разу возбужденно пересказывает историю своей молодости. В этом взгляде читались и усталость, и терпеливая снисходительность. Он едва заметно улыбался уголками губ, будто раз и навсегда решился родственницу не огорчать, какую бы там чушь она ему ни загибала. Ни в чем практически не участвовал – а тренинг был по управлению конфликтами, – прикрывал чуть-чуть глаза и доброжелательно кивал, слегка отмахивая ладонью на соседа справа или слева, если я к нему обращалась, – стрелки переводил. Ясно было, что пришел он ко мне не потому, что не знал, как с конфликтами справляться, и не потому, что некуда время девать. Ну, может, руководство загоняет менеджеров на такие занятия, не знаю… В общем, почему-то он пришел, и мы познакомились.

После тренинга Вит задержался… Хотя нет, я сама его удержала, спросила, действительно ли ему все это было так тяжело и скучно. Он возразил, но так, как разуверяют маленького ребенка. Потом пошутил как-то удачно, потом проводить меня вызвался. Ну и понеслось. Впрочем, не то что сразу понеслось, но, говорю же, сразу друг другу понравились. А это ведь каждый знает, когда что-то такое начинается, ты при встрече с ним – или с ней – прямо вспыхиваешь радостью, и сталкивает вас – как разнозаряженные частицы, так вот и несет друг к другу. И вам кажется, что вы ведете себя очень естественно, совсем обычно, но просто вот так обрадовались встрече. Просто радость у вас – и только. А со стороны уже для всех все ясно: у людей намечается роман. Вы думаете, что у вас есть восхитительная, вас одних будоражащая тайна, а все вокруг уже в курсе, можно не сомневаться… Больше Виталик на мои тренинги не приходил. Но мы стали переписываться, потом перезваниваться, потом встречаться в кафе, устраиваться в холле поболтать, вместе обедать.