Змеиная любовь (сборник) (СИ) - Буше Таис

Она развязала шнуровку сандалий и наступила босыми ногами на колючие камешки внутренней дорожки. Взяв в руку обувь, он двинулась наугад. Несильная боль слегка отрезвляла разум, дождь холодил разгоряченное тело, и Финарэль казалось, что она сможет перетерпеть невыносимый огонь внутри, от которого скручивало все тело.

— Сколько же ты впрыснул яда, Сошарр? — прохрипела она и дернулась, когда сзади гневно прошипели:

— Достаточно, чтобы ты лежала в постели и ждала меня, а не бродила под дождем полуголой.

Финарэль обернулась и уставилась на нага.

— Я бы никогда не ждала тебя в постели...

— В этом и проблема, — перебил ее злой наг. — Столько циклов ты отталкивала меня. И что мне оставалось, кроме как заманить тебя обманом?

— Отталкивала? — удивленно повторила Финарэль. — Я? Ты ни разу не проявил свое внимание ко мне, чтобы говорить, что я отталкивала тебя!

— Ты отказывалась от всех приглашений, где был я, — обиженно начал Сошарр. — Ты не дала мне и шанса начать ухаживать за тобой, ведь я не мог просто приехать к тебе домой. Я не мог допустить, чтобы после такого ужасного вечера о тебе поползли слухи. Я хотел сделать все правильно, но ты меня игнорировала.

— Я не... — но память услужливо подсказала ей, что так оно и было, но она не собиралась извиняться — Сошарр обидел ее. — А статуя в твоем саду? Что это? Насмешка? Очередная иголка мне под кожу? С какой любовницы ты лепил ее?

Сошарр ударил хвостом и приблизился к Финарэль.

— Великая Кобра-Мать, почему ты так слепа, когда это касается тебя? Финарр, — наг впервые обратился к ней сокращенным именем, отчего по коже прошел разряд возбуждения, — это твоя статуя среди пионовых роз. Я люблю только тебя! И ненавижу только тебя! И злюсь только на тебя! И готов задушить хвостом только тебя!

Этот самый хвост в одно мгновение обездвижил Финарэль, притягивая вплотную к Сошарру.

— Я хочу забрать долг слова, — сказал он серьезно. — На мой следующий вопрос ты ответишь честно. Вот такого действия я требую от тебя.

Финарэль, ошеломленная признанием, кивнула.

— Финарэль Леутт из дома Леутт, канисианка моего сердца, ты станешь моей супругой?

Глаза защипало. Несмотря на вдовство, на множество свадеб, где она была почетным гостем, этот вопрос сейчас прогремел в ушах раскатом грома, ведь она услышала его впервые так глубоко в душе.

— Да! — почти выкрикнула она в ответ, и наконец-то расплакалась, прижимаясь к сильному телу.

Сошарр ничего не ответил, подхватил Финарэль на руки и быстро пополз куда-то вглубь лабиринта. Там, в самой его сердцевине, оказалась крытая беседка, вся увитая розами. Он расположился внутри, не выпуская из рук свою будущую супругу. Также молча он стал раздевать ее, стягивая мокрую одежду.

— Я вроде не давала согласия на секс, — укорила его Финарэль, хотя сама прижималась теснее к нагу.

— Я не хочу, чтобы ты заболела.

— Ясно, — понимающе ответила она. Опять змей обхитрил ее, заставляя демонстрировать слабость. — Я и забыла, что фертильная канисианка тебе противна.

Сошарр поцеловал ее в висок, потом в щеку и спустился к шее, где пульсировала тонкая жилка.

— Прости меня, я был так зол и обижен за то, что ты сознательно вычеркивала меня из своей семьи, хотя я не дал ни одного повода, чтобы ты считала меня врагом. Я хотел увидеть хоть какой-нибудь всплеск эмоций, направленный в мою сторону, и задевал за больное. Прости, Финарр. Я тоже становлюсь слеп рядом с тобой, ты ведь моя слабость.

Он провел носом по шее.

— Еле сдерживаюсь, но остановлюсь, если ты скажешь.

И вдруг все встало на свои места — насколько же она действительно была слепа! Сошарр уважал ее независимость, пытался понять и всегда помогал. Сколько нагских браков он подписал, идя вразрез с культурными устоями своего мира. Только сейчас Финарэль поняла, насколько они были похожи в своих целях, насколько упрямы и неотступны, при этом оставаясь такими разными.

— Не скажу. — Он заглянула в черные глаза и наконец-то разглядела в них красные искорки. Оказывается, в них всегда было столько огня...

Сошшар прижал ее сильнее и стал целовать плечи, спустился к груди. Дотронулся загрубевшими пальцами до затвердевших сосков, отчего Финарэль застонала и выгнулась от удовольствия.

— Ты такая чувствительная, — восхищенно прошептал Сошарр и стал медленно изучать тело, о котором мечтал столько времени. Он огладил бедра, дотронулся до живота, который моментально напрягся, а Финарэль тяжело задышала, но позволила изучать себя дальше. Пальцы переместились на лобок, и его пальцы двинулись дальше, оглаживая влажные складки. Кончики пальцев кружили вокруг клитора, проходились вдоль нежных складок, слегка входили во влажное местечко, но больше дразнили, чем удовлетворяли.

— Ах ты сссссадист, — прошипела она, чем возбудила нага еще сильнее.

— Ревнивый сссадист, — прошипел в ответ.

— Я тоже очень ревнива, — простонала Финарэль и вцепилась в прядь длинных волос, притягивая к себе любимое лицо. — Убью и ее, и тебя.

— Настоящая кобра, — удовлетворенно прошептал Сошарр и жадно поцеловал, переходя руками к ягодицам. Пальцы Финарэль гладили паховые пластины, а когда Сошарр раскрыл их, то сразу сомкнулись на крепкой плоти. Но вдруг канисианка отстранилась и сощурила глаза:

— Тогда почему на статуе змеиная корона? Мы же не связаны ритуалом брака.

Сошарр поморгал пару раз, а потом рассмеялся.

— Финарр, змеиная корона — это не юбилейная побрякушка, а символ глубокой преданности. И как я мог не украсить твою голову ей, если ты так преданно следила за мной. Ты только не злись на друга, но Шикер — двойной агент, — заговорщически прошипел Сошарр. — Он мне много про тебя рассказал за бокалом черного корня.

Глаза у Финарэль округлились и она, не задумываясь, сильнее сжала плоть.

— Ай, оторвешь, сейше.

— Я тебе не сейше! И никогда не буду! И это оторву.

— Будешь потом плакать, его не пришьют.

— Хватит говорить со мной, как с ребенком!

— Как пожелаешь.

Сошарр ухмыльнулся, показывая клыки, и подмял под себя ойкнувшую Финарэль. Одной рукой завел ее руки за голову, а второй сжал ягодицу, раздвинул ноги, и медленно вошел до основания. Дальше строптивая канисианка помнила плохо, но утром проснулась в большой постели и закряхтела. Болели даже ногтевые пластины, которыми она расцарапала и спину Сошарра, и скамью под ними. Наг спал рядом, по-хозяйски обвив ее хвостом, и посапывал в светлую макушку.

— Бабушка, когда я просила помочь нам, я не это имела в виду, — сказала Лиэр в камеру коммуникатора. Под «это» внучка подразумевала их с Сошарром брак, который всколыхнул две планетарные системы.

Лиэр с Тоарром же готовились к помолвке, согласившись с семьей, что нужно доучиться и торопиться с браком не стоит. Потом придвинулась ближе к камере и ехидно уточнила, увидев на заднем фоне Сошарра. — И что теперь? Будете плодиться как ужики?

— Вот засссссранка, — прошипели позади, и Финарэль улыбнулась, отвечая внучке, не менее ехидно: — Завидуй молча, — и показала язык.

— Бабуль! — обиженно вскрикнула Лиэр и поджала красивые губы, но в долгу не осталась. — А знаешь, как мы вас зовем с Тоарром? Шаррик и Финя, вот. — И показала язык в ответ.

— Детсссский сссад, — снова прошипели позади, а потом добавили: — Да им женится можно будет только через циклов дессссять.

— Ну вас никто не переплюнет, — донеслось Сошарру в ответ. Лиэр говорила звонко и весело, так напоминая голос самой Финарэль. — Ладно, я побежала. Не шалите. Родители ждут вас вечером на ужин в Гнезде.

Экран погас, а Финарэль зашлась хохотом.

— Шаррик, — проговорила себе под нос, вытирая выступившие слезы. — Они тебя совсем не боятся.

— А чья это вина? — обиженно спросил Сошарр и зашуршал хвостом, выползая на большой балкон их спальни. — Воспитали вольнодумцев, а теперь выслушивай оскорбления от всяких ужиков.