Спецназ ГРУ: самая полная энциклопедия - Александр Колпакиди

Рассказывая ему о том, что мины взорвались на час и сорок минут раньше времени, Елена очень эмоционально подытожила: «Счастье, что Кубе был уже в кровати. А если бы он задержался?»

Но когда убежденная атеистка Елена после покушения узнала, что Анита осталась жива и отделалась лишь шоком, она воскликнула: «Слава Богу!»[335]

Финал этой истории известен всем. Осенью 1943 года Елена Мазаник, Надежда Троян и Мария Осипова были вывезены в Москву, где 4 ноября 1943 года «Всесоюзный староста» Михаил Иванович Калинин вручил каждой из них орден Ленина и Золотую Звезду Героя Советского Союза.

Дальнейшая их судьба сложилась благополучно. Надежда Викторовна Троян стала хирургом и успешно защитила кандидатскую диссертацию[336].

Мария Осипова после окончания войны вновь стала членом Верховного суда Белоруссии. С 1947 по 1963 год работала в качестве депутата Верховного Совета БССР, многое сделала для патриотического воспитания молодежи. В 1968 году по решению Мингорисполкома Мария Борисовна Осипова стала почетным гражданином белорусской столицы. Умерла отважная подпольщица в 1999 году – в возрасте 90 лет[337].

Сестра Елены Мазаник Валентина Шуцкая и Николай Федоров были награждены орденами Ленина. После ликвидации Вильгельма Кубе Федоров был отправлен в Ровно с заданием уничтожить рейхскомиссара Украины Эриха Коха. Ради исторической справедливости отметим, что последний занимал пост в оккупационной администрации на ступеньку выше, чем Вильгельм Кубе. Партизан выполнить это задание не успел. В дальнейшем Федоров возглавлял партизанский отряд особого назначения, который действовал в районе Коваля. В 1944 году это подразделение переправилось через реку Западный Буг, вышло в район Люблина и совместно с польскими подпольщиками начало проводить диверсии на железных и автомобильных дорогах. В этих боях 17 апреля 1944 года Николай Федоров погиб[338].

Часть шестая

Водолазы-разведчики в годы ВОВ и советско-японской войны

Глава 16

Морской спецназ против Вермахта и Кригсмарине

Разведывательное управление Наркомата ВМФ в начале Великой Отечественной войны включало три добывающих отдела: стратегической разведки, агентурной разведки и радиоразведки. Таким образом, Военно-морской флот вступил в войну, не имея в своем составе подготовленных частей и подразделений, способных решать задачи разведывательно-диверсионного характера на приморских направлениях.

С первых же дней войны складывающаяся обстановка на фронтах потребовала от флотской разведки активных действий на побережьях противника и захваченных им территориях[339].

Разведотряды Балтийского флота уходят на задания

Так, разведотделом штаба Балтийского флота были спешно создано семь разведывательных отрядов на следующих направлениях:

Два отряда в Ижорском укрепленном районе, из них первый – на Капорском направлении (командир отряда – старший лейтенант Филипченко С.А., численность 250 человек) и второй – на Петергофском направлении (командир – старший лейтенант Яковлев Е.В., затем капитан 3 ранга Шашенков Д.У.).

Отряд в Кронштадском секторе (командир – старший лейтенант Пломадьяло).

Отряд Ленинградской ВМБ (командир – капитан-лейтенант Корсаков).

Отряд на Невском направлении (командир – капитан Потехин Г.В.).

Отряд на Ладожской флотилии (командир – старший лейтенант Анашкин).

Разведывательные взводы на островных секторах Лавенсари и Сескар[340].

Эти разведывательные отряды решали следующие задачи:

– разведка переднего края и определение состава сухопутных сил противника;

– корректировка огня нашей морской артиллерии;

– разведка прибрежных аэродромов противника и наведение на них своей авиации;

– разведка местности, оборонительных сооружений и инженерных сооружений на берегу, противодесантной обороны и десантно-доступных участков побережья, а также непосредственное обеспечение высадки десанта;

– наблюдение в островном районе Финского залива за оперативным режимом;

– захват пленных, изъятие важных документов из потопленных кораблей и подводных лодок противника;

– производство специальных действий в тылу противника[341].

Так, в январе 1942 года разведчики из разведотряда Кронштадского сектора обнаружили в районе Петергофа на льду скопление вражеских войск с танками. По оповещению оперативной службы линкор «Марат» открыл огонь по противнику.

Разведотряд Невского направления вел круглосуточное наблюдение за противником. Кроме того, он систематически производил фотографирование переднего края обороны противника специальной длиннофокусной аппаратурой, изготовленной на Ленинградском государственном оптико-механическом заводе. Делали панорамные снимки для командования флота и фронта. Так, в начале 1942 года разведотряд произвел фотографирование оборонительных сооружений на берегу Невы в районе деревни Невская Дубровка. Составленная панорама в значительной степени обеспечила успех в проведении знаменитой фронтовой операции «У Невской Дубровки». За выполнение панорамной съемки командир отряда был награжден орденом Красного Знамени.

Ижорский разведотряд в зимнее время «специализировался» на проникновении в тыл противника по льду на лыжах. Разумеется, этот способ использовали и другие разведывательные подразделения Ленинградского фронта, но в этом отряде он был особенно распространен. Так, зимой 1942 года весь разведотряд (120 человек, командир – старший лейтенант С.А. Филипченко) осуществил разведывательные мероприятия в отношении системы охраны и обороны острова Готланд. Отряд вышел из форта Серая Лошадь и прошел 120 километров по льду Финского залива. Движение осуществлялось исключительно в ночное время, а днем разведчики отлеживались в торосах. Задание было успешно выполнено: вскрыта система обороны острова и выявлены силы противника. Полученные данные позволили командованию принять решение по захвату острова силами одного батальона, притом без потерь.

Разведчики Островного укрепленного сектора в водолазном снаряжении высаживались на безлюдные острова Финского залива и длительное время вели наблюдение, а результаты сообщали командованию по радио. Противник засекал эти выходы в эфир, высылал боевые группы, которые обшаривали острова, но разведчики уходили под воду, тщательно соблюдая маскировку своего пребывания. Особенно ценные сведения добывала разведгруппа, высаживаемая с борта морского охотника на камни банки Вигрунд, в течение 1942–1943 годов, каждый раз на 10–15 суток. Хотя действия разведгрупп не ограничивались исключительно разведывательными мероприятиями. Так, в августе 1944 года на камни банки Вигрунд высадилась разведгруппа. Наблюдая неоднократное прохождение немецких боевых кораблей, в т. ч. и эсминцев, в Нарвский залив (корабли противника занимались установкой мин), она доложила об этом командованию. Был направлен дозорный катер для уточнения и проведения доразведки. На месте обнаружены выставленные немцами вехи, которые экипажем катера были переставлены в другие точки. На следующий день на своих же минах подорвалось три немецких эсминца.

В июле 1943 года разведчики разведотряда Ладожской флотилии впервые были высажены с подводной лодки «М-72» на остров Валаам, затем такие высадки производили подводные лодки «М-79». Эти же субмарины производили съемку групп. Тактика высадки групп была следующей: днем командир подлодки совместно с разведчиками по возможности в перископ изучали места высадки, а ночью из надводного положения субмарины разведчики на резиновых лодках высаживались на вражеский берег. После выполнения задания по условному сигналу от группы эта же подлодка производила съемку[342].

В 1943 году разведкой флота была разработана программа боевой подготовки личного состава разведотрядов. Она включала следующие виды:

огневая;

тактико-специальная;

морская;

военная топография;

инженерная;

связь;

вооруженные силы противника;

химическая;

санитарная.

По отдельной программе велась подготовка радистов и снайперов. Последние доставляли немало хлопот противнику. Также среди разведчиков было популярно использование противотанковых гранат для подрыва солдатских и офицерских клубов. Немецкому командованию пришлось значительно усилить охрану или размещать их в глубоком тылу.

Если в первый год войны большинство разведчиков отправлялось в тыл противника с обычным вооружением красноармейца, то уже в 1942 году на вооружение разведотрядов стали поступать автоматы ППШ с плоскими магазинами. На задание группы уходили со смешанным вооружением (60–70% с автоматами, остальные с винтовками). В 1943 году группы уходили экипированные автоматами и полуавтоматическими винтовками. С собой бойцы брали 400 патронов на автомат и 200 на винтовку, по четыре ручные и одну-две противотанковые гранаты на каждого. Сложнее было со специальными минами. Приходилось использовать морские мины образца 1908/39 года и толовые шашки. Созданные еще до начала Первой мировой войны морские мины в различных модификациях использовались в советском ВМФ до начала шестидесятых годов прошлого века и считались весьма надежным оружием. Другое дело, что они мало подходили для нужд разведчиков, т.к. такая мина весила порядка шестисот килограмм. Ее обычно транспортировали на крестьянской телеге или на санях.