Ключъ - Марк Алданов

-- "Время измeнится",-- сказалъ онъ, когда движенiе въ залe улеглось совершенно. Англичанинъ, сидeвшiй противъ Муси, удовлетворенно кивнулъ головою: за время своего пребыванiя въ Петербургe онъ разъ пять слышалъ "Время измeнится". Муся улыбнулась ему глазами и опустила руки на клавиши. Витя, упершись руками въ колeни, смотрeлъ на ноты черезъ ея плечо. Кровь прилила у него къ головe. Муся, на мгновенье повернувшись, увидeла его взволнованное, еще почти дeтское лицо. Ей сразу стало смeшно и весело. Она нарочно стерла съ лица улыбку и изобразила строгость. "Тотъ чурбанъ тоже хорошъ",-- подумала она, поглядывая на пeвца. Ей сбоку были видны его богатырская грудь, неестественно подобранный животъ, цeпочка, протянутая изъ {65} кармана брюкъ. Изъ передней слышался негромкiй звукъ голосовъ. Хозяйка строго смотрeла въ сторону двери. Туда-же невольно смотрeли и гости. Дверь открылась. По гостиной пробeжалъ легкiй, тотчасъ подавленный гулъ. Пeвецъ побагровeлъ. Въ сопровожденiи радостно-взволнованнаго хозяина въ гостиную вошелъ Шаляпинъ. Онъ на мгновенье остановился на порогe, чуть наклонивъ свою гигантскую фигуру, приложилъ палецъ къ губамъ и сeлъ на первый стулъ у двери. Это заняло лишь нeсколько секундъ. Всякiй другой, войдя въ гостиную во время пeнiя, сдeлалъ бы то же самое. Однако, бывшiй среди гостей знаменитый художникъ Сенявинъ подумалъ, что этотъ входъ въ гостиную -подлинное произведенiе искусства, въ своемъ родe почти такое-же, какъ выходъ царя Бориса или появленiе Грознаго въ "Псковитянкe". Онъ подумалъ также, что каждое движенiе этого человeка Божiй подарокъ художнику.-- "Вре-мя измeнится, ту-ча разсeется",-- пeлъ пeвецъ нeсколько ниже тономъ.-- "И грудь у него ужъ не такимъ колесомъ выпячивается",-- подумала Муся. Теноръ, наконецъ, кончилъ, послышались апплодисменты, довольно дружные. Шаляпинъ, не апплодируя, направился къ хозяйкe. Всe на него смотрeли, не сводя глазъ. Въ гостиной появились еще гости. Простая вeжливость требовала, чтобъ и онъ похлопалъ хоть немного. Но онъ, видимо, не могъ этого сдeлать. Кременецкiй подошелъ, улыбаясь и апплодируя, къ пeвцу и горячо просилъ его продолжать. Пeвецъ смущенно отказывался. Хоть ему было заплачено за выступленiе, хозяинъ не настаивалъ.

-- Чудно, великолeпно, дорогой мой,-- сказалъ онъ.-- Очаровательно! {66}

XIII.

Въ кабинетe, въ одной изъ наиболeе оживленныхъ группъ, шелъ передъ ужиномъ политическiй разговоръ. Въ немъ участвовали Василiй Степановичъ, молодой либеральный членъ Думы князь Горенскiй и два "представителя магистратуры", какъ мысленно выражался донъ-Педро. Прихлебывая коньякъ изъ большой рюмки, донъ-Педро сообщалъ разныя новости. Въ этомъ салонe, въ который онъ попалъ съ трудомъ, донъ-Педро одновременно наслаждался всeмъ: и коньякомъ, и своими новостями, и собесeдниками, въ особенности же тeмъ, что онъ былъ правeе князя и въ спорe съ нимъ выражалъ государственно-охранительныя начала.

-- Это ужъ начало конца... Нeтъ, право, такихъ людей надо сажать въ сумасшедшiй домъ,-- сказалъ возмущенно князь, имeя въ виду министра, о разныхъ дeйствiяхъ котораго разсказывалъ донъ-Педро.

-- Disons: надо-бы уволить въ отставку съ мундиромъ и пенсiей,-сказалъ Фоминъ.

-- Можно и безъ пенсiи...

-- Въ такое время, подумайте, въ такое время! -- укоризненно произнесъ донъ-Педро.-- Когда всe живыя силы страны должны всемeрно приложиться къ дeлу обороны. Эти люди ведутъ прямехонько къ революцiи!

-- И слава Богу! Не вeчно же Федосьевымъ править Россiей. Моя формула: чeмъ хуже, тeмъ лучше,-- сказалъ Горенскiй.

-- Да, но подождемъ конца войны... Во время войны не устраиваютъ революцiй.

-- Ахъ, развe война когда-нибудь кончится, полноте! {67}

-- Война кончится тогда, когда соцiалистамъ воюющихъ странъ будетъ дана возможность собраться на международную конференцiю,-- сказалъ убeжденно Василiй Степановичъ, который въ кабинетe за серьезнымъ политическимъ разговоромъ чувствовалъ себя много свободнeе, чeмъ съ дамами въ гостиной.

-- Что-же они сдeлаютъ? Объявятъ ничью?

-- Да ужъ тамъ видно будетъ.

-- Ну, съ сотворенiя мiра войны въ ничью не бывало. Неужели, однако, князь, можно защищать сухановщину? -- освeдомился донъ-Педро, съ особенной любовью произнося слово "князь".

-- Позвольте, при чемъ здeсь сухановщина? Я не пораженецъ.

-- Къ тому же сухановщина весьма неопредeленное понятiе, Ленинъ излагаетъ тe же въ сущности мысли гораздо послeдовательнeе,-- замeтилъ Василiй Степановичъ.

-- Кто это Ленинъ? -- спросилъ одинъ изъ представителей магистратуры.

-- Ленинъ эмигрантъ, глава такъ называемаго большевистскаго и пораженческаго теченiя въ россiйской соцiалъ-демократiи,-- снисходительно пояснилъ Василiй Степановичъ.-- Какъ ни какъ, выдающiйся человeкъ.

-- Его настоящая фамилiя Богдановъ, правда? -- спросилъ донъ-Педро.

-- Нeтъ, Богдановъ другой. Фамилiя Ленина, кажется, Ульяновъ.

-- Ахъ да, Ульяновъ... Не скрою отъ васъ, князь,-- сказалъ донъ-Педро,-- я къ пораженчеству и ко всей этой сухановщинe вообще отношусь довольно отрицательно.

-- А къ милюковщинe какъ относитесь? Положительно? {68}

-- Вы хорошо знаете, Василiй Степановичъ, что я значительно лeвeе Павла Николаевича,-- нeсколько обиженно сказалъ донъ-Педро,-- Но не въ этомъ дeло.

-- Война до полной побeды? Дарданеллы?.. Слышали...

-- Ахъ, гдe же ее взять, полную побeду? -- замeтилъ со вздохомъ донъ-Педро. Онъ хотeлъ разсказать о томъ, что Гинденбургъ готовить прорывъ двeнадцатью дивизiями. Но его прервалъ Фоминъ.

-- Позвольте, наши доблестные союзники уже взяли домъ паромщика,-сказалъ онъ.

Кто-то засмeялся. Къ разговаривавшимъ подошелъ хозяинъ. Его лицо такъ и сiяло.

-- Ну, что? -- сказалъ онъ восторженно.-- Вeдь это генiй! Другого слова нeтъ!..

-- Шаляпинъ? -- переспросилъ донъ-Педро.-- Да, мiровая величина... Удивительно, что онъ согласился спeть: онъ больше не поетъ въ частныхъ домахъ.

-- Ужъ и приготовили вы гостямъ сюрпризъ...

-- Помилуйте, это для меня перваго былъ полный сюрпризъ! Я въ мысляхъ не имeлъ просить его пeть. Развe можно просить объ этомъ Шаляпина!

-- Это все равно, что попросить человeка подарить вамъ три тысячи рублей,-- сказалъ донъ-Педро.

-- Вотъ именно,-- засмeялся Кременецкiй.-- Знать, онъ самъ пожелалъ: видно нашло... Спeлъ и уeхалъ! Даже не уeхалъ, а отбылъ,-- о короляхъ надо говорить "отбылъ".

-- Однако, отчего онъ поетъ такiя заигранныя вещи? -- спросилъ Горенскiй.-- "Два гренадера", "Заклинанiе цвeтовъ"... Вeдь это банальщина! Не {69} хватало только "Спите, орлы боевые"!.. И почему "Фауста" пeть по итальянски?

-- Vous e^tez difficile, prince,-- сказалъ Фоминъ.-- Мнe французы говорили, что они "Марсельезу" стали понимать лишь тогда, когда услышали, какъ Шаляпинъ поетъ "Два гренадера"...

-- Да, морозь по кожe деретъ отъ его "Марсельезы"... Вы, видно, не очень любите музыку, князь,-- сказалъ не безъ неудовольствiя Кременецкiй и отошелъ къ другой группe. У камина, заставленнаго бутылками, Яценко разговаривалъ съ Никоновымъ. Григорiй Ивановичъ выпилъ и былъ еще веселeе обыкновеннаго. Около нихъ въ глубокомъ креслe сидeлъ Браунъ. Здeсь же, при отцe, находился и Витя.

-- Николай Петровичъ нeмъ, точно золотая рыбка,-- сказалъ Кременецкому Никоновъ.-- Я, видите ли, хочу взять его за цугундеръ, какъ говорилъ одинъ мой гомельскiй клiентъ. Нескромнeйшимъ образомъ пристаю къ Николаю Петровичу по дeлу Фишера: кто убилъ? зачeмъ убилъ? почему убилъ? Просто сгораю отъ любопытства!..

Кременецкiй съ безпокойствомъ посмотрeлъ на Яценко. Семену Исидоровичу фамильярный тонъ его помощника показался весьма неумeстнымъ въ отношенiи пожилого человeка съ высокимъ общественнымъ положенiемъ, какъ слeдователь по важнeйшимъ дeламъ. Но Николай Петровичъ былъ въ благодушномъ настроенiи и нисколько не казался обиженнымъ,-- его, повидимому, забавлялъ выпившiй Никоновъ, котораго онъ давно зналъ.

-- И что же Николай Петровичъ? -- спросилъ Кременецкiй.

-- Молчитъ, потому Фемида.

Никоновъ, улыбаясь, налилъ себe большую рюмку ликера. Семенъ Исидоровичъ невольно {70} слeдилъ за движенiями его руки, слегка дрожавшей надъ бархатнымъ покрываломъ камина.

-- Скажите, Фемида, будьте такiя миленькiя, кто убилъ Фишера? Cur? quomodo? quibus auxiliis?

-- Да, право же, я самъ ничего не знаю, господа. Вы читали въ вечернихъ газетахъ: задержанъ нeкто Загряцкiй. Но я его еще не допрашивалъ.

-- А вы допросите. Нeтъ такого закона, чтобы людямъ сидeть подъ арестомъ, не зная за что и почему... Хотя, конечно, онъ убилъ...

-- Завтра допрашиваю... Его задержала полицiя, въ порядкe 257-ой статьи устава уголовнаго судопроизводства. Вы бы прочли эту книжку, Григорiй Ивановичъ, полезная, знаете, для юриста книжка.

-- Вотъ еще, стану я всякiя глупости читать. Статья архаическая.

-- Развe у насъ есть habeas corpus? -- спросилъ, краснeя, Витя Яценко.

-- Я знаю только то, что напечатано въ газетахъ,-- сказалъ серьезно Кременецкiй.-- Насколько по газетамъ можно судить, настоящихъ уликъ противъ Загряцкаго нeтъ.

-- Это какой-же Загряцкiй? -- освeдомился подошедшiй Фоминъ.-- Мой покойный отецъ, сенаторъ, знавалъ одного Загряцкаго. Они встрeчались у Лили, у графини Геденбургъ... Не изъ тeхъ ли Загряцкихъ?