Убийство в Долине царей - неизвестен Автор

- Да, - сказал он. - Могу достать справку.

- И где же, позвольте спросить, вы познакомились с объектом шутки и клептомании? Встретили в милиции на допросе?

- Как вам будет угодно.

- Вы сами-то верите в эту чушь?

- Нет, - ответил он, - это вы верите.

- Смотрите, - сказал я, - опять Опрелин мимо едет. Что это он каждый час дефилирует по переулку? Стоит вам из дома с собачкой выйти, и он тут как тут. Может, он за мной следит? А может, это он убил Шекельграббера и теперь на мою и вашу жизнь зарится?

- Не знаю я никакого Опрелина!

- Все, - сказал я, - мне надоело. Не хотите по-хорошему, будем врагами. Посидите, пожалуйста, дома или на лавочке, за вами скоро приедут.

- Ладно, - смирился он. - Если я скажу вам правду, вы от меня отстанете?

- Скорее всего, - предположил я. - Впрочем, зависит от правды.

Мы сели на лавку, ножки которой пудель тотчас опрыскал. Я незаметно дал ему пинка, опасаясь, как бы он и под меня не сходил.

- В ноябре прошлого года меня положили в клиническую больницу, Я подозревал рак почек, готовился к смерти. Денег не было. Вернее, я откладывал на похороны, но инфляция их уничтожила. И таких, как я, была почти вся палата. Мы сидели у окна и смотрели на больничный морг. Однажды умер мой сосед, но повезли его не в наш морг, а в другую больницу. От сестер выяснилось, что морг под окном куплен какой-то фирмой и туда кладут трупы только за деньги, но и хоронят соответственно, а тех, кого демократы разорили на старости лет, сразу утаскивают чуть ли не на свалку и бросают в братские могилы, как бродяг, даже без гробов. Вернее, гробы в ту же ночь выкапывают и продают по второму разу. У них это называется "похороны за государственный счет". За счет того, чего нет, чего они, сволочи, собственными руками разрушили и продали!.. Вы только поймите меня правильно, - попросил он, - я всю жизнь работал, как проклятый, себя не жалел, у меня медали и нагрудный знак "Пятьдесят лет в КПСС", работал не для себя - для страны. И вот за отданную жизнь на свалку с бомжами! Заслужил я отдельные два на два или нет?

- Всякий заслужил, - ответил я.

- В общем, собрался я с духом и пошел в эту "Долину царей". Принял меня тот самый Шекельграббер - других не было. Я ему рассказал, что и вам, и услышал в ответ: "Тут не благотворительная организация. Самые дешевые похороны стоят пятьсот тысяч, и те уже надо индексировать". Я сказал, что таких денег у меня нет и просто быть не может, я не вор, я трудящийся. Он развел руками, дескать, разговор окончен. "Впрочем, - говорит, - переоформите квартиру на меня после вашей смерти, тогда я похороню вас, как отца родного". Ах ты, недоносок, думаю. Я для того двадцать лет по углам да коммуналкам мыкался, чтоб ты, дерьмо иностранное!... В общем, встал и хлопнул дверью. На улице подошел ко мне этот самый Опрелин. Оказывается, он с секретаршей весь разговор подслушал. "Я тому стервецу тоже насолить хочу, - говорит, - он у меня жену увел, купил ее на иностранные шмотки". - "А как?" спрашиваю: уж больно злой я в тот момент был. "У меня, говорит, - есть дубликат ключа от его машины. Там, в бардачке документы и чековая книжка. Заберите и сожгите, пусть он тоже ходит голый". И я, можно сказать, в состоянии аффекта, взял ключ и украл. Сейчас, конечно, жалею, но тогда был уверен, что прав. Через две недели меня выписали частично здоровым, и чуть ли не на следующий день, а может, попозже, я вышел гулять с собакой, она остановилась у машины помочиться (у нее очень слабый мочевой пузырь, потому и гуляю так часто), я случайно поднял глаза и вижу этого самого Шекельграббера. Сначала испугался, подумал, рассказал ему все Опрелин, вот он и приехал поквитаться. А потом пригляделся, а он мертвый. Я закричал с испугу, прибежал прохожий...

- Значит, откупных за документы вы с Шекельграббера не требовали? - спросил я.

- Нет, конечно.

- И Опрелин не требовал?

- Думаю, нет. Он перепугался еще больше, когда узнал о случившемся. Да и не такой он человек, не самостоятельный, поверьте моему слову. Он чужими руками привык работать или на вторых ролях.

- Кто же, по-вашему, требовал миллион за документы?

- Может быть, секретарша? - спросил он. - Она ведь слышала разговор, но не знала, что документы я бросил в почтовый ящик.

- Разве она присутствовала, когда Опрелин предлагал вам украсть документы?

- Нет, - согласился он. - Но Опрелин ей мог сказать, все-таки муж. Вы мне верите?

- Как я могу вам верить?! Столько времени утекло. Вы сто раз могли прорепетировать с Опрелиным все ответы и согласовать детали. Недаром он шныряет тут с утра до вечера.

- Я никого не убивал, - сказал он.

- А билет? - спросил я.

- Какой билет?

- Билет до Нью-Йорка на имя Шекельграббера, позднее изъятый в Шереметьево, - объяснил я.

- Да, такое было, - сознался Заклепкин. Он улетел с ветром за забор больницы. Я его не нашел.

- Этот билет разве что ураган унес бы. Он размером с брошюру.

- Вы мне не верите? - спросил он опять.

- Зачем вы украли документы Поглощаева?

- Знать не знаю никакого Поглощаева! И в Сандунах сроду не был. Что там делать? Вшей собирать?

- А отпечатки ваших пальцев на его бумажнике? - спросил я.

- Не может там быть моих отпечатков, - довольно честно ответил Заклепкин.

Я промолчал. Он тоже стих, потом опять спросил:

- Вы мне верите?

- Вот вы утверждаете, что на похороны денег не было, а на какие же шиши вы держите домработницу?

- Она не домработница, а просто очень хорошая и добрая девушка. Ей я и хочу оставить жилплощадь.

- Ну а ваша дочь? Неужели бы она не похоронила вас?

- Я с дочерью не знаюсь.

- По идейным расхождениям? - спросил я.

- Нет, по нравственным, - ответил он.

- А почему вас, ветерана КПСС, положили в районную больницу, а не в Кремлевку?

- В Кремлевку теперь шекельграбберов кладут, - сказал он. - Вы отстали от жизни.

- Вам не жалко убитого?

- Совершенно, - сказал он. - Сидел бы в своей вонючей Америке, пил бы кока-колу, жевал бы жвачку, как корова, был бы жив. Вы мне верите?

- Сейчас верю, - ответил я и встал. - Мне надо подумать... Вы в ближайшие дни никуда не уедете?

- Не собираюсь. Да и куда мне ехать!

- Тогда до свидания, - я зачем-то пожал ему руку и пошел домой, думая: а ведь прав пенсионер!

Эх, Шекельграббер, Шекельграббер, и зачем ты пожаловал в далекую Русь? Болтался бы сейчас в баре на Пятой авеню и запивал пивом очередной бейсбольный матч. И кой черт дернул тебя жениться на русской стерве, да еще послушаться ее и уехать в разведку? Неужели ты думал, что порядочная русская девушка добровольно поедет на вашу пестро выкрашенную человеческую свалку? Неужели - сам из эмигрантов - ты не знал, что все эмигранты - проходимцы с комплексом неполноценности? Что сплавляя вам блядей, мы защищаем себя от их переизбытка и оздоравливаем нацию. Хотя такое место пусто не бывает, к сожалению...

Утром я позвонил банщику и попросил вспомнить, приходил ли париться дед с белым пуделем. Леша не вспомнил, а он не из тех, кто быстро забывает. Выходило, что в какой-то мере Заклепкину стоит верить, всех грехов он не совершал. Круг упорно пытался замкнуться на Размахаевой и Терентьевиче. Да еще поклеп Горчицына на пенсионера был неясен. Но этот извращенец подождет: он сидит запуганный, без связи.

На всякий случай я заехал к Леше и показал фотографию Заклепкина, ничего нового не выяснил. Хотел от него навестить Опрелина, чтобы расставить все точки и запятые в истории с кражей документов, но пришлось бы лицезреть Кувыркалкину до того, как Горчицын подарит ей розы от моего имени, и я решил отложить Опрелина на понедельник и вплотную заняться Размахаевой и Терентьевичем.

Я набрал номер зиц-вдовы, предварительно подготовившись выслушать в свой адрес десятка два оскорблений, но получил другой ответ.

- Куда вы запропастились? - спросила Размахаева. - Я уже начала беспокоиться.

- Что-то на вас непохоже, но беспокоились не зря.

- А что стряслось? Вам погрозили пальцем? В вас стреляли из рогатки? Вы переходили улицу на зеленый свет и на вас набросился шальной автомобиль из-за угла?

- Мне поставили синяк на правый глаз.

- Всего-то? - удивилась она. - Но вы хоть дали сдачи?

- Некогда было, - ответил я. - Но дело не в этом, еще успею. Вашему массажисту поставили синяк-близнец.

- Внешне все синяки похожи друг на друга, как негры, ответила она.

- Скажите, не попадались ли среди ваших знакомых другие мужчины с синяками под правым глазом?

- Ну! Я всех не упомню, - развязно ответила она.

- У меня есть и другие вопросы. Можно вас навестить с тортом?

- Не думаю. Вы приятней по телефону, да и гости у меня.

- Я видел, как к вам приезжал Поглощаев. Зачем?

- Вы шпион!

- И все-таки?

- Хотел тортом накормить, как вы. Но я и ему отказала.

- Что у вас общего с Горчицыным, кроме массажа?

Мы иногда ходим в читальный зал публичной библиотеки.

- А вам не противно общество педераста?

- Это вам должно быть противно.