Великий Ленин. «Вечно живой» - Владимир Поцелуев

Для окончательного решения вопроса о профсоюзах, по которому широко развернувшаяся дискуссия фактически раскалывала РКП(б), накануне Х съезда партии была создана специальная комиссия Центрального комитета по профдвижению, которая в середине января 1921 г. закончила подготовку «Проекта постановления Х съезда РКП по вопросу о роли и задачах профсоюзов». Под проектом стояли 10 подписей, из них 9 членов ЦК – В.И. Ленина, Г.Е. Зиновьева, И.В. Сталина, М.П. Томского, Я.Э. Рудзутака, М.И. Калинина, Л.Б. Каменева, Г.И. Петровского, Ф.А. Артема (Сергеева) – и члена профкомиссии С.А. Лозовского. «Платформа десяти» представляла собой компромисс, учитывающий взгляды по вопросу о задачах профсоюзов с сохранением сути решений партийных съездов. Сохранялась идея огосударствления, но как перспектива профсоюзов подтверждалась необходимость участия профсоюзов в осуществлении трудовых мобилизаций, борьбе с трудовым дезертирством. Вместе с тем подчеркивалось, что профсоюзы – беспартийные массовые организации, «в которые свободно входят рабочие различных политических взглядов и настроений, партийные и беспартийные, грамотные и неграмотные, религиозные и нерелигиозные и т. п.»[695]. Профобъединения участвуют в управлении народным хозяйством, а не управляют им, с хозяйственными органами у них должны устанавливаться партнерские взаимоотношения. Профсоюзы как школа коммунизма «должны обслуживать все стороны повседневной жизни трудящихся масс, постепенно вовлекая самые широкие слои трудящихся в дело государственного строительства, всегда освещая им путь идеями нашей программы…»[696]. «Платформа десяти» исходила из «военно-коммунистической» практики. Хотя проблема и прояснялась, все же еще нечетко вырисовывалась концепция роли и места профсоюзов в советской политической системе.

Л.Д. Троцкий и Н.И. Бухарин подготовили свой проект резолюции «О роли и задачах профсоюзов», по которому их позиция была однозначна – профсоюзы должны в конечном счете превратиться в государственные организации, постепенно сращиваясь с советскими органами[697].

8 марта 1921 г. в Москве открылся Х съезд РКП(б). Вниманию делегатов съезда был представлен план перехода к новой экономической политике, главным стержнем которой должна была стать замена продразверстки продналогом. «…Вопрос о замене разверстки налогом, – подчеркивал Ленин, – является прежде всего вопросом политическим, ибо суть этого вопроса состоит в отношении рабочего класса к крестьянству…» По всем двенадцати вопросам, вынесенным на съезд, которые можно объединить в три блока политических, экономических проблем партийного руководства и внешней политики ЦК в Коминтерне и Межсовпрофе, разгорелась острая политическая дискуссия.

В резолюции Х съезда РКП(б) подтверждалось решение IX съезда партии, в котором говорилось, что «задачи профессиональных союзов лежат, главным образом, в области организационно-хозяйственной и воспитательной. Эти задачи профессиональные союзы должны выполнять не в качестве самодовлеющей организационно-изолированной силы, а в качестве одного из основных аппаратов Советского государства, руководимого Коммунистической партией». Х съезд партии предложил: «Так как Советская власть является наиболее широкой организацией, концентрирующей всю социальную мощь пролетариата, ясно, что профессиональные союзы, по мере развития коммунистического сознания и творческой роли масс, должны постепенно превращаться во вспомогательные органы пролетарского государства, а не наоборот»[698]. Съезд принял подготовленные Лениным тезисы «О роли и задачах профсоюзов», фактически закрепив ленинскую идею о профсоюзах как приводных ремнях от партии к массам.

Под «передовым слоем пролетариата» Ленин подразумевал членов РКП(б). Однако партийное членство не намного поднимало культурный уровень человека и вовсе не заменяло специального профессионального образования, зачастую рождало лишь амбиции неоспоримой правоты и всезнайства, формировало «коммунистическое чванство» и партийный бюрократизм.

Крайняя централизация, ставшая характерной чертой советской политической системы, приводила к концентрации власти в руках руководителей аппаратных структур, способствовала карьеристам, рвавшимся к власти. Главным критерием кадрового отбора стала политическая благонадежность, приверженность коммунистическим идеям. Знания и деловые качества считались вторичными и учитывались «по возможности». Большевистские выдвиженцы в основном были некомпетентны, а посему легко заменимы, что позволяло держать их в строгости партийной дисциплины, беспрекословном выполнении самых абсурдных указаний. Чтобы удержаться в должности, необходимо было угодничать перед начальством, подчеркивать всячески чинопочитание. Принципы декларативной партийной демократии уступали практической авторитарности. Складывался тип руководителей с антидемократическими наклонностями, безынициативных, но уверенных в том, что цель оправдывает средства, основным из которых становилось насилие.

Конечно, среди рядовых большевиков и советских руководителей было немало инициативных и деловых людей, с определенным запасом знаний, практического опыта, способных учиться «на лету». Однако все их благородные потуги разбивались о неприступную, монолитную систему партийной серости. Некоторые из них предупреждали, что партийно-централизованный режим приведет к перерождению партии большевиков. Так, лидер оппозиционной группы «Демократического централизма», образованной в 1919 г. из недовольных «пролетарским единодержавием» и безграничным влиянием Ленина, Т.В. Сапронов на IX съезде РКП(б) назвал ЦК «маленькой кучкой партолигархии». А. Яковлев парировал, заявив, что Сапронов хочет заменить существующую олигархию другой олигархией – «только головой пониже… мы предпочитаем гениальную олигархию – посредственной олигархии»[699]. Такой ответ соответствовал духу чинопочитания партийного вождизма.

Ленин в своем выступлении назвал демократический централизм, который проповедовали Сапронов и его единомышленники, «допотопным и устарелым». Он высказался за беспрекословное повиновение «воле советского руководства, диктатора…». «И теперь, – говорил Ленин, – нас тащит назад по вопросу давно решенному, вопросу, который ВЦИК утвержден и разъяснен, а именно, что советский социалистический демократизм единоначалию и диктатуре нисколько не противоречит, что волю класса иногда осуществляет диктатор, который иногда один более сделает и часто более необходим»[700].