Больше, чем игра - Олег Сочалин

— Этого мальчика случайно не с вас списывали? — Артём был впечатлён цинизмом Никиты Андреевича.

— Нет. Я всё-таки считаю, что есть вещи, которые нельзя купить за деньги. А вернее, которые никто не продаёт, но это не потому, что не позволяют принципы, а потому что им нельзя установить конкретную цену. Покупатель не хочет переплачивать, а продавец боится продешевить. Всё просто.

Так вот, Катя писала свои рассказы, их не печатали. Она писала ещё и ещё. Результат всегда был один и тот же. Пока, наконец, она не разозлилась и написала пошленький романчик, а потом отослала его в издательство. Она ещё заявила: «Если это напечатают, я больше никогда не буду писать», — вспоминая о жене, Никита Андреевич улыбнулся.

— Напечатали? — спросил Артём, хотя заранее знал ответ.

— Напечатали. Да ещё предложили такой контракт, что Катя смекнула: нет смысла писать для кучки интеллектуалов. Что, чем больше людей читают твои книги, тем больше тебе платят издатели. Даже талант можно измерить деньгами. Сейчас ей и писать-то особо ничего не надо, она просто придумывает сюжеты, а пишут «её» романы совсем другие люди. — Никита Андреевич откинулся на спинку кресла. Он уже не видел в лице Артёма былой решимости спорить, и это его забавляло.

— Вы хотите сказать, что реализовать мечту невозможно? — тихо спросил Артём, глядя в пол.

— Как бы там ни было, человек всегда оказывается меньше своей мечты. И чем раньше он это понимает, тем легче ему жить. Пока пошлость устраивает большинство, один человек не в состоянии что-либо изменить. К тому же, чтобы изменить этот мир, нужно быть не таким, как все. А чтобы быть не как все, нужно быть лучше этого мира. Но я таких людей что-то не встречал. Ты же, видимо, считаешь себя каким-то уникальным. Что ты о себе возомнил? Чем ты лучше других? Остынь! Спустись, наконец, на землю.

Артём одним глотком опустошил свой бокал. Коньяк приятно согрел изнутри. Никита Андреевич снова наполнил бокал Артёма и предложил выпить за Жанну. Они чокнулись, выпили, и Никита Андреевич пустился в долгие, вполне логичные, полные здравого смысла рассуждения о том, что Артёму уже девятнадцать лет, что, раз он до сих пор не попал в профессиональный футбольный клуб, то уже вряд ли сделает серьёзную спортивную карьеру, чтобы достойно обеспечивать Жанну, что, если нет денег, то можно забыть о таких красивых девушках, как его дочь, что в его возрасте уже пора задуматься о серьёзной работе, с которой любезно обещал помочь Артёму через своих многочисленных знакомых, нужно только, чтобы Артём решил, чем он хочет заниматься в жизни: гонять мяч, каждый день рискуя получить травму, или, как все нормальные люди, получать приличные деньги, работая головой.

Артём хотел что-то возразить, но не находил нужных слов. Аргументы Никиты Андреевича были такими чёткими, взвешенными, продуманными, что спорить с ним было сложно. С каждой минутой Артёму всё сложнее было видеть в них какую-то неправду, какую-то сомнительность, непрочность. И если в начале разговора Артём был категорически не согласен с Никитой Андреевичем, считая, что гораздо сложнее заставить себя бежать кросс только ради денег, что для настоящего спортсмена деньги — это не основной стимул, то к концу вечера он уже не знал, кто прав. Его внутреннее равновесие, обретённое после забитого гола и разговора с Денисом, было нарушено Никитой Андреевичем. Так иногда бывает в игре, когда твоя команда ещё ведёт в счёте, но ты вдруг чувствуешь, что соперник переломил ход матча и стал ближе тебя к победе.

Как только Артём ушёл, Жанна забежала в гостиную, села на подлокотник кресла, на котором сидел её отец, и спросила:

— Папочка, ну как всё прошло?

— Отлично. Ты же знаешь, у твоего папочки редкий дар убеждения. Скажи лучше, Артём звал тебя на свою следующую игру?

— Да. Послезавтра. В субботу.

— Не ходи. Пускай малость понервничает. И что-то мне подсказывает, в субботу твой Артём всерьёз подумает о том, чтобы бросить футбол. — И раскрасневшееся от выпитого конька лицо Никиты Андреевича растеклось в довольной улыбке.

Глава 9. Третья игра

Когда за тобой наблюдает полный стадион, играть гораздо легче, чем при пустых трибунах, потому что ты видишь смысл игры, ты видишь живую реакцию публики, ты питаешься её энергией. Хотя иногда тебе важно присутствие на стадионе всего лишь одного человека, ради которого готов на всё. Но что делать, если этому человеку неинтересен ты и твоя игра? Нужно вырвать его из сердца, как бы тяжело ни было, а если ты не в силах это сделать, не выходи на поле, потому что ты заранее проиграл и можешь подвести команду. Никто не виноват, что ты распустил нюни. Любовь должна помогать жить, если любовь мешает, значит, ты не искренен в своём чувстве.

За первые двадцать минут очередной игры Артём ни разу не коснулся мяча. Он часто попадал в офсайд, бежал совсем не в ту зону, куда летел мяч, и вскоре полузащитники вообще перестали на него играть. А когда он, наконец, получил хороший пас и попытался остановить мяч, тот отскочил метра на три и улетел в аут. Это было последней каплей, и Артём пнул газон, грязно выругавшись. Как назло, судья в этот момент оказался рядом:

— Молодой человек, успокойтесь! В следующий раз получите жёлтую карточку за неспортивное поведение!

— Виноват, рэф, — Артём еле удержался, чтобы не обматерить ещё и судью.

Он начал нервничать уже на разминке, не увидев Жанну на трибуне. Ещё вчера вечером она обещала прийти, а сегодня утром не отвечала на звонки. Артём надеялся, что Жанна просто проспала и появится с минуты на минуту. Он пытался казаться веселым, улыбался, шутил, перемигивался с ребятами из своей команды, гримасничал, но нелепое суеверие «если Жанна не придет, я не забью», грызло его изнутри и не давало сосредоточиться на игре.

«А может, с ней что-то случилось?» Артём с нетерпением ждал перерыва, чтобы позвонить своей девушке и узнать, где она. В первом тайме он так и не смог по-настоящему включиться в игру и постоянно оглядывался на трибуны. Петрович не заменил его только из-за своего ультиматума, он всё-таки хотел, чтобы Артём сам решил свою судьбу.

— Что, не берёт?! — спросил Денис в перерыве, злобно глядя на Артёма, сидящего в раздевалке и уже минут пять тщетно пытающегося дозвониться до Жанны. Артём, не моргая, смотрел в пол и так крепко прижимал телефон к щеке, что на ней уже появились вмятины от кнопок. Он понял, что обращаются к нему, только когда Денис подошел и сильно ткнул кулаком в плечо.

— Может, расскажешь всем, что тебе играть мешает?

— Да пошёл ты! — Артём попытался встать, но Денис схватил его за плечи и усадил на место. Не убирая рук с плечей Артёма, глядя ему прямо в глаза, он громко, чтобы все, кто находился в раздевалке, слышали, начал говорить:

— Да не придёт она! Пойми! Она просто крутит тебе мозги! Ей до одного места твоя игра, а значит, и ты! Забудь о ней хотя бы на полтора часа! Думай только о том, что делаешь в данный момент! Играй за тех, кто рядом с тобой на поле! Если мы не начнём биться друг за друга, то так и будем сливать всем подряд! Посмотри вокруг! Посмотри ребятам в глаза! Разве они виноваты, что ты так стал зависеть от какой-то куклы?

Артём вскочил и ударил Дениса кулаком по лицу. Тот упал. Сергей, запасной вратарь, сорвался со своего места, ударил Артёма коленом в живот и свалил на пол ударом увесистого кулака в ухо. Если бы он этого не сделал, то это сделал кто-нибудь другой. Дениса в команде уважали, и безнаказанно бить своего капитана никто бы не позволил.

— Серёга, не надо больше! — Денис встал и сплюнул на пол кровь, сочащуюся из разбитой губы. Послышался свисток судьи, идущего по коридору. Нужно было выходить на второй тайм.

— Пошли, пацаны. Проигрываем всего один ноль! Времени полно ещё! — Денис протянул руку Артёму. — Давай оставим всё это в раздевалке.

— Что во фразе «Да пошёл ты!» было тебе непонятно? — Артём поднялся самостоятельно.

— Ты бы с таким упорством голы забивал…

Второй тайм «Заря» начала здорово. Мяч стал быстрее ходить от игрока к игроку, голевые моменты стали появляться чаще. Артема дважды выводили один на один, но первый раз он пробил прямо во вратаря, а второй чуть замешкался, и догнавший защитник свалил его прямо у линии штрафной. Раздался свисток. К мячу подошёл Денис и, перебросив «стенку», сравнял счёт. Он не стал бурно праздновать гол, исполняя какой-нибудь танец, акробатический кульбит или срывая с себя майку, а просто добежал до ворот, вынул мяч из сетки и побежал с ним к центру поля, чтобы поскорее продолжить игру. Этим жестом Денис всем дал понять, что не согласен на ничью. До конца игры было ещё целых полчаса, и «Заря» стала атаковать ещё активнее. Но Артём так и не мог забить. С каждой упущенной возможностью он злился всё больше и больше. И когда защитник в очередной раз отнял у него мяч, Артём не сдержался и сзади ударил его по ногам.