Фаддей Венедиктович Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. Статьи и материалы - Абрам Рейтблат

4 И.И. Излер, Легран, Палкин – известные петербургские рестораторы. Еще недавно Булгарин совсем иначе отзывался о Легране, утверждая, что «Легран, в кухонном деле, то же, что Вольтер и Ривароль во французском языке! <…> Ресторация Леграна – волшебный замок феи Морганы, куда плывут из всех морей рыбы, устрицы, раки и черепахи, куда летят все птицы, бегут все звери и животные и куда подают все заморские фрукты и зелени <…>» (СП. 1843. 5 июня).

5 В.Р. Зотов исполнил просьбу Булгарина. Вскоре после получения письма он писал в газете: «Как вообще можно провести или убить время в Петербурге? Что делать в нем в течение летнего дня? Вот вопрос, который предложил однажды “Городскому вестнику” один деревенский житель, не забывающий в своем роскошном поместье петербургских треволнений» – и далее отвечал: «Ресторанов и трактиров в Петербурге бездна. В настоящее время мы должны отдать преимущество Ислеру, обеды которого <…> удовлетворяют всем вкусам и требованиям <…>. Признаемся, что мы не принадлежим к почитателям Леграна и находим, что по цене его обедов можно было бы требовать гораздо лучшего. Коренными русскими блюдами не накормит никто лучше Палкина, это давно известно» и т. д. (СП. 1846. 20 июля). Через неделю, 27 июня В.Р. Зотов поместил фельетон о дне петербуржца за городом.

6 В конце мая 1846 г. петербургский обер-полицмейстер Сергей Александрович Кокошкин (1785–1861) посадил под арест А.Н. Греча (в связи с отсутствием в Петербурге Булгарина и Н. Греча выполнявшего обязанности редактора «Северной пчелы») за публикацию в газете фельетона, который он посчитал оскорбительным для себя (см. письмо по этому поводу Булгарина А.Ф. Орлову от 5 июня 1846 г.: Видок Фиглярин. С. 518–521).

7 в Восточной Римской империи (фр.).

8 Медлер Иоганн-Генрих (1794–1874) – известный астроном, профессор Дерптского университета (1840–1865). В одном из своих «Ливонских писем» (СП. 1846. 10 июня) Булгарин подробно излагал теорию Медлера о существовании «центрального солнца», вокруг которого вращается и наше Солнце.

9 Боже мой! Где мы находимся? (нем.).

10 ищут совсем не там, где нужно (фр.).

11 Межевич был причастен к аресту А. Греча.

12 Ср.: «Не надейтеся на князи, на сыны человеческия <…>» (Пс. 145: 3).

13 Контаминация из: Мф. 6: 9 – 10.

До сих пор ждал, не будет ли легче, чтоб явиться к вам, но как болезнь не проходит, то и не могу явиться без головы, а за тем письменно поздравляю Вас с днем Ангела, желаю праздновать еще 50 лет!

С истиннейшим уважением и преданностью Ваш покорный слуга

Ф. Булгарин

8 ноября 1847

СПб.

ИРЛИ. Ф. 548. Оп. 1. Ед. хр. 71. Л. 6.

Прошу покорно Владимира Рафаиловича поправить переписанные стихи. Да мне крайне нужно повидаться с Рафаилом Михайловичем, а потому и прошу назначить rendez-vous1

преданный Ф. Булгарин

ИРЛИ. Ф. 548. Оп. 1. Ед. хр. 71. Л. 3.

1 свидание (фр.).

Переписка Н.И. Греча и Ф.В. Булгарина [837]

Греч и Булгарин познакомились в феврале 1820 г. Булгарин вспоминал: «При первом свидании мы так пришлись друг другу по плечу и по сердцу, что просидели несколько часов, в жару разговора стали говорить друг другу ты и расстались искренними друзьями!»[838] Булгарин после этого стал часто печататься в журнале Греча «Сын Отечества», а с 1825 г. они вместе издавали «Северную пчелу», которая надолго (как потом оказалось, на всю жизнь) соединила их в неразрывном альянсе, и сколько бы они ни ссорились, сколько бы Греч ни открещивался от Булгарина, все равно и в глазах современников, и в глазах потомков они выступали как сиамские близнецы (впрочем, кое-кто трактовал их как двухголовую гидру).

Такие разные – осмотрительный, уравновешенный Греч и живой, готовый переть на рожон Булгарин, – они удачно дополняли друг друга. Греч был опытным и пользующимся доверием власти журналистом, знатоком грамматики, но для газетной работы ему не хватало ряда качеств. Булгарин так характеризовал его в 1850 г. в письме к П.С. Усову: «Это честнейший, благороднейший, добрый, умный, сведущий человек, первый в мире знаток русского языка, но он человек, в полном смысле, кабинетный, – и притом с кабинетными привычками, превратившимися в кабинетную натуру. Практической жизни он не знает и не любит. Отметит [в зарубежных газетах для перевода] политику, переведет сам, что нужно, пожалуй и напишет что-нибудь, когда придет охота, но бегать, хлопотать, собирать материалы и проч., без чего не может существовать ежедневная газета, – он не в состоянии <…>»[839]. Однако вклад Греча в успех «Северной пчелы» был весьма велик, вот как характеризовал его один из сотрудников газеты: «Занятия Н.И. Греча по “Северной пчеле”, менее заметные, менее видные публике [чем у Булгарина], всегда были существенны и значительны; систематическое ведение внутренних известий и заграничного отдела, общее распоряжение составом газеты, корректура ее и, следствие того, правильность и чистота изложения, какие только возможны в быстро-срочной работе, – все это, требующее беспрерывного внимания, тяжелого терпения, относится к заслуге главного редактора. Даже и во время пребывания своего за границею он не переставал питать свою газету, еженедельно сообщал ей статьи, в форме писем. Они назывались то письмами с дороги, то письмами парижскими, заключающими в себе беглый обзор современных европейских происшествий или характеристику общественной жизни столицы Запада»[840]. Но и вклад Булгарина был велик. Он был газетчиком от бога, нюхом чующим, чего хочет публика, и умеющим в своих бойких фельетонах с первых же слов установить контакт с ней, но ему многие не доверяли (как поляку), да к тому же он нередко бывал весьма несдержан. Еще в первые годы их дружбы Греч писал Ф.Н. Глинке: «На него [Булгарина] нашло было периодическое исступление, в котором он лает на всех и грызется со всеми; оно, кажется, проходит, и дай бог, чтоб надолго»[841].

Их объединяли две вещи: во-первых, они были чужаками, не имевшими прочных корней, родни и связей в России, во-вторых, они принадлежали к числу литераторов-профессионалов, которых тогда в России можно было пересчитать по пальцам. Разделив сферы влияния (Греч отвечал за политику, которая тогда сводилась к переводу новостей из зарубежных газет, а Булгарин – за литературный отдел[842]), они смогли создать (насколько это позволяла цензура) интересную и информативную газету, быстро ставшую самой популярной и читаемой в России.