Сладостное забвение - Даниэль Лори

Шагая в такт с нежными нотами фисгармонии, я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Крепко держа вспотевшими руками букет, я ощущала на коже взгляды трех сотен пар глаз, но через несколько секунд забыла обо всех присутствующих, кроме Нико.

Прорывающиеся сквозь витражные окна солнечные лучи останавливались прямо у его ног.

Виски и пламя. Бессонные ночи. Татуировка, белые футболки, загрубевшие ладони. Любовь, страсть и счастье. Он был всем.

Звуки скрипок, выводящих «Канон в ре мажоре»[117], разносились по церкви и рассыпали мурашки по позвоночнику. Нико смотрел, как я иду к нему, и я не могла дышать. Сколько же всего Николас мог сказать – всего одним ярким взглядом, способным заморозить меня на месте или заставить сердце биться для него одного.

Может, Катерина и не была хорошей матерью, но без нее не существовало бы и Нико, а без него (и без его завораживающих глаз) я, пожалуй, и не хотела бы жить на свете.

Сердце совершало кульбиты, поэтому я потупилась, чтобы вспомнить, как дышать. Затем посмотрела на маму, всхлипывающую от счастья или от горя, а потом на отца, который кивнул. Это вселяло надежду, что все будет хорошо, ведь если бы папа́ заставил меня выбирать между собой и мужем, я бы даже не задумалась.

В венах гудело чистейшее наслаждение. Единственное, что не давало раствориться в счастье полностью, это тяжеленное платье невесты.

Глаза начало жечь, когда Бенито поймал мой взгляд и сложил большой палец с указательным в жесте «идеально». Тони подмигнул мне, а стоящая рядом с ним в ярко-красном платье Дженни беззвучно прошептала: «Обожемой».

На этот раз я повторила слова священника по-настоящему.

На этот раз я горела при звуках низкого голоса Нико.

На этот раз я при всех страстно поцеловала мужа в губы.

Гости восторженно закричали, а Нико хмыкнул от моего энтузиазма.

– Ты весь мой, – выдохнула я.

Он издал довольный рокочущий звук и крепко меня поцеловал, после чего взял за руку и повел по проходу.

Когда мы вышли из церкви, я выпалила:

– Это было идеально.

Нико тихо засмеялся и нежно коснулся большим пальцем моей щеки.

– Ты идеальна.

Я вспыхнула и захлопала ресницами.

– Тебе нравится платье?

Его рука скользнула к моему затылку, и он поймал мои губы в поцелуе.

– Ты прекрасна, детка.

Я сглотнула комок в горле. Чтобы щеки совсем не сгорели от румянца, я выдернула галстук Нико из-под жилета.

– Неплохо. Розовый тебе идет.

– Да? – протянул он. – А где розовый на тебе?

Я заигрывающе улыбнулась.

– А может, это секрет.

Он поправил галстук и окинул меня любопытным взглядом.

– Рано или поздно я все равно узнаю. Если не расколешься, то, возможно, даже раньше, чем ты планировала.

Я закатила глаза, но приподняла подол платья, показывая светло-розовые туфли. Возможно, повыше скрывалось и еще кое-что розовое, но пока Нико хватит и этого.

Он улыбнулся и потер пальцем губу. До нас донеслись разговоры гостей, которые усаживались в машины, чтобы поехать на торжество. Нико схватил меня за руку и потянул за собой.

– Нико, ты куда? Нам нельзя сбегать.

– Мы никуда и не сбегаем, просто немного прогуляемся по улице.

Я моргнула.

– Зачем?

– Покурим.

Я нахмурилась.

– Ты сейчас решил покурить?

– Именно это я и сказал, женушка. – Он снова увлек меня за собой, но я замешкалась, услышав бурчание грома в темнеющем небе.

– Нико, дождь польет. Мое платье…

– Куплю тебе еще одно.

Я помедлила, но Нико пронзил меня настойчивым взглядом, которому я не могла сопротивляться. Этот мужчина слишком привлекателен. Говорила же себе, не выходи замуж за красавца, и что в итоге? Сама виновата, что попаду под дождь.

Я приподняла пышную юбку и осторожно зашагала по дорожке. Шлейф тащился за мной, наверняка собирая всяческую грязь, пока я мысленно отчитывала себя за то, что не умею говорить Нико «нет».

Потом я подняла глаза, и сердце остановилось.

А когда забилось вновь, пульс громко застучал в ушах, и я забыла как дышать.

Среди потрескавшегося асфальта, стихающего воя сирен и спертого городского воздуха, на фоне пасмурного неба мерцали желтые огоньки карусели. Она стояла неподвижно, одинокая и прекрасная.

Я подошла ближе, и думать забыв про шлейф. Глаза защипало, из них выкатились слезы. За спиной возникло знакомое ощущение – Нико.

Первые капли дождя упали с неба и музыкой зазвенели на золотой карусели.

Глубокий голос вторгся в мои мысли:

– Нравится?

Нравится?

Я медленно повернулась к Нико. При виде моего лица в его глазах мелькнуло замешательство.

– Что такое? – Он стер слезы с моих щек.

Дождь был теплым и легким, и я сморгнула его с ресниц.

– Я люблю тебя, Нико, – прошептала я.

Его взгляд вспыхнул, пространство между нами заполнилось мантрой моего сердцебиения.

«Люби меня в ответ. Люби меня вечно».

Нико шагнул вперед, коснувшись смокингом моего платья, приобнял мой затылок и прошептал на ухо:

– А я люблю тебя, Елена Руссо.

Может, Нико и был плохим человеком, но все свои недостатки и пренебрежение общепринятой моралью он с лихвой искупал как муж.

И он любил меня вечно.

Конец

Благодарности

Чтобы закончить «Сладостное забвение», мне потребовалось шесть месяцев взлетов и падений с внезапными припадками от «Просто великолепно!» до «Это полнейший мусор». А теперь, когда эта книга дописана, я уже по ней скучаю.

Хочу сказать спасибо семье и друзьям за непрерывную поддержку и за то, что они всегда находят минуту поинтересоваться, пишу ли я все еще свои «порнушные книжки». Вы – это навсегда.

Спасибо мужу – за то, что стал моей опорой и вдохновением.