Принцип "Земля" - Максим Казаков

На столе лежали лишь газеты, но и их он, естественно, не смог прочесть. Ему, собственно ничего не оставалось, как выйти из дома в сопровождении нового верного друга Картеса.

На улице Авдей не стал далеко отходить от дома, чтобы не терять его из вида и не заблудиться. Тем более что ходить по подвесным, как ему казалось, дорогам, или скорее тропинкам, он тоже еще не привык.

На чем они висят, понятно не было. Однако, по нижней стороне большинства дорог обвисала, по всей видимости, поросль. Чего? Наверняка Авдей знать не мог. Впрочем, и строить гипотезы тоже не стал, так как все, что здесь росло, было для него новым. Местами поросль была небольшая, а местами прилично вытягивалась вниз, доставая до тропинок проходящих ниже и даже дальше. Под свою дорогу он не стал заглядывать, уж слишком прост у нее был край. Сорваться не хотелось, даже не смотря на тоску.

Тропинки были совершенно не широкие, особенно местами, что и вдвоем расходиться нужно аккуратно, а втроем уже и вовсе не просто, в отсутствие бортов и оград. А высота была впечатляющей. Картес уже чувствовал себя здесь более уверенно, но далеко не отходил.

Дороги были пусты. И это было понятно, все спали. Все отдыхали на крышах своих домов, коих множество располагалось ниже и выше дороги, по которой шел Авдей. Ему сверху хорошо было видно их крыши. «Они спят прямо на улице, — думал Авдей. — Прямо под Солнцем! — Он посмотрел на Солнце, стоящее еще низко. — Другое, — в очередной раз отметил он. — И называется, наверняка, иначе. Надо будет спросить как».

Но самое главное на сегодняшней прогулке он увидел позже. Он вдруг заметил, что вдалеке внизу по другой дорожке, проходившей накрест под его дорогой, шел человек. Обычный человек!

Сначала Авдей подумал, что ему показалось, ведь за все время, что он был здесь, он ни разу людей не видел. Он поспешил оказаться ближе к месту пересечения. Поспешить оказалось не сложно, так как его дорожка довольно круто брала вниз. Здесь он невольно разогнался.

«Хорошо, что еще почти прямо, а то ведь можно было бы и сорваться» — промелькнула мысль, едва он замедлился.

Он стал ждать, когда приблизится человек. Тропинка проходила внизу на расстоянии приблизительно нескольких ростов. И это оказался действительно вполне обычный мужчина.

— Эй, послушай, послушай, — пытался поговорить с ним Авдей. — Эй ю, лук. Хай[16], — пробовал он заговорить на другом языке, который слегка знал.

К сожалению, тот отвечал что-то на своем языке, но ничего не смог понять, и вообще, как показалось Авдею, не очень хотел разговаривать.

— Черт! — Авдею только оставалось негодовать.

Потом он еще увидел, в окне женщина что-то делала вроде на кухне. Его, конечно, учили, что заглядывать в окна не прилично, а тем более беспокоить так людей, но ситуация не была стандартной. Но и она не смогла понять его, а отвечала, на слух, похоже, на том же наречии, что и мужчина.

На следующий асан Деш ушел из дома как обычно рано. Авдей хотел с ним поговорить, но не получилось.

В университете Пианс Деш и Сантер по пути в лабораторию встретились со своими учителями, имилотами Сайконом и Кефера. Сайкон поспешил сообщить Дешу новость о созыве очередного лигата.

— Раньше это было больше в твоих интересах, — говорил Сайкон, — выступить на лигате, сообщить о своей работе. Теперь же мне организаторы прямо сказали, что очень заинтересованы в твоем докладе. Твой принцип сегодня невероятно актуален.

— Это так! И уже есть, о чем сказать! Мы едва справляемся с поставками.

— Ускорьте носитель! — с некоторым удивлением сказал Сайкон. Этот шаг казался ему очевидным.

— До безумства разгонять там время не очень хорошо, поскольку при этом усложняется управление. Мы попросту можем не успеть среагировать. Мы по мере возможности оставляем там часть готовых экземпляров, наращивая таким образом постоянную численность.

— Понятно. Чем больше численность, тем больше прирост, — сформулировал вывод имилот Кефера. — А на сколько вы уже увеличили производство с момента запуска?

— В три приблизительно раза за счет увеличения плотности времени и в тридцать с лишним раз за счет прироста численности. Отгружено почти миллион триста тысяч единиц, — гордо доложил Деш.

— Всего за восемь обиоров? — изумился имилот Кефера. — Потрясающее начало!

— Планируем увеличивать численность, чтобы еще как минимум утроить производство, — добавил Деш.

— Сейчас на носителе все нормально? А то, я помню, с первой попытки у вас что-то не пошло, — поинтересовался Сайкон.

— Да. Сейчас все под контролем. Идея, воспитать веру в лучший более счастливый мир, была на столько же успешной, на сколько провальной была первая идея, заселить промышленный носитель людьми, взятыми с экспериментального носителя.

— Хотели сэкономить время, но в итоге потеряли, — отметил Сайкон.

— Впрочем, новая идея не была нами придумана. Она была в чистом виде скопирована с Земли.

— А носитель справляется с такой нагрузкой? Я имею в виду численность, — продолжил Сайкон. — Тестовый носитель, насколько я помню, был на грани.

— Справляется, — заверил Деш.

— До предела еще очень далеко, — уточнил Сантер. — За состоянием Клетиона следим мы, и поддерживаем там должный уровень чистоты субстрата. А за состоянием Земли следят, точнее не следят, сами люди. И они с такой же мечтой о лучшем вечном мире, они его называют Раем, почти уничтожили ее.

— Причем, забавно, но достоверных знаний о существовании своего Рая у них нет, — добавил Деш.

— Странно! То есть им все равно, что будет на их Земле? Главное, там будет лучше! А на Земле, мол, плохо? — отчасти даже возмутился Сайкон.

— В общем да, — ответил Деш. — Это их усредненное мировоззрение. Вот такой вот не логичный феномен принципа!

— Ну, в какой-то мере это логично: если вечное лучше, то нет смысла заботиться о временном.

— Приблизительно так. Некоторым жалко, другим страшно перед вероятным самоуничтожением, которое может коснуться, если не их самих, но их детей. Но в массе они считают, что все равно потом будет Рай. И это даже, якобы, лучше!

— А какие планы по развитию, кроме очевидного наращивания объемов? — спросил Кефера.

— Наш глобатиат Манкоа предлагает уже переходить ко второй части соглашения и готов отобрать еще четырнадцать форм для внедрения, — рассказал Деш.

— Имеются в виду некогнитивные формы, — уточнил Сайкон. — Когнитивная там всего одна.

— На самом деле не одна. Их изначально было несколько, но выжило в процессе развития две.