У рифа Армагеддон - Вебер Дэвид Марк

Второй "бортовой залп" был гораздо более неровным, поскольку орудия стреляли независимо, каждое выстреливало так быстро, как только его собственный расчет мог перезарядиться и снова разрядиться. Клубящийся дым от первого залпа, катящийся с подветренной стороны к закрепленным целям, также более чем наполовину закрыл обзор расчетам, но оба этих залпа достигли цели с разрушительным эффектом. Фактические отверстия, пробитые ядрами в корпусе галеры, были не такими уж большими, но Грей-Харбор точно знал, что происходит внутри этого корпуса. Осколки - некоторые из них были четыре-пять футов в длину и целых шесть дюймов в поперечнике у основания - разлетались во все стороны. Они метались по кораблю, как вопящие демоны, которые разорвали бы когтями любого несчастного моряка на своем пути.

Другие ядра попали выше по борту галеры, разрушив целые секции ее крепких фальшбортов, посылая еще более смертоносные тучи осколков, воющих по верхней палубе. Коммодор Стейнейр предусмотрительно расставил набитые соломой манекены тут и там на палубах кораблей-мишеней, и Грей-Харбор увидел огромные облака соломы, летящие в солнечном свете, похожие на золотистый туман, который при других обстоятельствах был бы жутко красным, когда осколки и пули разрывали их на части.

Затем "Гэйл" прошел мимо "Принс Уиллим", готовый открыть огонь по первому из стоящих на якоре торговых судов, в то время как "Тайфун", следуя в кильватере флагмана, приблизился к потрепанной галере.

- Приготовьтесь, мастер Албейр. Полагаю, мы будем стрелять побатарейно, - непринужденно сказал капитан Стивирт сквозь грохот последних нескольких выстрелов "Гэйл".

- Приготовиться вести огонь по батареям! - в свою очередь, прокричал Албейр в свою переговорную трубу, и капитан "Тайфуна" встал рядом с Грей-Харбором у фальшборта, пока командиры орудий натягивали шнуры, прикрепленные к куркам. Стивирт задумчиво смотрел на приближающуюся цель, плечи расслаблены, глаза сосредоточены. Возможно, это был первый раз, когда Грей-Харбор действительно увидел новое оружие в действии, но Стивирт и другие члены экспериментальной эскадры тренировались с ним уже пятидневку. Капитан явно знал, что он делает, и его левая рука медленно поднялась. Он несколько секунд держал ее на уровне левого уха, затем резко опустил.

- По батареям, стрелять по готовности! - взревел Албейр, и передние орудия загремели почти одновременно с его словами.

"Гэйл" стрелял из всех орудий, которые он мог навести на цель, одним мощным бортовым залпом. Орудия "Тайфуна" стреляли парами, на нижней и верхней палубах одновременно, как только командиры орудий могли видеть цель перед своими дульными срезами, и он нес девятнадцать орудий на борту против восемнадцати орудий "Гэйл". Это был долгий, протяжный, раскатистый грохот грома, без единого медного рева, и огонь корабля был даже более точным, чем у "Гэйл". Насколько мог судить Грей-Харбор, ни одно ядро не промахнулось, несмотря на дальность стрельбы, и "Принс Уиллим" содрогался в агонии, когда ядро за ядром врезались в его раскалывающиеся бревна.

Сами орудия откатились назад, деревянные тележки загрохотали по настилу, из дул струился дым и тлеющие угли. Вонь горящего пороха ударила в нос и легкие Грей-Харбора, и он закашлялся, более чем наполовину оглушенный, несмотря на набитую в уши вату. Палуба, казалось, подпрыгнула под ногами, ударяя по подошвам, и "Тайфун" дернулся, когда каждая пара орудий откатилась, а казенная часть передала силу трех с половиной тонн откатывающейся бронзы прямо на ее бревна. Густые, удушливые клубы дыма погрузили палубу в полумрак, прежде чем они медленно покатились прочь от корабля по ветру.

Позволив своим артиллеристам вести самостоятельный огонь, как только они наводились на цель, капитан Стивирт дал им несколько драгоценных мгновений дополнительного времени для перезарядки. Как и в случае с "Гэйл", каждый орудийный расчет отвечал за перезарядку и стрельбу так быстро, как только мог, и Грей-Харбор наблюдал за ними, когда они начали очередную хореографическую вспышку хаоса.

Номер Четыре на каждом орудии задействовал мокрую губку на одном конце его прибойника. Она скользнула по каналу ствола, шипя, когда гасила оставшиеся угольки от предыдущего заряда. Командир орудия перекрыл запальное отверстие, прижав к нему большой палец, защищенный от высокой температуры толстой кожаной накладкой, чтобы предотвратить попадание воздуха в канал ствола и раздуть тлеющие угли, которые могла пропустить губка, когда новый заряд был забит до упора, за которым последовали еще одно ядро и пыж. Завизжали орудийные тележки, когда их выводили обратно. Загремели ганшпуги, когда ими выставили казенные части, запальные перья вошли в вентиляционные отверстия, замки взведены, командиры орудий туго натянули спусковые ремни, убедились, что каждый член их расчетов не пострадает от отдачи, и дернули. Ударники щелкнули по кремню, искры посыпались на затравочные перья, и орудия снова взревели.

Это было ошеломляюще, бедлам, который нужно было пережить, чтобы поверить, и потрепанный бок "Принс Уиллим" начал буквально прогибаться.

Перед "Тайфуном" снова прогремел бортовой залп "Гэйл", когда он обстрелял первое из стоящих на якоре торговых судов. Торговое судно было построено более легким, чем галера, и эффект сосредоточенного огня флагмана был еще более ужасающим. Грей-Харбор смог разглядеть мало деталей из-за дыма от выстрелов, но он увидел, как грот-мачта цели внезапно задрожала, а затем медленно опрокинулась за борт. Даже когда она опрокинулась, он услышал грохот с КЕВ "Темпест", следующего за кормой "Тайфуна", когда его самые передние орудия нацелились на "Принс Уиллим", и он покачал головой.

Слава Богу, Мерлин на нашей стороне, - подумал он.

II

Цитадель Кингз-Харбор,

остров Хелен

- Я впечатлен, - сказал граф Грей-Харбор.

Он, Кэйлеб и Мерлин стояли на вершине цитадели Кингз-Харбор, глядя вниз на стоящие на якоре корабли экспериментальной эскадры в бассейне внизу. Арналд Фэлхан и остальные телохранители Кэйлеба ждали их на самом верхнем этаже каменной крепости. Там было намного прохладнее, так как летнее солнце припекало над головой, и это давало кронпринцу и его спутникам уединение, когда они стояли под брезентовым тентом, который тихо хлопал на ветру, дующем над крепостью.

- Сэр Алфрид предупреждал тебя, что ты будешь впечатлен, Рейджис, - ответил Кэйлеб, и Грей-Харбор усмехнулся.

- Верно, барон Симаунт так и сказал мне, - признал он и взглянул на Мерлина. - Он также сказал мне, что я не должен обращать особого внимания на ваши попытки воздать ему должное за это, Мерлин.

- Полагаю, в этом есть доля правды, - признал Мерлин, поворачиваясь лицом к графу. Его отношения с Грей-Харбором сильно отличались от тех, что были раньше, и первый советник сардонически поднял бровь.

- Я действительно придал первоначальный импульс, - сказал Мерлин в ответ. - И полагаю, что многие основополагающие концепции тоже исходили от меня. Но у меня никогда бы не хватило практических знаний и опыта, чтобы воплотить эти концепции в жизнь без сэра Алфрида и сэра Дастина. И работа над тактическими построениями почти полностью принадлежала сэру Доминику и сэру Алфриду.

Что, - размышлял он, - действительно имело место. Королевский чарисийский флот разработал сложную тактическую доктрину для своих галер, наряду со стандартными формированиями и целостной концептуальной основой. Однако, как заметил барон Симаунт в тот самый первый день, ни одно из этих формирований или тактик не было построено вокруг бортового вооружения. Но его военно-морской флот привык мыслить в терминах разработанной доктрины, а не в духе всеобщей драки, на которую, казалось, было готово согласиться большинство других флотов, и он и Стейнейр сели и, по сути, заново изобрели линейную тактику ведения боя конца восемнадцатого и начала девятнадцатого веков до того, как было завершено переоборудование первой экспериментальной эскадры. С тех пор они практиковали и совершенствовали их, и Мерлин был откровенно восхищен их достижениями.