Избранные. Киберпанк - Алексей Жарков

* * *

В жизни Чэня Далуна даже в молодости было не так много радостей. Трудясь на благо семьи (не своей: высшим чинам корпораций запрещалось иметь жен и детей), он заработал лишь больную спину и полное разочарование в людях. Сестра не общалась с Чэнем, несмотря на то, что половину жалования он по доброй воле отдавал ей. Для добрых отношений с коллегами интеррогатор был слишком жесток и холоден. Перед начальством и Партией он никогда не лебезил, поэтому перевод в Россию не стал неожиданностью. Покидая Китай, Чэнь надеялся на лучшее, но глубоко ошибся. К отчаянной тоске по родному Гуанчжоу в Москве прибавились проблемы со здоровьем. Старея, Чэнь терял хватку, и ожидание одинокого заката пугало его сильнее смерти.

– О чем задумались, мастер Чэнь?

Госпожа управляющая не показывалась на глаза подчиненным, но могла нарушить тишину во вживленном в левое ухо динамике в любой момент. Старик вздрогнул. Ответ состоял в том, что около получаса он вообще не следил за тем, что происходит в экспериментальной палате доктора Сю. Если происходящее начинало раздражать или волновать Чэня, он отключался от внешнего мира и погружался в созданную по личному заказу сетевую реальность.

В виртуальном мире, границы которого шеф-интеррогатор пересекал все чаще и чаще, он служил императору Поднебесной. Император – сложный, непредсказуемый, но бесконечно милостивый алгоритм в обличье прекрасного юноши – обращался к пожилому мандарину за разными советами и с вежливой улыбкой выслушивал разглагольствования Чэня по тому или иному поводу. Выговорившись, мандарин отправлялся бродить по сетевой копии императорской резиденции, где все подчинялось его представлениям о прекрасном. Сливы здесь никогда не опадали, рыбы в искусственных прудах послушно подплывали, чтобы пощипать беззубыми ртами опущенные в воду пальцы, а слуги и чиновники говорили исключительно вежливым шепотом исключительно правильные вещи.

– Простите.

– Принято, мастер Чэнь, – железным голосом сказала управляющая. Шеф-интеррогатор знал, что она ищет ему замену. В Гуанчжоу уже наверняка подбирали подходящую кандидатуру. Да плевать!

Он встал с кресла, заложил руки за спину и подошел к стеклу, отделявшую наблюдательную комнату от лаборатории. Шахид Салафи уже не кричал проклятия и не дергался. Доктор Сю копался в разведенной стальными скобами грудной клетке юного иранца, вытягивая импланты и подключая их один за другим к консолям, взламывавшим примитивные защитные протоколы и считывавшие информацию. Шахид смотрел в потолок, широко открыв рот. Чтобы добрать до имплантов, встроенных в череп, Сю сломал ему нижнюю челюсть.

– А это что такое?

Доктор повернул голову жертвы, и Шахид уставился на Чэня окровавленной дырой, оставшейся на месте выдранного со всеми проводами и микросхемами глазного импланта. Сквозь нее шеф-интеррогатор мог видеть мозг юноши. Сю поочередно отключал от центральной нервной системы Шахида Салафи устройство за устройством, при этом не давая ему умереть. Остановка функций мозга могла уничтожить важные данные. Чэнь представил боль, которую иранец испытывает даже будучи накачанным наркотиками и анальгетиками, и его замутило. Полчаса назад он рассказывал виртуальному императору о милосердии.

– Сю на связи, – прошипел хирург. – Госпожа управляющая?

– Слушаю, доктор.

– Все импланты извлечены и проверены. Разрешите открыть контур для изучения.

– Разрешаю.

– Убейте его уже, – сказал Чэнь. – Что вам до этого тела?

– А что вам? Сам умрет. – Сю позволил себе усмешку. Он обладал характером рептилии: чувства, страдания и переживания других, особенно подопытных, абсолютно не трогали его.

– Госпожа управляющая!

– Выполните просьбу, доктор.

Сю щелкнул складным скальпелем, но Чэнь не стал смотреть на расправу. Он поднялся в свой кабинет и принялся изучать сведения, вытащенные с жестких дисков устройств Салафи. Переговариваясь с техническими специалистами, он выстраивал на бумаге схему имплантов, пытаясь понять, каким образом Язир Салафи планировал использовать сына в Ядре.

Работа шеф-интеррогатора – это не только допросы живых, но и кропотливейший труд на десятками моделей имплантов. Зачастую устройства, вживленные в тела, могут рассказать больше, чем смертный язык. Быть интеррогатором – значит быть психологом, палачом, аналитиком и программистом в одном лице, уметь сопоставлять факты и находить обоснования использованию того или иного импланта. Допросы техники в свое время вознесли Чэня Далуна в элиту «Ятсена». Не утрать он жесткость переговорщика, ему до сих пор не было бы цены.

– Госпожа управляющая!

– Мастер Чэнь.

– Я знаю, что он пытался сделать, – шеф-интеррогатор сделал многозначительную паузу, чтобы подчеркнуть важность сведений.

– Не красуйтесь, – сказала управляющая. – Что вы выяснили?

– Шахид был миксом. Его послали сюда отключить защитные протоколы, чтобы провести «чистых» в Ядро.

– Надо же…

– Он был близок. Не задержи его ангел, все могло случиться, госпожа управляющая. Над ним не дилетанты работали. Хакерские программы, замаскированные под не вычищенные вирусы, в наличие. Помните тот случай с упавшим сегментом сети в «Цы Си»? Тут было то же самое.

Управляющая помолчала, и Чэнь подумал, что она слишком несерьезно относится к миновавшей угрозе.

– Знаете что, мастер Чэнь? Мы пошлем Язиру сигнал, что у Шахида получилось. Вы же можете это сделать?

– Конечно.

– Тогда приступайте. Вот какую весть мы ему отправим…

АСМ12 уловила угрозу за несколько минут до общей тревоги. Отцепившись от стены «Ятсен-Билдинг», ангел выбрал магнитный поток и полетел на сигнал. Перед глазами замелькали строчки со статьями нарушений. Несанкционированное проникновение группы людей без имплантов. Запрещенные металлы. Ношение оружия. Каждое из подобных преступлений каралось смертью.

Утро разогнало с улиц всех прохожих, и отряд шел по пустым переулкам между жилых небоскребов. Разглядеть преступников иначе как с воздуха было невозможно, но неужели они рассчитывали на то, что их не засекут охранные системы Ядра?

Молнией пронесшись над крышами зданий, ангел нырнул в переулок. АСМ12 в это время уже отправляла координаты другим дежурным. Скоро они будут на месте. Пока же…

Его заметили слишком поздно. Ангел обрушился прямо в середину строя мужчин, одетых так же, как задержанный Шахид Салафи, в тряпье. Смяв своим весом сразу двух террористов, ангел схватил третьего за голову и с легкостью раздавил череп. Опомнившиеся террористы начали доставать из-под складок своих нелепых плащей автоматы. Просчитать их действия было легко. Вычислив подходящий магнитный поток, ангел подпрыгнул и перелетел за спины вооруженных террористов. Прежде чем они успели развернуться, он пустил в ход пулеметы.

Свинцовый шквал скосил ближайших врагов. В узком переулке прятаться было негде, пули находили жертв, прошивая тела насквозь, отскакивая от стен домов, с бряцаньем отлетая от металлических частей автоматов. Отстреливаясь в ответ, террористы лишь приближали свой конец: АСМ12 наводила пулеметы на тех, в ком видела наибольшую угрозу.

– Угроза перегрева!

– Отключить пулеметы, – велел ангел.

Перегрев оружия грозил вывести из строя ряд других систем. Он вновь поднялся в магнитном потоке и завис над террористами. Выпущенные ими пули царапали обшивку, не нанося урона. Врагов оставалось всего семеро. Легкая добыча даже для безоружного ангела. Он развернулся в воздухе и спикировал вниз, схватив двоих террористов. Поднявшись на магнитном потоке до уровня крыш, ангел отпустил врагов. Резко опустился на землю, ударил кулаком еще одного, да так, что тот оставил вмятину на стене. Еще трое продолжали стрелять до последнего. Он убил их голыми руками. Последний из стрелявших пятился от ангела, пытаясь трясущимися от страха руками вытащить из автомата опустевший рожок. Ангел выбил оружие, положил ладонь на голову террориста и свернул ему шею.

Потом повернулся к оставшемуся в живых врагу. Тот снял шарф, открыв заросшее курчавой черной бородой лицо с крупными чертами. Глаза террориста были на удивление добрыми и наивными. Именно таким Язир Салафи выглядел на карточке в базе особо опасных преступников.

Язир привык к расставаниям. Война с корпорацией – тяжелейшее бремя. Каждый месяц, каждую неделю отряд Салафи терял бойцов, при этом восполнять ряды становилось все сложнее. Китайцы выигрывали, а многим из террористов было что терять. Перед последним штурмом иранец приказал бойцам отослать прочь семьи. На это пошли далеко не все, и с Язиром остались лишь самые отчаянные, преданные и фанатичные последователи. Теперь не осталось и их. Иранец посмотрел на «ангела», застывшего над трупом Али. Чудовище не пыталось напасть на Язира, но обе головы смотрели прямо на него.