Кухня века - Вильям Похлебкин

7 марта. Оля сообщила мне, что выкопать могилу стоит 2 кило хлеба и 500 руб. деньгами или 1300 руб. за могилу на человека. Я уговариваю Олю и маму и Петю похоронить в общую могилу (братскую), это будет стоить всего 40 руб., то есть по 20 руб. с покойника, но Оля неумолима. Как я ее ни уверял, что она сама похожа на покойника — один скелет, обтянутый кожей, что лучше на себя, еще живых, истратить эти 2600 руб. (1300 + 1300), но она... Дуру не переубедишь! Придется похоронить без пользы и еще 2600 руб. или более четырех кило хлеба!

8 марта. Мороз с утра 20°. Многие ждали, что с 8/III будет прибавка хлеба, но ничего... Сегодня нас выручили фотозаказчики. Их было на 1800 г хлеба. Мы с Олей за этот день съели незаметно 1300 г, а 500 г Оля спрятала на похороны.

9 марта. Сменяли Петины желтые туфли на 700 г конины. В кооперативе получили овсяную крупу. Обедали дивно: мясной суп. Редчайшее блюдо. Был Леонид Михайлович.

Продал ему ФЭД со всеми принадлежностями.

За это получил: 2 кило хлеба, около 500 граммов табаку (1/2 пачки) двухрублевого (дрянь), 100 граммов сахару.

К вечеру Оля получила в магазине, на 3 наши карточки 300 г коровьего масла. Это величайшее счастье. Это редчайший, даже первый у нас, кажется, случай в этом году. Также получили 600 граммов (200 × 3) гороха.

Вечером пили чай с хлебом, намазанным маслом. Испытывали счастье и блаженство.

10 марта. Мороз сутра 20°, к 10 часам 14°. Встал в 5 ч. 30 м. утра и ушел в очередь к магазину, который откроется в 7 часов. Прошел слух, что будет мясо. В 10 1/2 час. меня пришла сменить Оля. Она вернулась в 14 1/2 час. ни с чем. Сегодня мяса не будет, будут выдавать крупу, но мы уже получили (поспешили) горох.

К вечеру мороз 1°. Идет небольшой снег с перерывами. Приходил Леонид Михайлович, принес хлеб, которого у него не хватало вчера. Оля этот хлеб пускает на могилы, и вот теперь, кажется, у нее все на расход по могилам собрано.

Л. М. мы пригласили выпить чаю. Он согласился и достал свой сахар, коровье масло и хлеб. Угостил нас. Нам с Олей досталось граммов по 25 масла и грамм по 30 сахара. Мы блаженствовали. Давно не пробовали сахару. Л. М. настолько был благодарен мне за данные ему уроки по фотографии, что не пожалел щедро угостить нас и сахаром, и маслом. Он военный и, видимо, близко стоит к продовольствию.

11 марта 1942 г. Мороз 20°. Похоронили Петра Николаевича и маму рядом в одну могилу. С могильщиком рассчитались.

12 марта. Мороз 18°. Голодали без хлеба. Надеялись получить мясо. Стояли в очереди с 5 час. утра, но не получили, не хватило.

13 марта. Мороз 22°. Оля ушла в очередь с 4-х часов. К 11 часам получили гречневой крупы 600 г (200 × 3) и мяса 600 г (200 × 3). Праздник... Торжество. Сегодня выручили заказчики, принесли 400 г хлеба.

16 марта 1942 г. Мороз 20°. Солнце. В третий раз получили крупу, 600 г (овсяную). Сегодня доел все, что Оля мне оставила.

17 марта 1942 г. Мороз 11°. Сегодня иду к Оле. Наварил самый большой котел овсяной каши и решил выяснить, сколько голодный человек может съесть. Задача неразрешимая. Котел весь каши я съел, и мало...

20 марта 1942 г. Утром я встал в 6 час. Оля сладко храпела и вдруг минут через 10 замолкла.

В 7 час. мне надо было разбудить Олю, вставать. Она оказалась мертва. Легкая смерть. Она истощила себя до крайности при постоянных заботах о семье П. Н., утомила себя. Вечный ей покой.

Оля просила ее тело на случай смерти похоронить посредством кремации. Я узнал, что на Надеждинской есть крематорий.

24 марта 42 г. Появилась масса заказчиков, которые вот уже третий день обеспечивают мне в среднем 600—800 граммов хлеба в день.

26 марта 1942 г. Оттепель продолжается. Ветер. Вечером на окне в кухне морозиком подернуло. Топлю теперь печи вовсю. 25/III сменил белье на кровати и сделал себе баню. Вчера вечером первый раз в этом году разделся спать до белья. Сегодня получил в кооперативе мяса 300 г, гороху 600 г, кроме того сменял на 250 г мяса Олины резиновые калоши новые и туфли «беж» (ношеные) на мясо, 350 г + 100 рублей. Всего имел сегодня мяса 900 г. Одну треть сварил себе в супе с горохом, помолол в мясорубке. Продал П. А. фотоаппарат (коробка) гимназический за 600 г хлеба.

Имел случай сегодня купить на 500 г хлеба + 40 руб. 1 литр сладкого молока, полученного из консультации.

Таким образом, я удивительно сегодня сыт и очень рационально питался. Вчера Сыропатовы продали мне 1/2 литра сиропу за 500 г хлеба.

27—31 марта 1942 г. Погода в среднем теплая, солнечная днем. В квартире стало давно тепло. Я переоделся, умылся и стал чувствовать, что я, наконец, живу. Мне почему-то очень повезло последние дни по обмену вещей на хлеб, мясо, табак, сахар и т. п. Я все время хорошо теперь питаюсь — мясной суп ежедневно. В суп кладу полученную по карточкам крупу. Нашлась молочница, которая приносит молоко сгущенное из консультации (по детским карточкам). Я приобретаю за 500 г хлеба + 40 руб. за литр. По 31/III я взял молоко 3 раза, 3 литра.

Утром 31 марта. Пошел на похороны Оли в квартиру П. Н. Но оказалось, что за час до моего прихода ЖАКТ по требованию жильцов квартиры отправил Олю на пункт, откуда увозят в общую могилу...

На этом печальном и трагическом моменте блокадный дневник И. И. Жилинского обрывается. Как видно, его относительное «благополучие» вызвало чью-то острую зависть. Запах ежедневно приготавливаемого мясного супа несомненно раздразнил чьи-то ноздри, и судьба бедного Ивана Ивановича, столь чудесно избежавшего голодной смерти, была решена... путем доноса.

Последовал обыск. При обыске был обнаружен дневник. А в нем — отнюдь не только кулинарные заметки...

Как «кулинарный» источник, дневник И. И. Жилинского чрезвычайно примечателен. В нем грамотно и достоверно зафиксированы и эволюция голодания и кулинарная эпопея голода, то есть на примере многочисленных «голодных меню» показаны все те неожиданные или случайные «кулинарные ходы», которые делает человек в борьбе с голодом.

Касторка и «касторка»

Необходимо пояснить, что же такое касторка, и почему Жилинский и его Оля так сокрушались, что не запасли ее побольше.

Касторка, то есть касторовое масло (Oleum ricini), — масло из семян клещевинного дерева семейства молочайных, растущего в странах Карибского моря, то есть в Центральной Америке, а также в Юго-Восточной Азии. В царской России применялась настоящая касторка. В Советском же Союзе в 30-е годы, в условиях полной автаркии страны, о карибской касторке не могло быть и речи. Как и в Германии и в ряде других стран Европы, касторку «подделывали», причем тогдашние «подделки» были не только совершенно невинны в пищевом отношении, но и более того — высококачественны. Дело в том, что к небольшому количеству подлинного касторового масла, получаемого из Америки за валюту, прибавлялось до 90 процентов высококачественного кунжутного или подсолнечного масла. Такая касторка действовала, конечно, слабее, ее просто надо было выпить не чайную, а столовую ложку. Фактически же она состояла из самых лучших доброкачественных пищевых масел, которые трудно было найти в магазинах. Поэтому еще в начале 30-х годов, когда существовали карточки на жиры, люди предприимчивые и, главное, информированные своими знакомыми фармацевтами, покупали отсутствовавшее в продовольственных магазинах подсолнечное масло — в аптеках под псевдонимом «касторового», причем, естественно, лошадиными дозами, то есть литрами. Это было очень выгодно, поскольку политика советского правительства в области цен на медикаменты основывалась на принципе почти 80—85-процентной государственной дотации и, следовательно, растительное масло, купленное в аптеке, обходилось потребителю почти задаром, за копейки!

Конечно, большинство останавливал от таких «приобретений» отвратительный запах касторки, передававшийся любому маслу. Этот запах объяснялся присутствием энантола — вещества специфического для клещевины, которое раздражало стенки тонких кишок и было, собственно, основным виновником действия касторки: либо слабительного, либо рвотного.

Для тех, кто не знал тайны состава советской касторки и к тому же не понимал, как отделить малую часть клещевины от большей части высокосортного подсолнечного масла, разумеется, приобретение растительного масла «на халяву» в аптеке было закрыто. Для более смышленых и знающих хотя бы основы физики и органической химии разделение масел было сущим пустяком. Поскольку удельный вес настоящего касторового масла был значительно выше, чем у подсолнечного, и, кроме того, клещевина имела зеленоватый цвет, а подсолнечное масло — ярко-желтый, то вполне достаточно было дать отстояться неделю-две литру-двум касторки в высоком цилиндрическом прозрачном сосуде, а потом осторожно слить 90 процентов жидкости, оставив внизу тонкий, вязкий, зеленоватый слой. Противный запах, которым касторка «заразила» подсолнечное масло, когда была взболтана с ним, бесследно исчезал при нагревании подсолнечного масла, ибо эфир энантола был более летучим. А с исчезновением энантола и его запаха ликвидировалось и рвотнослабительное действие бывшей «касторки».