Солнце, луна и хлебное поле - Темур Баблуани
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пусть повидается.
Муж Манушак кивнул.
– Девочку возьму с собой, она покажет, где Манушак.
– Бери, – позволила толстуха.
Я взял ее за руку, и мы направились к воротам, сев в машину, я спросил:
– Огород далеко?
– Вон за той горкой, на берегу реки.
Мы поднялись на пригорок и спустились вниз, на огородах везде работали женщины. «В этих краях в год по два урожая собирают, – сказал водитель, – благодатный край». Подъехали, и я узнал Манушак, она бросила срезанный кочан капусты к корзине, потом посмотрела в нашу сторону и выпрямилась.
Только мы остановились, девочка спрыгнула с машины и с криком «Бабушка, бабушка, твой Джудэ приехал» бросилась бежать по капустным грядкам. Я вышел из машины и пошел за ней.
Загорелое лицо Манушак было покрыто потом, огрубевшей ладонью она прикрывалась от солнца.
– Джудэ, это ты?
– Это я, Манушак, я…
– Что это у тебя на голове?
Я снял шляпу и выбросил, маленькая Манушак увидела и побежала подобрать. Женщины вокруг стояли и глазели на нас. Я подошел к Манушак и встал перед ней на колени:
– Моя хорошая девочка, выходи за меня замуж.
Она испуганно взглянула на меня:
– Вставай, стыдно, на нас смотрят.
– Я приехал тебя забрать.
Она уставилась на меня с удивлением, затем взглянула на внучку, та держала в руках мою шляпу.
– Едем, – сказал я решительно.
– Отпустят?
Я кивнул.
– Правда?
– Дело решенное.
– Ты повидался с моим мужем? – догадалась она.
Я снова кивнул.
– Боже мой, что ты говоришь, – она прикрыла рот ладонью.
– Все, Манушак, кончено, дурные времена ушли, ушли навсегда.
Мне показалось, она оробела, испугалась того, что услышала, и как-то странно посмотрела на меня.
– Не плачь, – предупредил я.
– Нет, – сказала она, и глаза ее наполнились слезами.
– Джудэ, ты хорошо подумал? – спросила она потом.
– Манушак, я сейчас самый богатый человек во всей нашей округе!
Она будто очнулась и несмело спросила:
– Ты шутишь, Джудэ?
Я встал:
– Видишь вон ту машину? – показал я рукой. – Это американская машина, стоит двести тысяч долларов, теперь эта машина моя!
– Правда?! – изумилась Манушак.
– А тот человек – мой водитель.
– Боже мой, – потрясенная, сказала она, – как хорошо.
– Помнишь дом шляпника Нестора, мы будем жить там, его хорошо отремонтировали, тебе понравится, – и замолчал, про ее старый дом я не сказал, оставил про запас, как сюрприз.
– Что случилось, Джудэ, – наконец спросила она, – откуда все это?
– Потом расскажу, – улыбнулся я.
В это время женщина, которая стояла ближе всех, что-то спросила по-азербайджански у Манушак, она ответила, и все весело загомонили. «Ну, всего хорошего», – кивнул я женщинам. Обнял Манушак и повел ее к машине. Девочка вприпрыжку бежала перед нами, держа в руках мою шляпу. Я отвел взгляд от удивленного водителя, взял у девочки шляпу, улыбнулся ей и надел, открыл заднюю дверцу машины, и мы сели все вместе.
– Поехали назад, – сказал я, и мы поднялись на пригорок.
– Можно, я пересяду вперед? – спросила девочка.
– Перебирайся, – разрешил я.
Она устроилась рядом с водителем, обернулась и сказала Манушак:
– Бабушка, если б ты только знала, как мне нравится эта машина.
Манушак взглянула на меня и попросила:
– Джудэ, если можно, сними эту шляпу.
– Почему?
– Я боюсь.
– Ладно, – и я снял шляпу.
Вскоре мы опять подъехали к покосившимся воротам. Пока мы выходили, Манушак изменилась, сгорбилась и как будто вся съежилась. Я подбодрил ее:
– Через полчаса у тебя не будет с ними ничего общего.
Она нервно засмеялась. Потом мы втроем прошли через двор и вошли в их дощатое строение. Все, кто был во дворе, проводили нас взглядом. Внутри было темно, на окне висела льняная занавеска, я отдернул ее и начал отсчитывать деньги.
– Джудэ, как хорошо, что у тебя столько денег, – радовалась Манушак.
– Это еще что, мы с тобой теперь миллионеры.
– Боже мой, я как будто во сне. – Потом она нашла тряпку, присела и стала протирать мою новую обувь.
– Ты что делаешь? – отодвинулся я.
– Вытираю грязь, что такого?
– Выбрось эту тряпку.
– Почему?
Я силой поднял ее и заново начал считать деньги.
– И брюки у тебя испачканы на коленях.
– Манушак, очень тебя прошу, оставь меня в покое на несколько минут.
Девочка сидела на кровати и болтала ногами, глядя то на меня, то на Манушак.
Я отсчитал пять тысяч долларов, положил их в наружный карман пиджака и направился к двери. Девочка вскочила и последовала за мной. Мы вышли во двор и остановились. Сначала муж Манушак оглянулся на нас, затем и остальные.
– Если можно, подойдите, пожалуйста, – крикнул я, подзывая их и рукой. Они оставили свое занятие.
– Тебе чего? – ответила толстуха.
– Получите деньги.
Потом я позвал водителя:
– Там сумка, принеси сюда.
Машина стояла не близко, поэтому первыми ко мне подошли толстуха и мужики. Только я достал доллары и приготовился их считать, как к нам подошел и водитель; доллары вместе с пистолетом в кобуре у водителя произвели сильное впечатление на окружающих, они вытаращили глаза.
Я позвал Манушак:
– Манушак, выйди на минуту.
Она несмело приоткрыла дверь, вышла и улыбнулась мне. Я показал на сумку:
– Там подарки, а ну-ка, глянь, надеюсь, тебе понравится.
Не глядя на мужчин, стеснительно опустив голову, Манушак взяла сумку и вернулась назад. Толстуха проводила ее недобрым взглядом, а остальные как будто немного растерялись. Внучка дошла с Манушак до двери, потом вернулась и опять встала около меня.
Я начал отсчитывать деньги, считал медленно, не торопясь. Они неотрывно следили за моими руками. Закончив, я спросил: «Верно?» Они, довольные, закивали головами. Бывший, так сказать, муж Манушак протянул руку, взял деньги и так потрясенно посмотрел на меня, что я понял, несмотря на все, он считает меня не совсем нормальным.
– На что тебе сдалась эта Манушак? – спросил огненно-рыжий.
В ответ мне хватило одного-единственного слова:
– Люблю.
– Любишь?! – он прямо-таки остолбенел и стоял, разинув рот.
Усатый присвистнул. Остальные неловко улыбнулись и еще больше растерялись, больше никто ни о чем не спросил, они повернулись и ушли.
Я попросил у водителя сигареты, он пошарил по карманам, но не нашел.
– Они в машине, – сказал он и погладил маленькую Манушак по голове: – Пойдем со мной – принесешь.
Я вошел к Манушак.
– Джудэ, я должна это надеть? – она повесила новое платье на спинку стула.
– А зачем же я его привез?
– Да, но знаешь, – сказала она и замолчала, – это очень дорогое платье, мне стыдно, – закончила она наконец.
– Чего стыдно?
– Не знаю.
Я засмеялся:
– Я что тебе сказал? Ты теперь богатая женщина.
Открылась дверь, вошла девочка и
