Фаддей Венедиктович Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. Статьи и материалы - Абрам Рейтблат

«Архив» упал не статьями и не картинками, но временем выхода. Еще к концу года можно дать 6 картинок. Еще можно дать четыре статьи нравов, критику Лелевеля5 и мою и кое-что – и достоинство его возрастет, – но время, время! – Впрочем, в этом не обвиняю тебя много. Ты виноват, но не уголовно.

Прошу тебя велеть составить полугодовой счет от 1 января по 1 июля.

Любопытно знать, из каких доходов мы прибавили сроку Княжевичу6 и взяли других сотрудников? Беда да и только. Благодарен тебе за чувствования, изъясненные в письме, но твое сердце всегда в разладе с головой: станем так вести дела, чтоб не разоряться, и все будет хорошо. – Каких вознаграждений я могу от тебя требовать? – Я не Воейков. – Я сердит на тебя столько же за то, что ты ничего не приобрел, как за то, что я получил безделицу за год каторжной работы. Считали мы с тобой да рассчитывали, клали издержки почти в полтора раза более (в мае и июне 1824 года), ожидания наши исполнились, а результат вышел противный. – Скажи, можно ли быть равнодушным? Здесь действует не корыстолюбие, но самолюбие и тысяча страстей.

На делание издержек без моего ведома разрешаю так же легко, как и все.

Повторяю, что нам должно некоторое время не видаться, чтоб мне простыть. Я не понимаю, как я до сих пор не сошел с ума, глядя на эти счеты! – Зарезали, брат, мы себя бритвой Безака. Дорого он тебе стоит – дорого и я плачу за твою с ним дружбу.

Прошу тебя успокоиться – все пройдет – я привык переносить зло – первые минуты разочарования горестны, первые удары тяжки. Я помню, что я живу между Вислою и Волгою, и довольно. Для «Пчелы» буду работать, если расстроенная голова позволит: признаюсь, эта «Пчела» мне опротивела: какой из нее толк – это Безака хлеб, а не наш, но что делать – право, теперь не могу решиться ни на что.

21 июня 1826.

Ф. Булгарин

ИРЛИ. Ф. 357. Оп. 2. № 41. Л. 1–2. Опубликовано: Литературный вестник. 1901. № 2. С. 172–174.

1 Безак Павел Христианович (1769–1831) – чиновник, переводчик, предприниматель; двоюродный брат Н.И. Греча. Вместе с Гречем купил и содержал типографию.

2 Греч и Булгарин издавали газету «Северная пчела» и журналы «Сын Отечества» и «Северный архив».

3 Имеется в виду А.И. Тихоходов, служивший в редакции «Северной пчелы».

4 «Да умный человек не может быть не плутом» – слова Репетилова из «Горя от ума» (дейст. 4, явл. 4).

5 В течение ряда лет Булгарин печатал критический отзыв польского историка Иоахима Лелевеля (1786–1861) на труд Карамзина: Лелевель И. Рассмотрение «Истории государства Российского» г. Карамзина // Северный архив. 1822. № 23. С. 402–434; 1823. № 19. С. 52–80; № 20. С. 147–160; № 22. С. 287–297; 1824. № 1. С. 41–57; № 2. С. 91 – 103; № 3. С. 163–172; № 15. С. 132–143; № 16. С. 187–195; № 19. С. 47–53. Булгарин планировал продолжить публикацию рецензии Лелевеля, однако она не была завершена, поскольку в 1824 г. Лелевель был обвинен в пропаганде «безрассудного польского национализма» и отстранен от преподавания в университете. Впоследствии Булгарин сам продолжил рецензирование труда Карамзина: Булгарин Ф. Критический взгляд на Х и XI томы Истории государства Российского, сочиненной Н.М. Карамзиным // Там же. 1825. № 1. С. 60–84; № 2. С. 182–201; № 3. С. 271–278; № 6. С. 176–197; № 8. С. 362–372.

6 Речь идет об Александре Максимовиче Княжевиче (1792–1872) или о его брате Владиславе (1798–1873). Они были литераторами и переводчиками, вместе с братом Дмитрием в 1822–1824 гг. издавали в качестве литературного приложения к «Сыну Отечества» Греча журнал «Библиотека для чтения», состоявший в основном из переводов. Дмитрий в 1824 г. стал санкт-петербургским вице-губернатором и отошел от литературы, а Александр и Владислав служили тогда начальниками отделений Департамента государственного казначейства Министерства финансов. Кто-то из них и подрабатывал переводами в изданиях Греча и Булгарина.

Любезнейший Булгарин!

Все живо, здраво и благополучно в моем семействе.

Теперь о холере. Я охотно верю всему, что умный Струве1 говорит о Сириусе, но если б явился с Сириуса мужик глупее твоего Святослава2, то я бывалому больше бы поверил, нежели ученому. Так же и в сем случае. В Москве, в Риге, в Петербурге, где была холера, удостоверились в ее незаразительности; в Дерпте она не была, и там утверждают, что она заразительна. Ты ссылаешься на гр[афа] Строганова3. Я с ним говорил, и первые его слова были: «La contagion du choléra est une de ces grandes niaiseries qui font le malheur de la Russie…»4 – Здесь не Маркус, а все врачи, за исключением, может быть, Вольского5 и еще двух-трех подлецов, желающих подделаться цвибелям6, утверждают, что она не заразительна. Глупость прошлогодних мер и ложные сведения, написанные по приказанию, виною великого стеснения во всей стране. В Пруссии, несмотря на строгость карантинов, она уж в Эльбинге7 и в Познани, и дойдет, верно, до Гибралтара. Если б она была заразительна, то не осталось бы и 10 000 чел[овек] живых в Петербурге. По всем сведениям холера есть особенное невидимое вещество, носящееся в воздухе или же ползущее землею, которое располагает к болезни сердца и желудка всех людей, живущих в том месте, которым она идет. Зародыш холеры теперь во всех нас, потому что мы находимся в ее атмосфере. Но от нас зависит уберечься от ее развития. Развивается она от простуды и обременения желудка сырою пищею, которые в другое время безвредны. Также развивают ее испуг, страх и общее расслабление, причиняемое предшествующею болезнию или старостью. Где явится сие невидимое облако миазма, там болезнь и начинает, без всякой заразы, нападать на людей, к тому расположенных, и при возрастании своем до высшей точки бывает убийственна, ибо раскрывается с большою силою и не дает времени действовать лекарствам. Потом она ослабевает в своих действиях; припадки становятся легче, и лекарства получают силу. Вообще, если захватить ее в первые минуты, она отнюдь не опасна. Если она зараза или прилипчива, то отчего теряет она прилипчивость свою по миновании известного периода? – Ты говоришь, что она забралась в типографию8. Нет! Один человек от невоздержания сделался ее жертвою, а все прочие здоровы и больны не были. Ни один человек здесь не заразился от другого, а у всякого больного была тому предварительная причина – особенно холодное питье в жару. Хлор полезен осенью и зимою для очищения спертого воздуха, но от холеры он не предохраняет. Соглашаюсь, что в холерной больнице, где люди дышат спертым воздухом, она может сделаться заразительною. Но если запрут тебя с дураками на две недели, ты, верно, сделаешься дураком: следует ли из сего, что глупость вообще и везде заразительна.