Самый дождливый октябрь - Ирина Комарова

– Да-а, – медленно протянула она, уставившись на меня мгновенно округлившимися глазами. – Петр Кириллович нам говорил, что вы придете.

– Ой! – восхищенно пискнула вторая брюнетка. – Вы что, настоящий сыщик? А документы у вас есть?

– Обязательно, – я достала из сумочки удостоверение. – Посмотреть хотите?

– Очень! – она изучила маленькую цветную фотографию и кивнула: – Да, это вы.

– Можно мне тоже? – попросила ее подруга.

– Пожалуйста.

Я повернула развернутое удостоверение к ней, но девушка уточнила:

– Сами корочки можно посмотреть?

Я немного удивилась, но предоставила ей возможность изучить обложку. Хотя, что такого интересного там можно увидеть?

– Неплохо, – девушка откинулась на спинку стула. – Сдержанно, элегантно, солидно. Но я бы добавила логотип компании. Вот здесь, – она быстро наклонилась вперед и ткнула пальцем в правый верхний уголок. – Было бы уместно.

– Маша у нас дизайнер, – извиняющимся тоном сообщила первая брюнетка. – Она нам всем уже визитки нарисовала, и вообще… А я – Катя, я в бухгалтерии, Белле Константиновне помогаю.

Как странно. Ни о каких помощниках в бухгалтерии Черников не упоминал. Он говорил только об одном человеке, имеющим доступ ко всем документам, о главном бухгалтере. И называл он ее как-то по-другому. Как же? Ах, да, Изабелла Константиновна! А эта, невесть откуда взявшаяся Катя, говорит – Белла. Понятно, имя, конечно красивое, но длинное, вот и укоротили для простоты общения. Я непроизвольно кивнула.

– Белла Константиновна – главный бухгалтер, – продолжала, тем временем, общительная Катя и указала на пенсионерку. Та положила неаппетитные остатки размокшего сухаря на блюдечко и сдержанно мне кивнула.

– Очень приятно, – я слегка поклонилась.

– А Зинаида Григорьевна, – Катя продолжила церемонию знакомства, – менеджер по продажам. Самый главный у нас человек!

– Да вы присядьте, – Зинаида Григорьевна быстро смирилась с тем, что я не имею отношения к фирме «Абриколь» и смотрела на меня дружелюбно. – Кофе с нами выпьете? А может, вы кушать хотите? У нас с обеда картошка осталась, тушеная с мясом.

– Нет, спасибо, картошки не надо, – отказалась я, непроизвольно сглотнув слюну. Все-таки, надо было, хоть плюшку какую перехватить, пока сюда ехала. – А вот кофе, действительно, хорошо бы. Только без сахара, пожалуйста.

– Фигуру бережете? – неожиданно и, на мой взгляд, довольно бестактно, прыснула Катя. – Калории считаете?

Меня удивила реакция остальных женщин. Все трое расхохотались настолько дружно и весело, что мне показалось, будто я смотрю «Аншлаг»: кто-то острит, зрители едва не падают со стульев, а мне не смешно. Впрочем, Зинаида Григорьевна быстро пришла мне на помощь.

– Это Катя про нашу куклу Барби вспомнила, – объяснила она, все еще посмеиваясь. – Варвара, секретарша директорская. Она талию свою до того блюдет, что уже свихнулась, по-моему.

– Секретарша, – я снова кивнула. Секретарша тоже была в курсе содержимого дискеты и, следовательно, находится под подозрением. – Вы ее не слишком любите, мне кажется.

– Ее невозможно любить, – серьезно ответила Катя. – К Варваре вообще нельзя хорошо относиться. Она таких людей обсасывает, до косточек, а потом выплевывает.

– Какие вы ужасы говорите, – меня передернуло.

– Ничего не ужасы, а правду. Про вампиров слыхали? Вот и Варвара такая – вампир. Энергетический.

– Вам виднее, – не стала спорить я. Зинаида Григорьевна поставила передо мной чашку с кофе и придвинула вазочку с сухариками. Я поблагодарила менеджера по продажам и с удовольствием отпила горячего горького напитка. Вот кто бы объяснил, почему я так люблю сладкое какао, а кофе предпочитаю горький? – А еще какая-нибудь нечисть у вас водится?

– Каждый первый, – снова развеселилась Катя. – Олег Викторович, например, оборотень. А что, очень даже похож!

– Катя! – укоризненно воскликнула Зинаида Григорьевна.

– Нет, правда, – живо обернулась к ней девушка, – чем не оборотень? Такой, на первый взгляд, нормальный дядька, а потом, вдруг, грянулся о землю и волчьими зубами перед твоим носом – клац!

– Олег Викторович – это Хахалев, заместитель директора? – уточняя, я думала не столько об ограблении Черникова – вряд ли заместитель, пусть даже и оборотень, полезет среди бела дня в квартиру своего непосредственного начальника – сколько о Ниночке. Она ничего про волчьи зубы своего приятеля не говорила и, похоже, не подозревала об их существовании.

– Он самый. Ой, вы бы слышали, как он вчера на Варвару орал! Я думала, сейчас пощечин ей надает, честное слово! Главное, рабочий день уже кончается, час остался, не больше, а его вдруг потянуло дисциплину укреплять.

– Варвара, значит, дисциплину нарушила? И как именно?

– Понятия не имею. Орал-то Олег Викторович громко, но бестолково. Слышала, что он Варвару безмозглой идиоткой называл и, что-то насчет указаний. Вроде, он дал какие-то указания, а Варвара их не выполнила. Да ну их. Вот, я вам лучше про Петра Кирилловича скажу. Он у нас василиск, натуральный!

– Катя, – Зинаида Григорьевна снова попыталась одернуть ее. – Ты не о приятеле своем говоришь, о директоре фирмы! Петр Кириллович тебе зарплату платит!

– Ну и что? Я не за красивые глаза деньги получаю, я каждую копеечку отрабатываю. И он точно – василиск. Как на меня уставится – все! Я просто каменею!

– Я тоже, – негромко поддержала подругу Маша. – Особенно, когда эскизы ему приношу. – Она задумалась и продолжила, словно советуясь сама с собой: – Попробовать, что ли, нарисовать василиска? Симпатичная может получиться игрушка. Спинку сделать пегую, в глаза лампочки вставить, а в животик батарейку. Василиск Вася.

– Тогда уж, лучше Петя, – снова прыснула Катя. – Для большего соответствия прототипу.

– Тьфу! – не выдержала Зинаида Григорьевна. – Что за молодежь пошла! Никакого уважения!

Катя, на эту возмущенную тираду ответила еще одним приступом смеха, а Маша очнулась от транса и удивленно заморгала. Дескать, а что тут такое произошло?

Мысленно, я согласилась с Машей – было в тяжелом взгляде Черникова что-то от василиска. Но заявлять сейчас об этом было несколько бестактно. Поэтому я постаралась вернуть разговор к основной теме.

– Что вы знаете об ограблении вашего директора?

– То же, что и все, – разумеется, Катя никому не дала опередить себя. – Кто-то залез в квартиру, пока никого дома не было, и унес из сейфа шкатулку с золотишком и диск с дизайном новой линии игрушек. – Она сделала короткую паузу и пожала плечами: – Странный набор. Я так понимаю, бери уж что-нибудь одно: то, зачем лез. Лез за диском – бери диск, лез за золотом – значит, бери золото, а диск тебе не нужен.

– Это если за золотом лез, диск не нужен, – решилась внести свой вклад Маша. – А если вор именно на дискету нацелился? Мог шкатулку прихватить, для отвода глаз, или вообще… – неожиданно она смутилась, покраснела и закончила еле слышно: – Я просто хочу сказать, что золото – оно всегда золото.

– А кто знал о существовании этой диска? – я задала вопрос, рассеянно глядя на сахарницу, и была уверена, что ответит мне Катя. Но она, к моему удивлению промолчала, а заговорила, причем с заметным раздражением, Зинаида Григорьевна.

– Да все знали! И про новую линию все знали, и что Володя эскизы делает тоже. И все знают, что эскизы просто чудесные. Понимаете, Володя очень талантливый мальчик, не зря за него английская фирма так ухватилась.

– Только этих эскизов никто не видел, кроме Петра Кирилловича, – обиженно дополнила Маша.

– Я видела, – Катя мило улыбнулась. – Володя мне показал. И должна вам сказать, – она зажмурилась, – это круто!

– А мне не показал, – еще больше обиделась Маша. – Мне-то мог бы, мне же интересно.

– Вы что, все знакомы с ним? С сыном Черникова?

Катя пожала плечами и бросила на меня взгляд из категории «чего дурацкие вопросы задавать?», а Маша, занятая своими переживаниями, похоже, просто не услышала.

– Конечно, знакомы, – мягко ответила Зинаида Григорьевна. – Володя здесь работал несколько лет, пока в институте учился, да и потом заглядывал. Хороший мальчик.

– Хм.

А собственно, почему эта новость меня так удивила? Ну, работал здесь художник, который записал эскизы игрушек на пропавший диск, ну знаком он с этими женщинами, а одной даже показывал эти, якобы секретные разработки, ну и что? Вот только почему именно Кате? Маше – логичнее было бы, она все-таки, дизайнер, может оценить профессионально. Может, потому и не показал? Не хотел делиться? Катя-то в бухгалтерии, что видела эти эскизы, что нет.

– А-а… – как бы это половчее сформулировать? – А в каких отношениях вы находитесь с Владимиром Черниковым?