Запретные сказки - Татьяна Ахметова

— Сделай божескую милость, — просит баба, избавь от смертного греха, доделай, а я ему, мошеннику, как приедет с Москвы, все глаза выцарапаю!

— Ну, свет, рад послужить тебе; а то грешно, если до его приезда станешь носить младенца!

Так дело-то и обделалось.

А поп был женатый, у него были две дочери; вот он и боится, как бы попадья про его шашни не узнала. Хорошо. Приехал мужик с Москвы, а жена его уж давно родила; только что входит он в избу, баба и напустилась на него:

— Ах сукин сын, мошенник! Просил меня жить воздержаннее, а сам мне ребенка заделал, да недоделал, так и уехал! Спасибо еще, батюшка-поп мне его доделал, а то что бы я стала делать?

Мужик догадался, что дело неладно, и говорит себе:

— Погоди, я его, длинногривого разъебая, облапошу!

Случилось это летом, поп служил обедню, а дом его был возле самой церкви. Мужик собирался ехать в поле на пашню, и понадобилась ему борона, а у попа их было три. Мужик пошел к попу в церковь и стал просить борону. Поп рад всячески ему угодить, чтоб только до попадьи не довел его шашней, боится отказать и говорит:

— Возьми хоть все три!

— Да без тебя, батюшка, не дадут; крикни попадье — то хоть из окошка, чтоб все три дали.

— Хорошо, свет, ступай.

Мужик к попадье пришел и говорит:

— Матушка! Батюшка велел вам всем трем мне дать…

— Что ты, свет, с ума, что ли, сошел?

— Спроси его хоть сама, ведь он мне сейчас приказывал.

Попадья и кричит попу:

— Поп! Ты велел нам дать мужику?

— Да, да, все три дайте!

Делать нечего, стали давать мужику по очереди; он начал с попадьи, а кончил младшей дочерью и вернулся домой. Как только пришел поп от обедни, попадья и давай его ругать:

— Ах черт, старый ты мудак! С ума, что ли, спятил! Всех дочерей перепортил; ну меня одну уж так и быть бы, а то всех трех велел ему отделать.

Поп хвать себя за бороду и побежал к мужику:

— Я тебя в суд потащу, ты моих дочерей перепортил!

— Не сердись, батюшка, — говорит мужик, — ты любил чужих детей доделывать, а еще за труды холстом брал, вот теперь мы с тобой поквитались.

Помирился поп с мужиком и стали жить большими приятелями.

МЕСТЬ ИВАНА

Задумал Иван, как бы дяде Кузьме за насмешку отомстить. В ту пору Кузьмы дома не было, оставались одни бабы. Ванька взял веревку, привязал корову за рога и повел вдоль деревни. Увидала из окна тетка и говорит:

— Видно, Ванька-то совсем промотался: последнюю корову повел продавать. Сноха, поди-ка спроси его, куда ведет корову?

Сноха выбежала и спрашивает:

— Куда повел корову?

— Да рассердился на жену, так и веду: где-нибудь проебу!

— Дай ему, сноха, — говорит тетка, — пусть чужим корова не достается!

Сноха согласилась.

— Веди корову на двор, — закричала она Ваньке.

Вот он привел ее на двор, привязал к столбу, положил сноху на солому, отделал как надо и хочет зашивать ей пизду: вынимает иголку и нитки. Та испугалась — да в избу.

— Ну, где ж корова? — спрашивает тетка.

Та чуть не плачет:

— Поди сама! Он отделать-то отделал да еще хотел пизду зашить, очень широка!

— Ну, ступай ты, Матрешка! — стала посылать тетка свою дочь-девку, — хоть не даром твоя честь пропадет, все корову возьмешь!

Пошла Матрешка к Ваньке, он положил ее на солому, отработал и стал вынимать ножик.

— Ах, старая чертовка, — говорит Ванька, — что она на смех посылает? Весь хуй до крови ободрал. Я не пожалею, что родня, разрежу пизду-то!

Матрешка испугалась и побежала в избу.

— Сама ступай, старая ведьма! — говорит с плачем матери, — мне и так больно, а он хотел еще ножом резать.

А старуха говорит:

— Неужто мне пойти — стариной тряхнуть!

Пошла к Ваньке, он и ее положил на солому да и стал смеяться.

— У меня такого добра хоть отбавляй. У меня и дома много в погребе снегу! Исчезни, вечная мерзлота. Сейчас я тебя немного подогрею.

Вынул спички и хочет поджечь солому. Старуха руки в ноги и бежать, а Ванька отвел свою корову назад домой и пошел навстречу к дяде. Повстречались.

— Здорово, дядюшка!

— Здорово!

— Спасибо, что без меня в моем дому порядок соблюдал! Да что у тебя волос на голове совсем нет?

— Что делать, Бог взял!

— Хочешь, я сделаю, что у тебя на голове будут волосы; только пошепчу тебе в шапку — и дело с концом!

Взял дядину шапку, зашел за куст, насрал в нее, застлал сверху травкой и надел дяде на голову.

— Смотри, дядя, трое суток носи, не снимай!

ЛИСА И ЗАЯЦ

Пришла весна, разыгралась у зайца кровь. Хоть он силой и плох, да бегать резов и ухватка у него молодецкая. Пошел он по лесу и вздумал зайти к лисе. Подходит к Лисицыной избушке, а лиса на ту пору сидела на печке, а дети ее под окошком. Увидала она зайца и приказывает лисеняткам:

— Ну, детки! Если подойдет косой да станет спрашивать, скажите, что меня дома нет. Ишь его черт несет! Я давно на него, подлеца, сердита. Авось теперь как-нибудь его поймаю.

А сама притаилась. Заяц подошел и постучался.

— Кто там? — спрашивают лисенятки.

— Я, — говорит заяц. — Здравствуйте, милые лисенятки! Дома ли ваша матка?

— Ее дома нет!

— Жалко! Есть желание еть — да дома нет! — сказал косой и побежал в рощу.

Лиса услыхала и говорит:

— Ах он сукин сын, косой черт! Охальник эдакий! Погоди же, ему задам жару!

Слезла с печи и стала за дверью караулить, не придет ли опять заяц. Глядь, а заяц опять идет по старому следу и спрашивает лисенят:

— Здравствуйте, лисенятки! Дома ли ваша матка?

— Ее дома нет!

— Жаль, — сказал заяц, — я бы ей напырял по-своему!

Вдруг лиса как выскочит.

— Здравствуй, голубчик!

Зайцу уж и не до ебли, со всех ног пустился бежать, аж дух в ноздрях захватывает, а из жопы орехи сыплются.

А лиса за ним.

— Нет, косой черт, не уйдешь!

Вот-вот нагонит!

Заяц прыгнул и проскочил меж двух берез, которые плотно срослись вместе. И лиса тем же следом хотела проскочить, да и застряла.

Ни туда ни сюда! Билась-билась, а вылезть не сможет. Косой вернулся, видит, дело складывается в его пользу, поза очень удобная, забежал с заду и лису еть, а сам приговаривает:

— Вот как по-нашему! Вот как по-нашему!

Отработал ее и побежал на дорогу, а тут недалечко была угольная яма — мужик уголь жег. Заяц поскорей к яме, вывалялся весь в пыли да в саже и сделался настоящий чернец.

Вышел на дорогу, повесил уши и сидит.

Тем временем лиса кое-как выбралась на волю и побежала искать зайца. Увидала его и приняла за монаха:

— Здравствуй, — говорит, — святой отче! Не видал ли ты где косого зайца?

— Которого? Что тебя давеча еб?

Лиса вспыхнула со стыда и побежала домой.

— Ах он подлец! Уже успел по всем монастырям расславить! Как лиса ни хитра, а заяц-то ее попробовал!

ВОРОБЕЙ И КОБЫЛА

У мужика на дворе сидела куча воробьев. Один воробей и начал перед своими товарищами похваляться:

— Полюбила, — говорит, — меня сивая кобыла, часто на меня посматривает. Хотите ли, отделаю ее при всем нашем честном собрании?

— Посмотрим, говорят товарищи.

Вот воробей подлетел к кобыле и говорит:

— Здравствуй, милая кобылушка!

— Здравствуй, певец! Какую нужду имеешь?

— А такую нужду — хочу попросить у тебя…

Кобыла говорит:

— Это дело хорошее; по нашему деревенскому обычаю, когда парень начинает любить девушку, он в ту пору покупает гостинцы: орехи и пряники. А ты мне что дарить будешь?

— Скажи только, чего хочешь?

— А вот: натаскай-ка мне по одному зерну мешок овса, тогда и любовь у нас начнется.

Воробей изо все сил стал хлопотать, долго трудился и натаскал-таки наконец целый мешок овса. Прилетел и говорит:

— Ну, милая кобылушка! Овес готов!

А у самого сердце не терпит — и рад, и до смерти боится.

— Хорошо, — отвечала кобыла, — откладывать дела нечего, ведь истома пуще смерти, да и мне век честною не проходить. По крайней мере, от молодца потерпеть не стыдно! Приноси овес да созывай своих товарищей — быль молодцу не укора! А сам садись на мой хвост возле самой жопы да дожидайся, пока я хвост подыму.

Стала кобыла кушать овес, а воробей сидит на хвосте, товарищи его сморят, что такое будет. Кобыла ела, ела да забздела, подняла хвост, а воробей вдруг и впорхнул в зад. Кобыла прижала его хвостом. Тут ему плохо пришлось, хоть помирай!

Вот она ела, ела да как запердела. Воробей оттуда и выскочил, и стал он похваляться пред товарищами:

— Вот как! Небось от нашего брата и кобыла не стерпела, аж запердела.

МЕДВЕДЬ И БАБА

Пахала баба в поле; увидал ее медведь и думает себе: