Избранные. Киберпанк - Алексей Жарков

Язир привык к расставаниям. Война с корпорацией – тяжелейшее бремя. Каждый месяц, каждую неделю отряд Салафи терял бойцов, при этом восполнять ряды становилось все сложнее. Китайцы выигрывали, а многим из террористов было что терять. Перед последним штурмом иранец приказал бойцам отослать прочь семьи. На это пошли далеко не все, и с Язиром остались лишь самые отчаянные, преданные и фанатичные последователи. Теперь не осталось и их. Иранец посмотрел на «ангела», застывшего над трупом Али. Чудовище не пыталось напасть на Язира, но обе головы смотрели прямо на него.

– Как так? – прошептал Язир. – Шахид же открыл пути. Нас не должны были заметить.

– Их заметили, но вы чисты, – ответил «ангел». – Вы смогли бы пройти.

– Пройти?

– Вас же ждут.

«Ангел» подумал.

– А я укажу вам путь.

Лобби «Ятсен-Билдинг» пустовало, но Чэнь Далун знал, что охранные системы не дадут Язиру Салафи нанести чему-либо или кому-либо вреда. Несмотря на то, что управляющая выбрала для последней беседы с опасным террористом именно его, шеф-интеррогатор не испытывал страха. Каждая история когда-нибудь подходит к концу. Историю Язира Салафи завершит он.

Иранец вошел в парадные двери, мягко затворившиеся за его спиной. Солнце вступало в законные права, залив улицу ослепляющим светом и скрыв лицо Салафи в тени.

– Добрый день, – поздоровался Чэнь на русском. Салафи не мог не знать этого языка.

Вместо ответа иранец рывком распахнул куртку, срывая пуговицы и обнажая обмотанную лентами со взрывчаткой грудь. По всей видимости он надел на себя весь оставшийся в его распоряжении запас. Чэнь прикинул, какие разрушения мог бы причинить взрыв. Обрушить здание – вряд ли, но случись Салафи проникнуть в серверную, ущерб стал бы невосполним. «Цы Си» и «Цзэдун» растащили бы ослабевшего без хранившихся на центральных жестких дисках данных конкурента с эффективностью голодных стервятников.

– Это угроза, Салафи?

– Это месть, узкоглазый. Что вы сделали с Шахидом?

– Мы его убили, – спокойно ответил Чэнь. – Но ты и сам это понял.

Шеф-интеррогатор вздохнул.

– Наивно полагать, что мы оставляем подобных вам в живых. Один раз мы уже сделали подобную ошибку и больше не повторим.

– О чем ты? – Салафи сделал шаг вперед, вытянул вперед левую руку с зажатым детонатором.

– Тогда, в Краснодаре. Мы дали тебе убежать. Плохая идея. Госпожа управляющая не проконсультировалась со мной, допустила ошибку. Я рекомендовал бы уничтожить тебя при побеге.

– Блеф, – прорычал Салафи, подбираясь еще ближе. – У вас не было шансов меня задержать! Я расправлялся с вами за то, что вы сделали с моими родными, с моей женой…

– И с тобой, – перебил Чэнь.

Иранец остановился.

– Я чист.

– Чист для машин, разве не это сказал тебе ангел? Знаешь, им запрещено убивать миксов. Заложенные программы ориентированы только на арест. И тем более он не стал бы уродовать шедевр, коим являешься ты.

Палец Салафи скользнул по кнопке.

– Первую операцию проводят на подопытном номер один, Салафи, разве ты не умеешь считать? Специалисты постарались на славу. Вживление без трепанации, через нёбо прямо в мозг. Полный симбиоз органики и искусственного интеллекта. На месте покойных докторов Ляня и Ли я бы гордился тобой.

– Так я… микс?

– Уникальный в своем роде. К сожалению, религиозность сделал тебя неуправляемым. Госпожа управляющая хотела посмотреть, как ты поведешь себя на свободе и получила то, что получила. Что получили все мы.

Сорвавшись с места, Язир вырос перед Чэнем, схватил его за грудки и прижал к стойке секретаря. Старик захрипел. «Остановить его?» – спросила управляющая. Чэнь прошептал: «Нет».

– Ты врешь, это не может быть правдой! – заорал Салафи.

– Если я вру, попробуй нажать на кнопку, – предложил Чэнь, стараясь унять дрожь в голосе. Вспышка иранца напугала его, но не настолько, чтобы испортить самое сладкое.

Террорист поднял руку с детонатором, поднес к самому лицу шеф-интеррогатора и положил палец на кнопку. В тот же момент системы «Ятсена» сработали. Здесь, в самом сердце западного филиала, сетевые программы блокировали любую разработку, созданную руками «ятсеновских» мастеров.

– Знаешь, что я думаю? – металлические пальцы Чэня Далуна с легкостью разжали хватку Салафи. Старик вырвал из рук террориста детонатор и положил на стойку. – Ты должен быть счастлив, если еще веришь в чистоту. Вы с сыном увидитесь после смерти. Не совсем в раю, но все же.

Он развернулся и пошел в сторону лифтов. Три кабины, набитые специалистами службы охраны, уже спускались вниз.

Салафи молчал. Он думал о сыне и чистоте.

Активация

Сергей Резников

Интересно смотреть через стекло на другой мир. На небо, по которому несутся фиолетовые облака, загораживая бледное солнце. На странные корявые безлистные деревья, которые иногда шевелятся – то ли от ветра, то ли сами по себе. Старый Хван раньше ходил за купол, искал там что-то. Синтетическая бормотуха давно высушила мозги Хвана, и он давно позабыл, что именно искал. Но как-то говорил, что деревья эти – не просто деревья. «Скорее, фауна» – вещал он с важным видом. А ещё говорил, что эта фауна рано или поздно подкопается под наш купол и устроит здесь настоящий ад. Я в его басни не верила. Ад устраивают люди, колония катится к чертям собачьим. А с тех пор, когда мэр запретил выходить наружу, до мира за куполом никому и дела нет. Каждый заботится о том, чтобы вырвать кусок пожирнее. Но многим достаются только крохи в награду за тяжкий труд.

Я, например, обслуживаю утилизаторы. Они стоят у края купола и поглощают отходы, которые роботы-мусорщики, похожие на огромных раздувшихся муравьёв, свозят сюда со всего города. Ещё лет десять назад утилизаторы работали по-другому – сортировали мусор, выбирали из общей кучи пластик и металл и отправляли всё это в подземное хранилище. Потом что-то сломалось, и утилизаторы стали просто сжигать мусор, выпихивая золу за пределы купола через тоннели, оборудованные шлюзами. Мэр тогда забеспокоился, дал задание своим умникам восстановить машины. Но умники ничего сделать не смогли, хорошо хоть до конца не испортили. Да и плевать. Кому нужны эти отходы, если скоро жрать будет нечего? Не пластиком же питаться?

– Ханна! – окликнул меня кто-то. Я обернулась. Павел стоял около ворот. Видать проскочил сюда вместе с очередным мусорщиком. Я подбежала к Пашке, посмотрела в его серые глаза. Для этого пришлось опустить голову – Пашка ниже меня. По сравнению со мной, дылдой, этот двадцатипятилетний худощавый парень похож на ребёнка.

– Мне надо тебе что-то сказать. – Он переминался с ноги на ногу, теребил пуговицы на потрёпанной куртке.

– Нельзя здесь стоять! – Я взяла его под руку и потащила в сторону ворот. – От купола фонит сегодня жёстко.

– Плевать. – Он попытался вырваться. – Ханна, отпусти. Мне надо сейчас, это важно.

Но я была неумолима. Мы вышли за ворота.

Метрах в трёхстах от нас, после охранной зоны начинается город. Серые громадины одинаковых зданий поднимаются почти до верхнего края купола. Между зданиями расположены идеально прямые ленты дорог. По краям посажены одинаковые деревья, по большей части искусственные. Правда город почти пустует, даже десятая часть домов не заселена.

Мы остановились. Я тяжело вздохнула, оглядываясь. Полиция нашу окраину нечасто посещает, но зато камеры на каждом шагу понатыканы.

– Ты идиот! – Я опять смотрела на него сверху вниз, нахмурившись. – Меня теперь с работы выгонят! Хоть о себе подумай! Это с моей-то модифицированной шкурой облучение не страшно, а тебе, хлюпику, даже небольшой дозы хватит.

– Извини. – Он с опаской покосился на одну из видеокамер. – Давай зайдём куда-нибудь, где спокойней.

Я покачала головой.

– Мне до конца смены ещё больше часа пахать. Ладно, иди в парк. Жди меня там.

Он покорно развернулся, не сказал ни слова. Я смотрела на его удаляющуюся тощую фигуру, наморщив лоб. Странный парень этот Пашка. Бегает за мной как собачка. Неужели я ему нравлюсь? Высокая модифицированная девка с резкими некрасивыми чертами лица и соломенного цвета, словно иссушенными излучением, волосами. И ещё этот шрам на правой щеке, который я получила десять лет назад, когда ремонтировала поганый купол. Да, тогда были другие времена. Я на что-то надеялась, а шрам обещали убрать. Но не убрали. Похоже, только добавили ещё один, на душе. Я грустно улыбнулась и пошла обратно к воротам. Глубоко внутри я мягкая, несмотря на усиленные титаном кости. Сентиментальная. У меня дома есть старый буклет. Там много иллюстраций, с которых смотрят улыбающиеся колонисты. Если верить этому буклету, Гвенис 7 хотели терраформировать. Он должен был стать похожим на далёкую Землю. Я там никогда не была, но вроде по её подобию проектировали колонию наши предки. Если же верить мэру, то всё это – туфта. Сроду не было таких планов. Есть только город под куполом, в котором правит элита с мэром во главе. Правда мэр не договаривает, что город наш без будущего. Город, прожирающий ресурсы, которых, впрочем, ещё надолго хватит элите, но уже сейчас не хватает остальным.