«Химия и жизнь». Фантастика и детектив. 1985-1994 - Борис Гедальевич Штерн

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

№ 2

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Боб Шоу

Амфитеатр

Тормозные двигатели неприятно вибрировали. Бернард Харбен ощущал их дрожь грудной клеткой.

Он слабо разбирался в технике, но интуитивно чувствовал, как возникающие напряжения испытывают посадочную лодку на прочность. Он знал по опыту, что тонкие механизмы — наподобие его съемочных камер — ведут себя прилично только при самом бережном обращении. Харбен даже удивился, как это пилот терпит такое издевательство над лодкой. Впрочем, проработав положенное время, двигатели выключились, лодка перешла в свободное падение, и настала блаженная тишина.

Харбен посмотрел через прозрачный купол. Их корабль «Кувырок», продолжая движение по орбите, превратился в яркую точку. Сверху лодку освещало солнце, внизу сверкали бескрайние жемчужно-белые просторы планеты. Пилот, чуть ли не полностью скрытый массивной спинкой противоперегрузочного кресла, управлял лодкой, почти не двигаясь. Харбен невольно восхищался ловкостью, с какой он вел скорлупку из металла и пластика через сплошные облака к намеченной точке неведомого мира.

В эти секунды Харбен испытывал редкое для себя чувство — гордость за Человека. Он повернулся к Сэнди Киро — она сидела рядом — и опустил ладонь на ее руку. Сэнди продолжала смотреть прямо перед собой, но по чуть дрогнувшим губам Харбен понял, что она чувствует то же, что и он.

Тишину нарушил тонкий настойчивый звук — лодка вошла в верхние слои стратосферы. Вскоре она зарыскала, затряслась, и когда Харбен снова посмотрел на пилота, тот уже утратил свою богоподобную неподвижность и трудился, как простой смертный. Внезапно их окутала серая пелена, посадочная лодка превратилась в самолет, борющийся с ветром, облаками и льдом, а пилот, словно пониженный в сане, стал просто авиатором, который пытается совершить посадку наперекор внезапно налетевшей буре.

Сэнди тревожно обернулась к Харбену. Он улыбнулся и показал на часы.

— Не мешало бы подкрепиться. Вот разобьем лагерь и сразу пообедаем.

Его озабоченность будничными делами, казалось, успокоила Сэнди, и она откинулась на спинку кресла, осторожно расправив плечи. Пилот не подвел их и на этот раз. Корабль вырвался из облачного слоя и взял курс на горную цепь, к террасам, покрытым темной растительностью, к блестящей паутине маленьких рек. Харбен с профессиональной сноровкой оценил пейзаж и достал из нагрудного кармана панорамную камеру. На удивление скоро пилот посадил лодку, тучи пыли, поднятые двигателями, осели, и все трое ступили на чужую планету.

— Вот радиомаяк Бюро, — сказал пилот и указал на желтую пирамидку, которая словно присосалась к скалистой поверхности в сотне метрах от них. Пилот был довольно уверенным молодым человеком с мягкими золотистыми волосами. Вид он имел такой, будто все на свете ему давно надоело… Напускное, подумал Харбен, просто парень совсем молод.

— Вы посадили нас в самую точку, — сказал он, проверяя свое умозаключение. — Поразительное мастерство!

Пилот просиял, но тут же принял серьезный вид.

— Через десять минут наступит местный полдень, — сказал он деловито. — Лодка вернется ровно в полдень через шесть суток. Так что у вас будет десять минут сверх контракта.

— Щедро.

— Так мы ведем дела, мистер Харбен… Корабль прилетит точно в назначенное время, — заключил он, — можете не сомневаться. Хотя пилотом, возможно, буду не я.

— Надеюсь, что вы! — воскликнула Сэнди, включаясь в игру Харбена. — Я буквально потрясена… Вас зовут Дэвид?

— Верно. — Пилот не смог сдержать широкой улыбки. — Ну, мне пора. Счастливой охоты!

— Спасибо, Дэвид.

Сэнди и Харбен подхватили вещи и отошли на безопасное расстояние. Лодка приподнялась, застыла на миг и рванулась в облака. Она исчезла из вида прежде, чем стих рев двигателей, но лишь когда замер последний шорох, когда порвалась последняя связь с остальным человечеством, Харбен наконец осознал, что стоит на чужой планете.

Несмотря на высокую влажность, видимость была на удивление хорошей, и Харбен мог разглядеть серые холмы вдалеке, густую растительность и водоемы — свинцовые, черные или нежно-серебристые в зависимости от того, как падал свет. С востока дул ровный ветер, он нес с собой запахи озона, мхов и мокрых камней. Птиц не было, как, впрочем, и другой живности, но Харбен точно знал, что где-то неподалеку поджидает добычу весьма своеобразное существо, чьи методы убийства он подрядился заснять.

— Симпатичный мальчик, — беспечно заметила Сэнди.

— Его уже нет, — ответил Харбен, деликатно намекая, что пора выкинуть из головы земные дела и заняться обживанием незнакомого мира.

Срок их брачного договора истекал через два месяца, и хотя Харбен не раз клялся, что возобновит его, Сэнди, как ему казалось, не слишком в это верила. Собственно, она и отправилась с ним в экспедицию, чтобы не потерять добрых отношений, и это его только радовало, если бы не одно обстоятельство: предыдущая группа, снимавшая Е. Т. Cephalopodus subterr petraform, бесследно исчезла. Однако все попытки отговорить Сэнди от путешествия наталкивались на возражения — скорее эмоциональные, нежели логические, и в конце концов Харбен согласился, но при условии, что она полностью разделит с ним бремя работы.

— Идем. Если повезет, за час отыщем удобное место, тогда и поедим.

Сэнди надела рюкзак, и они зашагали на север. Харбен уже приметил подходящее место — ущелье километрах в шести от них, но тем не менее аккуратно сверился с компасом, чтобы отыскать обратный путь, даже если сгустится туман. Он велел Сэнди держать энерговинтовку наготове. Конечно, то, что произошло со съемочной группой два года назад, можно объяснить и какой-то нелепой случайностью — они, например, могли провалиться в одну из многочисленных подземных рек, — но Харбен полагал, что рисковать не следует.

Они продолжали идти на север, виляя между вздыбленными каменными плитами, пока не вышли на более или менее ровное место. Каверзная глина уступила место темному песку, из которого пробивались кусты и ползучие растения. Порой из-под ног, громко, щелкая, выпрыгивали какие-то насекомые, и Сэнди каждый раз вздрагивала. Харбен заверил ее, что металлизированный костюм защищает и от гораздо более крупных тварей, и вскоре она перестала обращать на них внимание. Сэнди была журналисткой, но прежде она писала только о курортных мирах. Впрочем, и тут, на планете Хассан IV, она осваивалась быстро.

Они подошли к природным вратам в массивной скале. Надежды Харбена сбылись — он нашел признаки обитания Е. Т. Alcelaphini, небольших зверьков, напоминающих антилоп, тех самых, что служили пищей петраформам. От прохода в скалах следы тянулись к югу, в сторону каменистого плато, откуда пришли Харбен и Сэнди.

— Отлично. Я думаю, мы на главном