Посланник - Борис Мешарин

— Чья это информация о наркобаронах?

— Не знаю. Я и другие ребята поняли, что командирская.

— Спасибо, Сидоров, пока идите.

Фролов приказал увезти Сидорова и привести подполковника.

— Значится так, подполковник. Вы отдали приказ о захвате секретного военного объекта. Если не станете говорить правду, то вам грозит пожизненный срок, вы это пони-маете?

— Я отдал приказ о захвате наркобаронов, это все могут подтвердить. Не надо мне шить ничего лишнего.

— Все это как раз не подтверждают. А подтверждается то, что вы лжете. Вы знали, что Игумнов убит, но предлагали мне допросить его. Вам об этом Сидоров сказал, так же он сказал, что это настоящая воинская часть, а вы новую группу отправили. И оператив-ная информация, которой вы пытаетесь здесь прикрыться, получена не от Игумнова, а от вас. Так утверждают ваши бойцы. И еще больше скажу вам, что Игумнов не убит, а ранен, пуля попала в бронежилет, пробила его и застряла в ребре, врачи утверждают, что выжи-вет и скоро расскажет свою версию случившегося. Даю вам последнюю возможность, подполковник, облегчить свою участь чистосердечным признанием.

Командир обхватил голову руками и сидел минуту, не шевелясь, видимо, обду-мывая новую версию, или решался на признание.

— Хорошо, это моя информация, не Игумнова. Мне даже заплатили, чтобы я не тя-нул время и разделался с наркобаронами. О том, что там настоящая воинская часть, я не знал.

— Кто дал информацию, кто заплатил?

— Подошел какой-то мужик на улице, кавказец, сунул мне бумажку и ушел. Я по-том развернул, а там записка и деньги, десять тысяч рублей.

— Ты сам-то понял, что сейчас сказал? — Уже с нескрываемой злостью произнес Фролов. — К тебе подходит кавказец, которых вы всегда шмонайте, кладете на пол и заби-райте деньги, сует бумажку и уходит. А ты ее даже не смотришь, только потом, позже от-крываешь. Даже твои тупорылые подчиненные и то от смеха бы сейчас покатились. Так кто тебе дал информацию и еще заплатил за нее?

— Мужик на улице, я его не знаю.

— Видимо мужика этого ты боишься больше, чем пожизненного срока. Но и на зо-не тебе не сладко придется — ОМОН там не жалуют.

Вошел Михайлов старший, Фролов встал.

— Николай Петрович, провожу допрос подозреваемого, это командир ОМОНа.

— И что, как результаты? — Поинтересовался Михайлов.

— Нападение совершил второй взвод ОМОНа, приказал им командир, вот этот, — Фролов указал на задержанного, — он получил информацию от неустановленного лица, что здесь производят наркотики, и дал команду на захват. О том, что здесь военный объект — утверждает, что не знал. Врет, конечно, это уже доказано.

— Почему он врет, как ты считаешь? — Спросил Михайлов.

— Боится он какого-то человека, боится больше пожизненного срока, — ответил Фролов.

Подполковник сидел на стуле, как бы с отрешенным взглядом, но чувствовалось, что он внимательно следит за разговором. Он не был искушенным в оперативных играх и воспринимал разговор за чистую монету.

— Нет, здесь немного не так, — возразил Михайлов, — его убедили, что если он сам не сознается, то следствие ничего не докажет. Разговор у них тэт а тэт происходил, значит других доказательств, кроме признательных показаний, быть не может. Получена опера-тивная информация о производстве здесь наркотиков, дается команда на захват — все за-конно. Самое большее, что следствие может ему вменить — это халатность, недобросове-стное отношение к своим служебным обязанностям. Он же не проверил информацию, не зафиксировал ее. Здесь не боязнь, Иван Сергеевич, здесь точный расчет. Уволят его из ор-ганов, дадут несколько лет условно и все. Заплатили ему не мало и есть, на что жить. Я только что говорил сейчас с одним человеком, он все это подтвердил. Так что оформляй протокол, как есть, не трать время зря, пусть получает пожизненный срок, если он полный дурак. А тот как раз не дурак, он первым признался, срок себе скостил. Хоть и главный виновник, а сидеть меньше этого дурака будет.

Михайлов вышел в коридор с одной мыслью — правильно он угадал расклад или нет, подействует разговор на задержанного или нет? Услышал, как за дверью возмущается задержанный, улыбнулся и пошел довольный — угадал.

— Вот сука, тварь поганая, сам же все заварил, а на меня свалить хочет. — Подпол-ковник сжал кулаки. — Я его на зоне как последнюю сволочь оттрахаю, петушком побега-ет, покукарекает, гнида. Пиши, генерал — это начальник УВД приказал, он и деньги дал, пять миллионов рублей наличными.

Оставался самый сложный вопрос для следствия — кто вышел на генерала поли-ции и как он на такое решился. Хотя о сложности вопроса можно говорить только по окончанию следствия. В ходе расследования самым сложным является нераскрытый.

LХV глава

— Коля, скажи мне, — обратилась Ирина к мужу, — зачем ты катер купил? Чтобы он на причале стоял, и им можно было красоваться? Лето в разгаре, а мы никуда не выходили еще. Поэтому у меня предложения — давай, сплаваем на Байкал, возьмем мясо с собой, шашлыки пожарим, удочки — рыбку половим. Родителей с собой возьмем, пусть тоже отдохнут. Почему все время — работа, работа, работа? Я понимаю, что работа архиважная и нужная, но отдыхать тоже надо.

— Катер, Ирина, не плавает — он ходит, так моряки говорят.

Ирина махнула рукой и уселась в кресло с обиженным и надутым лицом, она не без оснований предположила, что если муж начал с отговорок, то и результата не будет. Подойдет, поцелует, извинится, сошлется на занятость и опять засядет в раздумьях, как там что-то сварганить невероятное, но очевидное.

Николай, естественно, понял, что жена сердится и она права. В выходные дни на-до хотя бы иногда отдыхать активно. Действительно, есть катер, капитан, который регу-лярно получает зарплату, а по сути остается безработным.

— Катера и корабли ходят, Ирина, — повторился Николай, — и мы пойдем.

Она сразу даже не поняла ответа, скорее не восприняла по привычке, что они все-гда дома. Только через несколько секунд переспросила:

— Ты хочешь сказать, что мы сегодня отдыхаем на Байкале?

— Да, именно это я и сказал. Сообщи Диме и родителям, пусть собираются.

— Ура! — Воскликнула довольная Ирина и убежала.

Солнце припекало по-летнему жарко. Но на быстром ходу даже в июле не поси-дишь на палубе в купальнике. Седой Байкал своим дыханием из глубин озера навевал прохладой, пришлось поставить прозрачный защитный экран спереди, специально изго-товленный для таких случаев.

Дима рассматривал проплывающие сопки в бинокль, любовался красотой этого чудного и неповторимого озера-моря. Небольшая высота, а на вершинах снег. Все из-за Байкала. Относительно малая площадь и большая глубина не позволяли озеру прогревать-ся. Дима про себя усмехнулся — эта относительно малая площадь примерно равна Бельгии, Нидерландам или Дании.