Духовная связь - Райчел Мид

Он выглядел красивым и смертоносным в то же время

Он был индивидуальной армией, видом воина, который защитил его любимых и принес террор его врагам-

И это — то, когда ужасное открытие поражало меня

Стоп!» Я вдруг закричал.

— Я пойду, я пойду с вами!

Но никто не слышал меня

Они были слишком увлечены сражением.

Стражи пытались прокрасться позади Дмитрия, но он, казалось, ощущал их и толкал стулья или что-либо еще, чем мог запустить в них — в то время, как умудрялся наносить удар за ударом в тех, кто наступал на нас лоб в лоб.

Кто знал? Возможно, он и вправду мог противостоять армии в одиночку.

Но я не позволю ему.

Я дернула Дмитрия за руку.

— Остановитесь! — повторила я.

Не деритесь больше.

— Роза…

— Остановись!

Я была стопроцентно уверена, что еще ни разу в жизни не кричала так громко.

Это звучало на всю комнату.

Насколько я могла судить, это прогремело на весь двор.

Они не остановились, но замедлились.

Несколько из сжимающихся рабочих кафе смотрели через прилавок на нас.

Дмитрий был еще в движении, по-прежнему готов принять все на себя, и я практически бросилась на него, чтобы он заметил меня.

Стоп.

На этот раз я говорила шепотом.

Настало неловкое молчание

Не дерись больше с ними

Я пойду с ними.

Нет.

Я не позволю им забрать тебя.

«Ты должен», — я настаивала

Он тяжело дышал, каждая его часть была напряжена и готова к нападению

Мы захватили пристальные взгляды, и тысяча сообщений, казалось, текло между нами, поскольку старое электричество потрескивало в воздухе.

Я только надеялась, что он получил правильное сообщение.

Один из стражей неуверенно шагнул вперед — ему пришлось обойти бесчувственное тело своего коллеги — и напряженность Дмитрия лопнула.

Он начал блокировать стража и защищать меня снова, но я вместо этого помешала встав между ними, сжимая руку Димитрия и все еще изучая его глаза.

Его кожа была теплой, и прикосновение к ней казалось таким правильным.

Ну, пожалуйста.

Больше не надо».

Я увидел то, что он наконец понял, что я пытаюсь сказать.

Люди все еще боялись его.

Никто не знал кем он стал.

Лисса сказала, что его спокойное и нормальное поведение смягчит страхи.

Но это? Его борьба с армией стражей? Это никак не придавало ему очков в пользу хорошего поведения.

Насколько я знала, было уже слишком поздно, после всего этого, но я должна была попытаться восстановить контроль.

Я не мог позволить им запереть его снова — не из-за меня.

То как он посмотрел на меня, казалось, он посылал мне сообщение, что он будет по-прежнему бороться за меня, что он будет бороться, пока не падет, чтобы они не забрали меня.

Я отрицательно покачала головой и сжала его руку на прощание.

Его пальцы были точно такими, как я запомнила: длинные, изящные, загрубевшие за долгие годы тренировок.

Я отпустила его руку и повернулась к парню, который говорил со мной изначально.

Я предполагал, что он был своего рода лидером.

Я протянул руку и медленно шагнул вперед.

Я пойду спокойно

Но, пожалуйста.

не запирайте его снова.

Он просто думал.

Он просто подумал, что у меня проблемы.

Дело в том, что как только наручники были закреплены на моем запястье, я начала думать, что тоже попала в беду.

Как только стражи помогли друг другу подняться, их лидер сделал глубокий вдох и произнес то, что он пытался сделать, когда они вошли.

Я сглотнула, ожидая услышать имя Виктора.

— Роза Хезевей, вы арестованы за измену.

Этого я никак не ожидала.

Надеюсь мое предложение заработало мне замечание, я спросила: «Что это за государственная измена?»

«Убийство Ее Королевского Величества Королевы Татьяны.

ВОЗМОЖНО ЭТО БЫЛО ЧЬЕ — ТО нездоровое чувство юмора, но в итоге я оказалась в камере, из которой недавно освободили Дмитрия.

Я спокойно пришла после того, как тот страж предъявил мне обвинения.

Фактически, я впала в некую кому, потому что слишком многое из того, что он сказал, было невозможно понять.

Я в самом деле не могла добраться даже до части обо мне.

Я не чувствовала негодования и возмущения по поводу обвинений, потому что я все еще застряла на части, о смерти Татьяны.

Не просто мертва.

Убита.

Убита?

Как это могло случиться? Как это могло случиться здесь? Этот Королевский Двор был одним из самых защищенных мест в мире, и Татьяна в особенности постоянно охранялась — теми же несколькими группами, которые захватили Дмитрия и меня так быстро.

Если только она не покинула Двор — в чем я действительно сомневаюсь — значит ее убили не Стригои.

С учетом постоянных угроз мы столкнулись, убийства среди дампиров и Морев было почти неслыханными.

В действительности, это случилось.

Это было неизбежно в любом обществе, но с тем, как наши охотились, у нас в самом деле не было времени на серьезные конфликты друг с другом (крики на заседании Совета не в счет).

Это было причиной того, что Виктора настолько строго осудили.

Его преступления были столь же плохи, как и вещи.

До сих пор.

Как только я закончила обдумывать невозможную идею о Татьяне, которая была мертва, я стала в состоянии задать бесспорный вопрос. Почему именно я? Почему они обвиняют меня? Я не юрист, но я была достаточно уверена, что какая-то вызванная лицемерная сука не является неопровержимых доказательством в судебном разбирательстве.

Я попыталась узнать побольше от стражи снаружи моей камеры, но они оставались молчаливыми с каменными лицами.

После того, как сорвала голос криками, я шлепнулась на кровать и попала в разуи Лиссы, где точно получу больше информации.

Лисса была в неистовстве, пытаясь найти ответы ото всех, кого она могла.

Кристиан все еще был с нею, и они стояли в фойе одного из административных зданий, которое было наполнено шквалом активности.

Дампиры и Морои одинаково сновали повсюду, кто-то боялся этой новой правительственной нестабильности, а остальные надеялись получить от этого преимущество.

Лисса и Кристиан находились посреди всего этого, как листья в налетевшем яростном шторме.

Хотя Лисса сейчас технически взрослая, она всегда была под крылом более старших во Дворе — обычно Присцила Вода, изредка даже Татьяна.

Никто из них не был доступен сейчас по понятным причинам.

Хотя многие королевские семьи уважали ее, Лисса не имела никакого реального источника к которому можно было бы обратиться.