Одна ошибка - Дарк Коулт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вскочив с места, Сони попыталась убежать не в силах больше слушать его. Но он догнал её и, схватив, заключил в свои крепкие объятия. Она уперлась кулачками в его широкую грудь, но он крепко-накрепко держал её в своих тисках. Она отбивалась, как от чумы, вырываясь из его цепких рук, несмотря на то, что Камал всего лишь стоял, крепко держа её, не предпринимая никаких действий. Он лишь смотрел на нее, и понимал, как глубока пропасть между ними, если только лишь от его слов, боль исказила ее лицо, покрытое обильными слезами, а глаза были затуманены и полны слез. Устав отбиваться и бить его в грудь маленькими кулачками, Сони зарыдала на его груди.
Поглаживая ее по волосам, Камал прошептал тихим голосом:
— Все будет хорошо, милая, все будет хорошо.
И медленно пошагал обратно к лавочке, куда они оба присели.
Как только горькие рыдания Сони поутихли, Камал продолжил:
— Мы совершили много ошибок, не пора ли их исправлять, милая?
В ответ Сони лишь всхлипнула, голова её лежала на его плече.
— Вернись в мою жизнь, прошу тебя, — голос Камала дрожал, но он все же продолжил, — мне тяжело дышать без тебя…
Сони отстранилась от него и, посмотрев ему в глаза, чуть помедлив, произнесла:
— Я не верю тебе…
— Дай мне шанс, и я постараюсь завоевать обратно твое доверие… твою любовь…
— Согласно нашему договору, я должна подчиняться всем твоим требованиям, — Сони не могла смотреть ему в глаза, произнося эти слова, поэтому отрешенно смотрела в сторону, — в особенности, ты подчеркнул, как я понимаю… исполнять все твои прихоти и желания… моя благосклонность в твоих руках…
— Забудем о всех договоренностях.
Сони пристально смотрела на Камала, желая разгадать его замысел, возможно, это очередная игра с его стороны. Может ли быть такое, что все его слова вновь являются лицемерием, лицедейством? Ведь, если есть такая возможность менять голоса, где гарантия того, что это не является очередной его уловкой, и голос Риммы был подстроен им самим. Голова пошла кругом, и Сони не знала, что делать, что думать, что сказать. Ей стало дурно, и она ощутила, как ком застрял в горле, какая-то непонятная ей сила стала душить ее изнутри. Она схватилась за горло, растягивая воротник и судорожно открывая рот, чтобы вдохнуть воздух.
Не понимая, что происходит, Камал обеспокоенно произнес:
— Милая, что с тобой? Может врача вызвать?
Сони отрицательно покачала головой, через некоторое мгновение дыхание восстановилось, но во рту остался привкус отвращения. Ей нестерпимо больно стало слушать Камала, чувство неприязни из глубин её души прорывали корни и распространялось по всему телу, рождая в ней сомнения и подозрения в его благих намерениях.
— Милая, тебе лучше?
— Да, все хорошо, не беспокойся, — тихо ответила Сони, затем, погладив лоб, провела рукой по лицу и осторожно спросила, — и что ты предлагаешь в итоге?
Камал не сразу сообразил, о чем спрашивала Сони, но быстро опомнился и предложил установить временное перемирие.
— Ты нужна детям, тебе так не кажется?
— Ты … ты хочешь, чтобы я вернулась… к Джимми??? — глаза Сони блеснули.
— Клянусь, что не посмею требовать от тебя большего, чем ты готова дать, — тихо прошептал Камал, — клянусь, что не будет с моей стороны, никаких притязаний и требований исполнения супружеского долга… просто вернись домой, в наш общий дом. Джимми нужна мать и согласись, что Дони нуждается также и в отце, не только в матери. Мы наломали много дров, каждый из нас виноват по-своему во всей этой заварушке. Давай вместе разгребём этот хлам в нашей жизни, поодиночке нам очень сложно справиться, ты согласна?
Сони не знала, как воспринимать его слова, радоваться от счастья возможности быть рядом с детьми всегда и везде, либо плакать, ведь он дал понять, что не претендует на её внимание. Он хочет видеть её в своем доме, но не подле себя, получается. Как воспринимать его слова, как очередной подвох? Ранее было его желанием уничтожить её посредством её же любви, а теперь же что получается, он хочет играть на материнских чувствах? Боже, почему все так сложно?… Однако, это было единственным шансом быть рядом с сыновьями, видеть их каждый день, заботиться о них и … вот кому дарить всю свою нерастраченную нежность. Если ей придется терпеть все козни Камала… она согласна! Так как огромное преимущество она получала взамен — это её сыновья!
И Сони дала согласие на его подозрительное, но все же заманчивое в некоторой степени предложение.
Глава 32 — «Возвращение»
Согласие Сони на это временное перемирие было одним очком в пользу Камала. По крайней мере, он так считал. После реабилитации Дони, обсудив все детали с Мэри, сиделкой для малыша, которую им рекомендовал Алекс, Камал и Сони вернулись домой.
Проходить обследование Сони наотрез отказалась, на что Камал согласился скрепя сердце, но не стал настаивать в надежде, что в ближайшее время она сама образумится.
Джимми встретил мать с восторгом и слезами, так сильна была боль разлуки, ведь Камал не позволял им часто видеться, из-за чего сын держал обиду на отца, не понимая происходящего. Джек и все домочадцы в лице Сашки и его команды охраны дома, встретили Сони с воодушевлением. В особенности Джек, так как он был очень привязан к Сони, которая принимала его за отца, он даже прослезился и отчитал Камала, на что тот только улыбнулся и обнял Джека. Камал сам был очень привязан к Джеку, ведь он вырос на его глазах.
По возвращению Сони взяла на себя обязанности хозяйки, так словно никогда и не уходила, не покидала этот дом, полный воспоминании, как счастливых, так и печальных. Первоначально ей было сложно переступить порог спальни, в которой было проведено так много счастливых моментов, ночи полные любви, заполненные вздохами и криками блаженства. Ложе, на которой был зачат их первенец… но… также, в воспоминании всплыли и те ужасы, которые были причиной, по которой ей пришлось покинуть родной кров… В связи с чем, Сони не смогла пересилить себя и провела первую ночь по приезду на софе в рабочем кабинете Камала рядом с холлом.
Мэри расположили рядом с детской, а Дони — с Джимми, из-за чего тот первоначально протестовал, не желая сразу признавать в малыше своего младшего брата, так как понимал, что придется делить внимание матери с этим розовым комочком. Но очень быстро привязался к
