Легенда Тристане и Изольде - неизвестен Автор

Тут прыехал один витезь из Францэи от короля Перемонта и ведал о тых витезях в того прыстанища и велми хотел с ними ровни пытати. Видел то Трыщан, иж он на то прыехал, рече кролю Артиушу: "Велможный королю, всим королем коруно, за част божю дай ми один дар". Артиуш рек: "Надо всим еси волен, одно не дам ти гонити с тым витезем". Трыщан речэ: "Я того прошу, а иного всего досыт мам". И крол: "Для того-м то рек, што еси спрацован, але и тым будь волен". И. подяковал ему Трыщан, и витез Францэйский рек ему: "Рыцэру, за свою великую легкост дякуеш ему". И Трыщан рек: "Погледиш того".

(Битва Трыщанова з витезем францэйским) И всели оба на кони а вдарылися моцно, копя строщыли {разбили, расщепили} на много штук, а сами ся вдарыли щытами и плечыма. Витезь францэйский полетел на одну сторону, а конь его на другую, || и нихто не мог познати, штобы ся Трыщану а нога в стрымени л. 57 об. рушыла. И другие были витези прышли ровни пытати, а кгды видели францэйского витезя збитого, и не хотели ся коштовати, вдарыли чолом Артиушу и поехали там, откул были прыехали. И в том прыстанищы корол Артиуш и его витези отпочынули неколко дней. И отопъхнулися з великим веселем на море от Чорного острова, а с ними пан Трыщан.

И в первом прыстанищу отлучылся от них пан Трыщан, а Анцолот много просил короля, абы пустил его с Трыщаном. Король рече: "Добрый рыцэру Анцолоте, коли прыйдем до дому, оттоль можешь поехати к Трыщану, бо завъжды его можеш найти, где витези ровни пытають".

А за тым прыехало к Трыщану сем витезей и вздали фалу богу, што нашли Трыщана, и рекли ему: "О навышшый рыцэру, ты повинен почстеньем витезским. Прыехали есмо на величество славы твоея, иж и иншые витези о твоей милости ся пытают". Рече Трыщан: "Говорыте, што потреба?" Они рекли: "Славутный рыцэру, таковый обычай мает Смердодугий {72} поганин {язычник, нехристианин}, хто у его прыстанищо прыстанет, кождого витезя велми ласкаве будеть прыймовати, а коли будет перва стража ночы, укинеть витезя на острые муки, и ни один витез не может поехати без легкости. И мысмо были у его прыстанищу и терпели тое, што и другие витези. За част божю, пожалуй нашое легкости, пойди с нами ко оному прыстанищу, бо если не будем тобою повышены, то вже нам конец, ачей бы еси з божей ласки тот злый закон сказил". Трыщан рече витезем: "И мне ест жаль тое ганбы вашое, я хочу пойти з вами, але штобы мя нихто не знал, хто есми и откул до часу".

И коли прышол Трыщан с тыми витезми у прыстанищо Смердодуга поганина, и вышли против их с того замку витези и велми их ласкаве прывитали и розлучыли их з оружъем и вели их ув-обецный палац. И прыйде Смердодуга поганин у ложницу к жоне своей и рече дочцэ своей: "Озми лютню и пойди в чорный палац и весели оных витезей, которые не чували играючы, поки будет час вкинути их на муку". И она, взявшы лютню, пошла к ним и почала играти велми хорошо. Тые витези, которые не чували || итраючы пана Трыщана, мнимали, иж бы нихто так л. 58 цудне не мог играти, як тая панна. Трыщан рече: "Панна, нехай бы ся не опросил, о што тя пожедам". Она рекла: "Не опросишся". И он рек: "Позыч ми тое лютни, видим иж велми пекне играеш, а мы хожалые витези, ачей хто з нас троха на лютни умееть". Она ему дала лютню, и Трыщан не ударыл у лютню, первей почал строити и настроил и почал играти велми цудне. Каждому витезю исполнилося серцэ веселя, и тая девка прыступила ближей, абы могла ноту переняти. И говорыла к собе: "Коли бых я так умела, што бы ми стояло за все имене отца моего!" Трыщан, познавшы то, отдал ей лютню, и она тут не хотела ни ударыти и пошла к отцу своему и рече отцу: "Отчэ, если бы еси хотел тых витезей соромотити, жыв не будеш, занюж ест межы ними пан Трыщан, который не даст соромотити". Смердодугий поганин рече: "Як ты можеш познати пана Трыщана? Атые витези, которые его видали, чы не познали бы, а ты, его николи не видевшы, знаеш?" Она рекла: "По том я знаю, иж ни один витез не вмееть на лютни так, як я, кром один Трыщан, а ест межы ними один витез, што лепшей, нижли я, на лютни играет". И поганин сам пошол гледети и, прышодшы к ним, почал с ними розмовляти. Ино по правде цудные речы походили от того витезя, которого ему дочка поведала, и по его доброте познал и почал с ними дворыти {обращаться почтительно;}, што налепей умел, и дал им на ноч добрый покой на их волю. А назавтрей их отпустил и после их ворота граду затворыли и узводы {подъемные мосты;} узвели, и один витез з города рече: "Вы, сем витезей, дякуйте пану Трыщану за упокой сего прыстанища, а мели бысте легкость, а кгды з вами Трыщан, ничого ся не бойте". Трыщан сам рек: "Мы быхмо ради, абы з нами был пан Трыщан, ик которому быхмо колвек прыстанищу прыстали, везде быхмо были повышени с Трыщаном". Он рек: "Заисте ты еси сам Трыщан". Отехавшы от того града, розстался з ними пан Трыщан, и они ему дяковали, што в том прыстанищу почтены им были.Смердодугий поганин говорыл: "Много семи рыцэров осромочал, а коли бых мог еще Трыщана осромотить, || то бых доконал л. 58 об. своего умыслу". И поехал за Трыщаном а догонил его, рече: "Навышый рыцэру и славный по всих чотырох сторонах, мыслил есми по свету ездити, а ни с одным витезем а ни с королем не хотел бых ездити, одно с тобою, и назватися хочу твой слуга. Прошу тя, пане, поедь в дом мой, абых поручыл замок князю, а поеду с тобою". Пан Трыщан на его слово поехал сам. И кгды прыехал к прыстанищу, вышли напротив Трыщану с многим веселей, мовечи: "Возвеличено имя твое, а мы слуги твое". И з ним розлучыли оруже его и вышли с палацу. Почали тут межы собою радити; и был тут один витез з далека и рек пану Трыщану: "Рыцэру, я не знаю, хто естэсь а откули, нижли бачу вас доброго рыцэра и красную особу; мне жаль твоее легкости: о том радять, которою-б смертью мели тебе вморыти". И Трыщан погледел по палацу и не видел гелму а ни меча ни копъя, и велми отчаялся, што не было пры нем меча его. Витези того града прышли в палац и поймали Трыщана, а рекли: "Которою смертью хочем его вморыти?" Смердодугий поганин рече: "Поведите его и сотните". А того-ж дня был прыехал храбрый витез Паламидеж Ануплитич з двема мечы и с чорным щытом, наибольшый непрыятель Трыщанов от двора короля Артиуша. И он рек: "Не слушит так доброму витезю без битвы главу стяти, добудьте его битвою рыцарским обычаем. То есми видал, што витез витезю главу сотнеть, але рыцарским обычаем, а того не видал, як вы хочете". - Они ему отказали: "Мы видали, што тать {вор, грабитель} за татя вступается". Видечы то Паламидеж, што обеюх поганьбили, скочыл и подал один меч Паламидеж Трыщану, и сам з другим мечом; и Трыщан скочыл, як лютый, а почал рубати моцно на право и на лево, и в когоколвек увидел копе в руках и на голове гелм, тых стинал. И пошол к палацу вбити поганина, и ввидел его бегучи велми рыхло {быстро}, и догонил его Трыщан, и он вскочыл в цэрков свою, где не годится рыцэру з мечом войти. Трыщан рече: "Пойди вон, зрадцо, и боронися битвою". И он рече: "Ведай запэвне, покуль еси тут, не выйду отселе". Якож и не выходил, докуль в его замку был. Трыщан пошол от тое цэркви, бо ведал тот закон, што ему тут не годится з голым мечом стояти, и пошол на палац л. 59 Смердодугов и въздал фалу господу богу, што его збавил наглое смерти. И рече Паламидежу: "Витезю, зафалено ти будь витезми и паннами, што ми еси не допустил згинути". Паламидеж рече Трыщану: "Рыцэру, за всю мою службу, што ти есми послужыл и еще ти мышлю послужыти, дай ми одну реч, которое буду тебе просити". Трыщан рече: "Чого просиш, дам ти, окром Ижоты". Паламидеж рече: "Будь ми наболыыый непрыятель, як еси перво был". Трыщан рече: "Нехай того витезю, ты мне великое почстенье учынил, а я тэж могу мыслити о твое почстенье". Паламидеж рече: "Иншого не хочу, нижли одно того".

И коли видел Трыщан, иж мусит мети битву с Паламидежом, и рече Трыщан: "Рыцэру, если маю битися, волю моим мечом, ниж тым мечом". И прынесли пану Трыщану его меч, и убралися оба витези у зброи.

(Битва Трыщанова с Паламидежом) И скочыл один на другого велми храбро, и почали ся гонити, як два лвы, и так ся моцно рубали, абы их зброя не одержала, оба были мертвы. Прыбивал Паламидеж Трыщана, он ся укрывал мечом и щытом, уступая перед удары Па~ ламидежовыми, а потом Трыщан кинул от себе щыт и взял меч у обе руцэ и почал рубати не укрываючыся, Паламидеж ся заметал мечом и щытом, на обе колени падая, надеючыся смерти от моцного удару Трыщанова. Витези того града говорыли: "Тот витез погубил много витезей, а тепер добывает красного Паламидежа". Трыщан тял Паламидежа по гелму и ростял ему гелм и дал ему великую рану на голове. Трыщан рече: "Витезю, если мя добудет, не дадут ти витези пофалы, бо еси видел якую есми битву мел с оными витезми; понехаймо тое битвы, а положимо собе рок, где-ль бы колвек который з нас был, нехай ся становит на тот рок пры той цэркви, где ся витези збирают". И положыли рок пятнадцат ден. Для того то вчынил Трыщан, иж хочет вчынити его острый меч тяжку смерть Паламидежу; и росталися один от другого, Паламидеж поехал до двора короля Артиуша и поведал о прыгоде Трыщановой, говоречы: "О витези нашаго доброго пана короля Артиуша, помените доброть пана Трыщанову, як он много || витезем почтеня чынил, а л. 59 об. тепер не может собе добра вчынити". Король Артиуш и его витези рекли: "Для чого?" И он рек: "Подступил его Смердодугий паганин, вбавил его в град свой зрадне и оковал, и я с поганином бился есми об него и взял рану на главу свою, для которое болшей не мог ся есми бити з ним. И положыли есмо рок пятнадцат дний пры той цэркви, - поведил ее именем. - Если буду мочы, я буду битися за него, а если ми тая рана до того року не згоится {залечится, заживет;}, тогды вы его выпростайте". Королю Артиушу и его витезем было велми жаль, Анцолот рек: "Як ся тая легкост стала моему товарышу?" И зася стал весел с королем: "Смердодугий выйдет, мало будет со мною мистровства простирати".