Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том IV - Аркадий Казанский

Либерального направления придерживался Карл и в Испании, королем которой стал по смерти своего брата, Фердинанда VI 10 августа 1759 года. Согласно действовавшим в то время международным договорённостям, при вступлении на испанский престол Карл отрёкся от неаполитанского в пользу своего третьего сына, малолетнего Фердинанда (Фердинанда IV Неаполитанского, впоследствии Фердинанда I, короля Обеих Сицилий).

В царствование Карла (1759—1788 годы) Испания продолжила оправляться от того материального и нравственного упадка, в который приведена была в XVII веке. Возрождению её много способствовали талантливые и просвещенные министры Аранда, Флоридабланка и Кампоманес. В области администрации, народного хозяйства и просвещения произведены были многие важные преобразования. Наиболее обременительные налоги были отменены, установлена свобода хлебной торговли, улучшены пути сообщения, восстановлен флот, в пустынной местности Сьерры-Морены основаны поселения немецких колонистов. Запрещено было ношение оружия в городах; изданы законы против нищенства и бродяжничества; улицы городов предписано мостить и освещать фонарями; устраивались водопроводы, воздвигались грандиозные здания и т. д. Основано много элементарных училищ, коллегий, военных школ, семинарий; в университетском преподавании произведён ряд важных реформ; учреждены экономические общества и различные академии. Наука в Испании служила руководством для жизни; учёные делались государственными людьми (Кампоманес, Ховельянос и др.), была основана Мадридская астрономическая обсерватория. Народонаселение Испании возросло на 4 млн., доходы государства увеличились втрое.

Но реформы Карла, особенно касавшиеся свободы хлебной торговли, вызывали народные восстания, поддерживаемые невежественным духовенством и иезуитами. Так, 23 марта 1766 года вспыхнул бунт в Мадриде, заставивший Карла удалиться в Аранхуэс; затем происходили беспорядки в Сарагосе, Барселоне, Андалусии, Гипускоа и др. местностях. Король отзывался о народных волнениях так: «Мой народ как ребенок – он плачет, когда его моют». Вредное влияние иезуитов послужило причиной изгнания их из Испании в 1767 году.

Во внешней политике Карл придерживался союза с Францией; 25 августа 1761 года он заключил с версальским правительством «семейный договор», вёл неудачную войну с Великобританией и с Португалией (в рамках Семилетней войны) и по Парижскому миру 1763 года уступил Великобритании Флориду и земли на восток и юго-восток от Миссисипи в Северной Америке. Во время войны Великобритании с североамериканскими колониями Испания с Францией поддерживали американцев, и по Версальскому миру (3 сентября 1783 года) Испания получила обратно Флориду и остров Менорку.

Io non so se più disse o s’ei si tacque,tant» era già di là da noi trascorso;ma questo intesi, e ritener mi piacque. [129]

E quei che m’era ad ogne uopo soccorsodisse: «Volgiti qua: vedine duevenir dando a l’accidïa di morso». [132]

Di retro a tutti dicean: «Prima fuemorta la gente a cui il mar s’aperse,che vedesse Iordan le rede sue. [135]

Толпа настолько пробежать успела,Что я не знаю, смолк он или нет;Но эту речь душа запечатлела. [129]

И тот, кто был мне помощь и совет,Сказал: «Смотри, как двое там, зубамиВцепясь в унынье, мчатся им вослед». [132]

«Не раньше, – крик их слышался за нами, —Чем истребились те, что пó дну шли,Открылся Иордан пред их сынами. [135]

Данте ещё слышит слова аббата, когда Вергилий обращает его внимание на другую сцену, открывающуюся перед ними: двое, вцепясь зубами в уныние, мчатся вслед остальным.

Благовещенская служба продолжается. Певчие поют про исход евреев, ведомых Моисеем из Египта, перед которыми встали воды Иордана и они перешли по дну моря. По библейской легенде, евреи, вышедшие из Египта по дну Чермного моря, побоялись вступить в обетованную землю. За это все совершеннолетние осуждены были умереть в пустыне, только дети и внуки их, сорок лет спустя, наконец, увидели Иордан.

E quella che l’affanno non soffersefino a la fine col figlio d’Anchise,sé stessa a vita sanza gloria offerse». [138]

Poi quando fuor da noi tanto divisequell» ombre, che veder più non potiersi,novo pensiero dentro a me si mise, [141]

del qual più altri nacquero e diversi;e tanto d’uno in altro vaneggiai,che li occhi per vaghezza ricopersi,e «l pensamento in sogno trasmutai. [145]

И те, кто утомленья не снесли,Когда Эней на подвиг ополчился,Себя бесславной жизни обрекли». [138]

Когда их сонм настолько удалился,Что видеть я его уже не мог,Во мне какой-то помысел родился, [141]

Который много всяких новых влёк,И я, клонясь от одного к другому,Закрыв глаза, вливался в их поток,И размышленье претворилось в дрему. [145]

Речь идёт о малодушных спутниках Энея, оставшихся в Сицилии (Энеида, V, 700—778).

После того, как Данте выслушал эту мешанину гимнов и канонов, в нём стали рождаться помыслы, которые влекли за собой всё новые и новые. Вливаясь в их поток и размышляя над ними, он не заметил, как сон свалил его.

В службе Православного канона, наряду с Канонами Благовещения и Исхода евреев по дну Чёрмного моря, присутствуют упоминания о войне Цезаря и Помпея, да ещё и сюжет из трагедии Вергилия, что требует объяснений. Но это уже тема другой книги.

Ч. XVIII.1. Звёздное Небо 30 апреля 1743 года.

Луна в полночь «плывёт» в водном созвездии Рака в виде яркого котла.

Ч. XVIII.2. «Терраферма» Венеции – материковые территории.

В сферу владений Венеции входили города Бергамо, Брешиа, Баньоло, Лоди, Кремона, Тревизо, Виченца, Верона, Падуя, Ровиго, Чиоггия, Градо, Пула с провинциями Фриули и Истрия. Милан в территорию Террафермы не входил, но страдал от правителя Террафермы. По свидетельству Данте этими территориями в XVI веке правил Хайдреддин Барбаросса (1468 – 1547 годы), подданный Османской империи, воевавший, в том числе и с Миланом.

Purgatorio – Canto XIX. Чистилище – Песня XIX

Круг четвертый (окончание) – Круг пятый – Скупцы и расточители

Ne l’ora che non può `l calor dïurnointepidar più `l freddo de la luna,vinto da terra, e talor da Saturno [3]

– quando i geomanti lor Maggior Fortunaveggiono in orïente, innanzi a l’albasurger per via che poco le sta bruna —, [6]

Когда разлитый в воздухе безбурномЗной дня слабей, чем хладная луна,Осиленный землей или Сатурном, [3]

А геомантам, пред зарей, виднаMajor Fortuna там, где торопливоВосточная светлеет сторона, [6]

Данте продолжает отсчитывать время с помощью астрономии. В предрассветный час, когда нагревшийся за день воздух уже не может бороться с холодными лучами Луны, «зной дня» успел ослабеть под влиянием холода, исходящего от Земли или от Сатурна. На небосводе в ночь с 1 на 2 мая 1743 года, склонились к закату ослабевшая Луна и Сатурн, в сопровождении Юпитера и Марса, выстроившихся с Луной и Сатурном в прямую линию [Рис. Ч. XIX.1]. На Востоке, где ещё не засветилась утренняя заря, ярко и чётко светит W созвездия Кассиопеи, за которой просматривается линия звёзд созвездия Андромеда. На севере ярко сияет Капелла, к югу от созвездия Андромеда видно созвездие Пегас и рядом с ним созвездие Водолей. Геоманты гадали по фигурам на основе случайно набросанных точек. Фигура «Fortuna major» походила на крайние звезды созвездия Водолей вместе с ближайшими звездами созвездия Рыбы. Поэт показывает, что на Востоке уже взошло созвездие Водолей и частично созвездие Рыбы; до восхода Солнца остаётся около трех часов.

mi venne in sogno una femmina balba,ne li occhi guercia, e sovra i piè distorta,con le man monche, e di colore scialba. [9]

Io la mirava; e come «l sol confortale fredde membra che la notte aggrava,così lo sguardo mio le facea scorta [12]

la lingua, e poscia tutta la drizzavain poco d’ora, e lo smarrito volto,com» amor vuol, così le colorava. [15]

Poi ch’ell“ avea „l parlar così disciolto,cominciava a cantar sì, che con penada lei avrei mio intento rivolto. [18]

«Io son», cantava, «io son dolce serena,che ' marinari in mezzo mar dismago;tanto son di piacere a sentir piena! [21]

Io volsi Ulisse del suo cammin vagoal canto mio; e qual meco s’ausa,rado sen parte; sì tutto l’appago!». [24]

В мой сон вступила женщина: гугнива,С культями вместо рук, лицом желта,Она хромала и глядела криво. [9]

Я на нее смотрел; как теплотаЖивит издрогнувшее за ночь тело,Так и мой взгляд ей развязал уста, [12]

Помог ей тотчас выпрямиться смелоИ гиблое лицо свое облечьВ такие краски, как любовь велела. [15]

Как только у нее явилась речь,Она запела так, что я от пленаС трудом бы мог вниманье уберечь. [18]

«Я, – призрак пел, – я нежная сирена,Мутящая рассудок моряков,И голос мой для них всему замена. [21]

Улисса совратил мой сладкий зовС его пути; и тот, кто мной пленится,Уходит редко из моих оков». [24]

Женщина, приснившаяся поэту, олицетворяет три греха, которые искупаются в трех верхних кругах Чистилища: корыстолюбие, чревоугодие и сладострастие. Когда он посмотрел на неё, она похорошела и заговорила: – «Только наши глаза придают очарование низменным благам, которые сами по себе мерзки».