О западе, который пыжился, пыжился, а Россия сама по себе - Дмитрий Калюжный

1. Надо сократить число вузов, студентов и преподавателей – чем их меньше, тем дешевле, можно сэкономить средства государственного бюджета. Число студентов, обучающихся за счет государства, планировалось сократить для начала на 15%, число преподавателей ещё больше (поскольку коэффициент соотношения преподавателей и студентов 1:8 предписано было сменить на 1:12). Заодно предполагалось сократить число вузов за счет слияния «однопрофильных» или «близких по профилю».

2. Отменить стипендии – за исключением стипендий самым бедным: сиротам или студентам из семей с доходами ниже прожиточного минимума. Хитрость здесь состояла в том, что таких студентов в вуз принимать не собирались вовсе. Как? А очень просто. В своё время в московских вузах сократили места в общежитиях, и установили для иногородних другой проходной балл, чтобы в институты их попадало не больше, чем коек в общаге.

3. Отменить все социальные выплаты: доплаты на питание студентов, на детские пособия студентам, имеющим детей, льготы на проезд в общественном транспорте, льготы на оплату проживания в общежитии. Плату за проживание в общежитии планировалось подтянуть до «экономически оправданной» величины, то есть до стоимости проживания в сравнимых по типу гостиницах. Так можно было окончательно отсечь бедных иногородних и сэкономить на пособиях.

4. Обязать все вузы сдавать в аренду коммерческим структурам площади в среднем в 10 тысяч квадратных метров по 100 долларов за квадратный метр в год. По расчетам Асмолова – Тихонова, это могло дать 500 миллионов долларов, позволяющих смело сократить государственное финансирование вузов. Гениальная идея. С одной стороны, «новые русские» получили бы самые лучшие площади в вузах, с другой – ректоры и проректоры по АХО могли создать нигде не фиксируемый долларовый поток для поддержки «реформ» и лично реформаторов.

5. Ввести плату за всё, за что только можно: за пользование библиотеками и лингафонными кабинетами, компьютерными залами, лабораториями, спортзалами, бассейнами и т. п. Таким образом, из вузов удалось бы полностью вытеснить бедных: нет денег – не попадешь в библиотеку или компьютерный зал, следовательно, не сдашь экзамен, и будешь отчислен – формально не за бедность, а за неуспеваемость.

6. Отменить ограничения приёма студентов на коммерческие отделения. А это значит, что при сохранении общего числа студентов быстро произойдет ликвидация «некоммерческих». Какой же дурак будет принимать в вуз студента, с которого нечего взять, если можно вместо него принять студента, платящего деньги, причем легально!

Нетрудно сообразить, что эта реформа дала бы дополнительное закрепление неравенства двух «народов» одной страны. Элита желает, чтобы её потомки управляли, командовали, эксплуатировали, а не, упаси боже, наоборот. Поскольку управляющих всегда меньше, чем управляемых, то надо избавить своих чад от угрозы конкуренции: «Дети наших начальников – начальники наших детей».

Это одна цель реформы. Была и другая. «Реформа Асмолова – Тихонова» направлена была на легализацию всех видов денег, циркулирующих в системе образования, а это миллиарды долларов. Например, некто хочет, чтобы его чадо имело диплом МГИМО. Нет проблем. Ректор ему официально объявляет, что помимо платы за учебу необходимо облицевать мрамором центральный вход. Это ещё не худший случай, хоть какая-то польза для института.

Экспертные оценки показали, что при введении этой реформы высшее образование стало бы доступным лишь 7% российских семей. Нетрудно понять, что началась бы волна повсеместных закрытий вузов, увольнений преподавателей и, если называть вещи своими именами, произошло бы полное уничтожение высшей школы в стране.

После массовых студенческих выступлений в разных городах России в конце 1997—1998 годов – о которых, кстати, молчали центральные СМИ, – правительство решило накануне Всероссийской акции студенческого протеста 1 октября 1998 года отправить в отставку министра Тихонова. В результате акция прошла мирно и без кровопролитий, хотя охватила 45 субъектов Федерации.

О тяжелейшем состоянии начальной и средней школы у нас за последние годы написано очень много, но никакая «гласность» ситуацию не улучшила. Школа продолжает медленно, но неуклонно деградировать и разрушаться, теряя преподавательские кадры, получая все меньше денег на содержание, лишившись качественных программ обучения и не охватывая уже всех детей школьного возраста.

С 1995 года в России ежегодно закрывается по финансовым причинам от 400 до 450 школ.

Мало кто знает, что вопреки статье 43 Конституции, гарантирующей каждому право на общедоступность и бесплатность среднего образования в государственных образовательных учреждениях, средняя школа уже передана в ведение органов местного самоуправления. Причем школу передали этим органам без необходимых материальных и финансовых ресурсов и даже без установления государственного контроля за деятельностью местных органов в отношении школы!

А поскольку в муниципальных кассах, как известно, шаром покати, «муниципализированные» школы обречены на медленное умирание либо на быстрое закрытие, или даже на продажу с торгов за долги местной власти. Прецедент уже есть: в июле 1999 года (в Калмыкии) судебный исполнитель описал имущество Булуктинской средней школы, музыкальной школы, библиотеки и детского сада. Оказывается, делалось это по решению суда, удовлетворившего иск ОАО «Калмыкэнерго» к местной власти (та задолжала этому ОАО 363 с лишним миллиона рублей). Кстати, и зарплату местная администрация задолжала учителям за полгода – и теперь уже никогда не выплатит.

Вы думаете, в подобном случае можно найти правду в суде? В Пермской области учителя Губихинской средней школы выиграли в суде иск у местной администрации, – а в результате в школу пришли судебные приставы и … описали школьное имущество. Замысел у судей такой: продать это имущество и вырученные деньги выплатить учителям в качестве зарплаты («Учительская газета», 1999, № 32).

Ребенок школьного возраста сталкивается с двумя источниками естественного авторитета: с родителями и с учителями. Оставшиеся в результате реформ гайдаров, чубайсов и грефов безработными и безденежными, родители, весь жизненный опыт которых оказался не нужен, уже перестали быть авторитетом, и даже превратились в объект насмешек своих детей. Учителя ничуть не в лучшем положении.

Вот этапы деградации школы. В 1981 году НА ВСЕХ международных конкурсах по естественным наукам советские школьники заняли первые места. С 1982 года начались беспрерывные реформы, и к 1995 году российские дети скатилась на 8–9 места. К 1999-му, по данным экспертизы ЮНЕСКО, проводившейся в 65 странах мира, Россия по уровню образованности школьников поделила места с 50 по 55.

Платная средняя школа отбирает учителей у бесплатной. Уж там-то нет перебоев с учебными пособиями, уж там-то есть и компьютеры, и реактивы – и более того, очень модно заключать договоры между такими «лицеями» и некоторыми вузами о льготных условиях поступления в вузы выпускников этих лицеев. И в то же время, по данным Минобороны, до 25 процентов призывников из сельской местности оказываются фактически неграмотными. Уже в 1997 году в Сибири каждый десятый призывник был полностью неграмотным! Среди призванных по всей стране оказалось 4% дебилов, 8% хулиганов, 14% алкоголиков и 9% наркоманов, – 35% негодных солдат!!! Это результат школьных реформ, напоминаем, к 1997 году. Сейчас хуже.

Катится вниз и российская наука. Может ли кто-нибудь вспомнить, чтобы Российскую академию наук привлекали к обсуждению реформ? Похоже, государству наука вообще не нужна.

Правительство России предлагает радикально снизить количество академических институтов, государственных научных центров и численность работающих в них. Планируется дальнейшее сокращение доли науки в расходной части федерального бюджета на 2002 год. Смотрим по годам: 1997 год – 2,88%; 1998 – 2,23%; 1999 – 2,02%; 2000 – 1,85%; 2001 – 1,84%.

А ведь для того, чтобы научным коллективам выйти, наконец, из режима выживания и перейти к последовательному развитию, необходимо давать науке, по мнению специалистов, не менее 4% расходной части бюджета, которые, кстати говоря, предусмотрены Федеральным законом «О науке и научно-технической политике». Ни разу с момента принятия закона этот показатель в России не выполнялся.

В русском языке трудно представить себе фразу типа «деградация прогрессирует». Однако вот вам факт: деградация российского научно-технического комплекса прогрессирует. И это доказано расчетами.

Сотрудники МГУ имени М.В. Ломоносова предложили методику ранжирования стран по показателю состояния научной сферы. Они рассматривали науку как систему с «входом» и «выходом». «Вход» – это ресурсные показатели: число ученых и инженеров на 1 тыс. населения; расходы на НИОКР в расчете на одного жителя страны и на одного исследователя; доля финансовых отчислений на НИОКР от ВВП страны. «Выход» – показатели эффективности науки: количество научных публикаций на 1 тыс. жителей и на 1 тыс. ученых и инженеров; число заявок на выдачу патентов на 1 тыс. населения и на 1 тыс. ученых и инженеров; доля высокотехнологичной продукции в экспорте страны; число компьютеров на 1 тыс. населения.