Как далеко до завтрашнего дня… Свободные размышления 1917–1993. Вехи-2000. Заметки о русской интеллигенции кануна нового века - Никита Николаевич Моисеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава XVII. Девяностые годы
Взгляд и вопросы с рубежа веков
Вот и подходят к концу 90-е годы. Что нас ждет впереди? Какой будет судьба страны? Сможем ли мы выползти из той трясины, в которую нас погрузила история? Вот вопросы, которые волнуют нас всех и на которые немногие рискуют давать ответ.
Даже в самом страшном сне я не мог представить себе того, что случилось с моей страной, с моим народом. И вот сегодня, сидя в своей дачке в Абрамцеве и смотря на косые струйки дождя, которые закрывают окрестные холмы и размывают кромку леса, я невольно вспоминаю другой вечер, вечер глубокой осени 1942 года.
В старой покинутой избе, где-то недалеко от Шлиссельбурга, вокруг бочки, в которой гудели сухие еловые дрова, сидели несколько человек и слушали тревожную сводку Информбюро. На улице шел мокрый снег, было холодно и тоскливо. Мы только что пришли с аэродрома и отогревались около раскаленной бочки. Сегодня день был благополучный: все самолеты вернулись с боевого задания. Но особой радости никто не чувствовал – уж очень тревожные вести доходили до нас с другого конца огромного фронта.
Противник рвался к Волге. Оставались лишь какие-то островки, отдельные очаги сопротивления, отдельные дома, где наши люди стояли насмерть! Вот-вот и сбросят их в холодные осенние волжские воды. А что дальше?
В избе висело угрюмое молчание. Каждый из нас ушел в свои мысли, но все мы были там – на этих сталинградских островках безнадежного, как казалось тогда, сопротивления. А что будет дальше? Ну, будем драться, а все же, что будет дальше?!
Один старший лейтенант не выдержал висящего молчания, встал и подошел к уже потемневшему окну. «Нет, такого не может случиться!» Он ответил за всех нас.
Если бы сегодня я мог с такой же убежденностью произнести подобные слова! Я тогда, наверное, был бы счастлив.
Так что же случилось с нашим государством, как могло произойти такое, чтобы после грандиозной Победы, после того, как мы стали второй державой мира, мы вдруг в одночасье потеряли все: и могущество, и международный престиж, и более или менее обеспеченную жизнь – и превратились в жалкие задворки современного мира?
И самым страшным мне кажется еще не развал экономики. Главная наша беда даже не в слабости правительства, не в политиканстве правящей элиты, ее неспособности подняться до понимания национальных нужд. Самое страшное я вижу в апатии нации, в отсутствии настоящей Воли, самоуважения людей. Самое страшное – в чувстве безнадежности, которое охватило многомиллионный народ, чувстве, от которого опускаются руки. Так почему же это все произошло и почему этот обвал оказался столь стремительным?
Я много думал над этим вопросом.
Прежде всего, обвал произошел не в одночасье. Это был закономерный финал длительного процесса, который начался еще во времена Хрущева, а может быть, и еще раньше. И я называю этот процесс «системным кризисом». Так что же это такое?
Системный кризис
Кризис системы, или системный кризис, – такие словосочетания достаточно употребительны, когда они относятся к большим системам самой различной природы. Это могут быть крупные финансовые системы, экономические, социальные и т. д. Можно говорить и о государственной системе и ее кризисе.
Однако содержание этого понятия обычно не расшифровывается, и употреблять его можно в самой разнообразной тональности. Поэтому я начну с того, что попробую объяснить, какой смысл я буду вкладвать в понятие «системный кризис».
Итак, пусть речь идет о какой-либо большой системе, например, корпорации. Она имеет вполне определенный набор целей. Это прежде всего ее стабильность, положение на рынке, прибыли; система может обладать и политическими целями и т. д. Назовем эту систему системой А.
Для того чтобы система А могла достичь своих целей или хотя бы следовать по пути их достижения, необходима некоторая субсистема В. Это аппарат управления. Но это тоже некоторая система.
Любой аппарат управления состоит из людей. Перед каждым работником аппарата также ставятся определенные цели – совокупность его обязанностей, обеспечение которых необходимо (но необязательно достаточно) для достижения целей системой А. Однако у каждого человека, кто бы он ни был и чем бы ни занимался, есть и некоторые собственные цели, которые могут четко и не формулироваться. Но они объективно существуют и влияют на его поведение. И на качество его деятельности, направленной на обеспечение достижения целей системой А.
Важно заметить, что как следствие из сказанного у системы В возникают и собственные цели, и среди них особое место занимает стремление системы В сохранить свою стабильность, то есть самое себя. Таким образом, деятельность аппарата управления, то есть системы В, вопреки общепринятой точке зрения является сложным компромиссом между интересами системы А, что служит «табельной задачей системы В», и собственными интересами этой системы. И качество работы системы В, то есть функционирования системы А, зависит от структуры этого компромисса.
Это факт объктивный. Никогда или почти никогда не бывает так, чтобы интересы системы В полностью совпадали с интересами системы А. С этим фактом приходится мириться, но лишь до поры до времени.
Структура подобного компромисса, то есть соотношение интересов (целей) обеих систем, не остается постоянной. Вследствие различных причин она меняется со временем. И может случиться так, что собственные цели системы В будут превалировать над ее «табельными» целями (обязанностями). Другими словами, аппарат управления при определенных условиях начинает работать на самого себя! И может даже вообще начать игнорировать цели системы А, то есть свое истинное назначение.
Вот эта ситуация и называется системным кризисом. И в этой ситуации необходима перестройка аппарата управления и устранение факторов, мешающих выполнению его «табельных» обязанностей.
Причины возникновения системных кризисов изучены довольно плохо. И, как и вся теория организации, находятся на периферии политической науки (если она вообще ими занимается). Я думаю, что впервые начал интересоваться этой проблемой А. А. Богданов, основатель теории организации. Еще в 1911 году в своей «Тектологии» он обратил внимание на необходимость регулярно перестраивать структуру организации или, если использовать принятый мною язык, перестраивать или обновлять аппарат управления, то есть систему В.
Причиной системных кризисов могут быть гипертрофированные корысть или стремление сохранить status quo, ею может оказаться и прямая некомпетентность. Одна из возможных причин – непонимание интересов (целей) системы А в изменяющейся внешней ситуации или способов их обеспечения.
Системные кризисы – достаточно часто встречающееся явление. Их преодоление обычно требует перестройки структуры системы В, частичной
