Записки мертвеца - Георгий Апальков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Руки за головой держи! — рявкнул один из них и добавил, — Медленно подходи, не дёргайся!
В одном из патрульных я сразу узнал того рядового, которого Астахов позавчера отчитал на моих глазах во время нашего отхода из посёлка. Теперь, видимо, парень стал подходить к своему делу ответственнее.
— Оружие есть? — спросил он и принялся ощупывать мою одежду.
— Нет.
— В рюкзаке что?
— Вещи. Тетрадь. Вода.
— Кто такой? Как сюда пришёл? Погоди… Ты что ли опять? А я думал… Так ты это…
— Долго рассказывать. Веди меня сразу… Не знаю, к кому. К кому они там добровольцев ведут? — сказал я.
— Отведёшь? — спросил рядового другой патрульный, всё ещё державший меня на прицеле.
— Ага. Ну пошли давай. Доброволец.
Рядовой жестом указал на тропинку, соединявшуюся с гравийной дорогой, служившей, в свою очередь, началом пути к стадиону в центре посёлка окольными, обходными путями через дворы и проулки. Я не знал, каким путём поведёт меня патрульный, но сомневался, что это будет тот же путь, которым мы пришли сюда позавчера с Астаховым. Так и вышло. Почти всю дорогу мы шли по центральной улице посёлка, пока в конце концов не оказались у здания администрации — того, с флагом. Дорогой рядовой говорил.
— А я подумал, тот сержант тебя того… В расход, — делился своими соображениями он.
— А оно вон, как оказалось.
Рядовой шёл позади. Я — впереди, под прицелом и надзором. Весьма унизительное положение.
— Так он же, помню, говорил, мол, ты тоже мобилизованный, — вспомнил рядовой.
— Говорил?
— Говорил.
— Ну, значит, было дело.
— А чё ты щас тогда говоришь, что доброволец?
— Да какая тебе разница? Твоё дело отвести меня к старшим вашим, и всё. Им всё и расскажу. У них потом спросишь.
— А чё ты разговариваешь так дерзко?
Я и сам не понимал, зачем огрызнулся на патрульного. Наверное, после той сцены с Астаховым я решил, что тоже могу вести себя так с этим парнем. Но зачем мне нужно было так себя вести? Неужто ни с того ни с сего превратился в одного из тех, кто грубит всем, кого заподозрит в слабости духа, тем самым самоутверждаясь и чувствуя себя лучше? Неужели я стал той жалкой, вредной женщиной в автобусе или в какой-нибудь очереди, которая ошибочно принимает способность нагрубить за превосходство? Или, может, я попросту был не в духе?
— Извини. Нервничаю просто.
— Да ладно. Бывает. Ты не нервничай только больше. А то башку прострелю.
— Не надо.
— А вот прострелю — так и знай! Тот, вон, тебе не прострелил, видать, а за мной не заржавеет. Чё у вас там с ним вообще было-то такое? Расскажи хоть, интересно! А то он приходил потом, автомат зачем-то отдал, сказал какому-то Абидину передать. Зажигалку отобрал ещё. И ушёл опять потом главное! Извинялся ещё, хрень какую-то говорил — я так ничё и не понял.
Из монолога патрульного я уяснил несколько вещей. Во-первых, Астахов выполнил обещание и действительно вернулся в посёлок, чтобы проверить бдительность патруля. Во-вторых, Астахов предпочёл вернуть автомат своим товарищам вместо того, чтобы не париться и умереть вместе с ним. В-третьих, младший сержант Астахов — это совершенно точно один из тех людей, на кого я когда-нибудь хочу стать хоть капельку похожим. И, наконец, в-четвёртых, рядовой, конвоировавший меня, был не самым умным на свете человеком.
— Ты не самый умный у нас пацан, да? — спросил рядового напрямую какой-то офицер на проходной в здании администрации.
— Разрешите уточнить?
— Фамилия твоя как?
— Лопатин, та-щ капитан.
— Вот оно и видно, что Лопатин. Недалеко ты от лопаты ушёл. У тебя начальник патруля есть?
— Так точно.
— Где он?
— Несёт службу, та-щ капитан.
— Он про этого… Добровольца, которого ты только что привёл, в курсе?
— Не могу знать, та-щ капитан.
— Х-ха! Вот молодец! А кому ты докладывать должен обо всём происходящем на границе посёлка до того, как сюда припереться?
— Так это…
— КОМУ?!
— Начпату, та-щ капитан. Так он ведь не там был…
— Кто?!
— Начпат.
— А нафиг бы ты ему докладывался, если б он сам там был и всё видел?
— Так…
— Подсказку тебе дам: чего у тебя сейчас нет с собой?
— Разрешите уточнить?
— Ну, чего у тебя нет вот сейчас прям, с собой?
— Не могу знать, та-щ…
— Рация, — вздохнув, сказал офицер, явно уставший от разговора с патрульным, хотя поначалу было видно, как он неприкрыто потешался над ним, — Рация у тебя всегда с собой должна быть. Они у нас под счёт, на деревьях они, видишь ли, не растут. А ты свою где-то прошляпил и, мало того, припёрся ко мне и припёр неизвестно кого сюда, в штаб. Кто тебя надоумил-то хоть? Или сам догадался?
— Та-щ капитан, это он всё! Это он сам сказал его сюда привести! — патрульный заметно оживился, полагая, что сказанное им теперь восстановит его поруганную честь в глазах дежурного офицера.
— Какой-то шкет пересёк границу посёлка, сказал тебе привести его сюда, и ты послушался, и так и сделал? Молодец, боец, как хорошо, что ты на свет родился! Вечером самому Старкову доложу о твоей службе! А теперь иди и на глаза мне не попадайся.
— Есть, та-щ капитан! — ответил на это патрульный, выполнил воинское приветствие, улыбнулся, развернулся и ушёл, совершенно искренне уверенный в том, что офицер таки похвалил его, и что он и впрямь может теперь быть доволен собой.
— Ну а ты? — обратился офицер ко мне.
Я сообразил, что лучше бы мне теперь начать говорить, коротко сформулировав цель своего визита. Иначе я сразу окажусь в глазах офицера на уровне лопаты или Лопатина.
— Я доброволец.
— Откуда?
— Из Надеждинского.
— Опоздал на набор? Или подумать как следует решил? Вообще это правильно. Пошли, отведу к замполиту, он, вроде, у себя.
Дежурный офицер провёл меня сквозь тёмные и мрачные коридоры здания администрации. В конце концов, мы оказались перед дверью на первом этаже. Дверь была приоткрыта. Капитан постучал и вошёл. В комнате было двое мужчин. Один — майор, которого я уже видел во время своего первого визита сюда. Другой — тоже человек в военной форме, имевший на погонах на одну звезду больше, чем майор. Капитан представил меня и оставил в комнате, а сам ушёл.
— Я тебя видел, вроде… — задумчиво проговорил майор, когда мы остались в комнате втроём.
— Присаживайся, — сказал человек с двумя большими звёздами и указал на стул рядом со своим столом. Я сделал, как он велел.
— О, так это тот
