Новаторы - Ю. Кулышев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Медленно осваивалась новорожденная домна. На нелегком опыте убеждались магнитогорцы: первый чугун — это лишь первая победа в долгой, невиданной по масштабам борьбе. Для того чтобы огромная печь стала работать четко и безотказно, одного трудового энтузиазма мало. Нужен опыт, нужны знания. А этого как раз и недоставало начинающим металлургам Магнитки. Цех лихорадили неполадки, аварии. Уже через несколько дней после пуска замерз паропровод, прекратилась подача пара на колошник. Из-за этого в межконусном пространстве произошел взрыв — печь простояла почти трое суток. Еще через две недели случилась новая беда: при выпуске чугуна горновые растерялись, и жидкий металл залил железнодорожные пути. Снова простой… То и дело горели фурмы, их не успевали заменять.
— А взять историю с пушкой Брозиуса, — продолжал Борисевич. — Кстати, не забыли, что это за штука?
— Машина, которая закрывает летку после выпуска чугуна или шлака, — дружно отвечали ремесленники.
— Верно. Так вот, на Магнитке она была применена впервые в стране. Но обращаться с пушкой никто не умел как следует, и летку предпочитали закрывать вручную. Кое-кто из старых мастеров ополчился против новинки: она, дескать, только мешает, из-за нее приходится сбавлять дутье. И тут надо отдать должное молодым рабочим. Горновые Удовицкий, Герасимов — вы их всех знаете, они сейчас уже мастера — сумели освоить новинку, и пушка Брозиуса в их руках стала действовать быстро и безотказно.
Твердо запомнил эти уроки Константин Хабаров. И нс только в шутку называл он впоследствии свое ремесленное училище рабочей академией. Большой смысл вкладывал в эти слова!
Жили ремесленники в общежитии, и дома Костя бывал только по выходным. Приходил возбужденный, радостный и сразу же начинал торопливо рассказывать, что узнал нового за неделю, что видел в цехе. Мать изумленно ахала, отец довольно кивал: ему нравилось, что сын любит выбранную профессию, рассуждает серьезно и убедительно, словно взрослый.
Свободное время Костя проводил по-разному. Иногда просто бегал с ребятами (в пятнадцать лет остаются еще мальчишечьи привычки!), иногда сидел за книгами. Но чаще всего рисовал. Он полюбил это занятие с первых классов и все больше увлекался им. В школе никто не мог лучше оформить стенную газету, написать лозунг. А когда открылся первый в городе Дворец пионеров, записался в изокружок. Втайне мечтал, что когда-нибудь сумеет стать настоящим художником. Правда, в последнее время эта мечта как-то потускнела: искусство металлургии привлекало сильнее.
В то памятное воскресное утро Костя собирался с друзьями на рыбалку. Приготовили заранее удочки, набили карманы хлебом, шумной гурьбой вышли на улицу. Не было только Николая, двоюродного брата. Ребята ворчали — договорились ехать вместе, а он подводит. И вдруг увидели: бежит Николай взволнованный, размахивает руками.
— Война началась!..
Известие это они восприняли с любопытством, но без особой тревоги — никто не мог представить, какая страшная пришла беда. Поговорили между собой и согласились, что фашистов разобьют в два счета, и потому не стали отказываться от рыбалки.
Вечером они вернулись с хорошим уловом, но никто из взрослых не обратил внимания на добычу. Люди были хмурые, озабоченные, и многие уже укладывали походные рюкзаки — синие повестки военкоматов пришли в сотни домов магнитогорцев.
В первый день войны, перечеркнувший тысячи надежд и судеб, невозможно было представить масштабы грядущих испытаний. И не знал Костя Хабаров, что скоро уйдет в армию отец, которому суждено ненамного пережить День Победы, что под Сталинградом сложит голову брат Василий, а под Курском — двоюродный брат Николай, что недосчитается он многих друзей и ровесников… Война ведь только начиналась.
Утром ремесленники пришли, как всегда, на занятия, встретились с мастером.
— Вот что, хлопцы, — сказал Андрей Иванович. — Вы на рабочие места торопились — так могу сказать, что пришло это время. Раньше, чем следовало, но тут уж ничего не попишешь. Многие доменщики уходят на фронт, и многие уйдут вслед за ними. А вам на смену становиться. И работать придется — как воевать. Если надо, то без сна и без отдыха. Чем больше будет металла, тем скорее врага одолеем.
Всех ремесленников раскрепили по сменам — для производственной стажировки. И сразу же они стали работать наравне со взрослыми. Каждый человек в цехе был на счету, и скидок на возраст здесь не делали. Да и в других цехах состав рабочих заметно изменился. Вставали к станкам и металлургическим агрегатам женщины, подростки. Но продукции надо было выпускать гораздо больше, чем до войны, — и для брони, и для снарядов, и для орудий требовалось очень много металла…
Однажды Костю вызвал к себе начальник цеха.
— Говорят, осмотрелся ты неплохо, — сказал он. — Пора и самостоятельно работать. Пойдешь на газопровод по пятому разряду. А командиром у тебя будет Василий Никанорович Потапкин. Знаешь такого?
Как же мог не знать Костя одного из самых уважаемых работников цеха? О старом доменщике Потапкине много раз рассказывал своим питомцам Андрей Иванович, восхищался им.
Шел Потапкину уже шестьдесят шестой год, но выглядел он бодро, и неукротимой его энергии могли позавидовать молодые. С сомнением оглядел он щупленькую фигурку помощника, вздохнул, но тут же дружески улыбнулся.
— Слышал, что парень ты старательный. А это в нашей работе главное. Вот освоишься с делом, подрастешь на пару вершков, поставлю тебя помощником газовщика. А там, глядишь, и газовщиком станешь… Мы ведь тоже по ступенькам поднимались — мастерство не сразу приходит.
Везло Хабарову на хороших учителей! У Потапкина перенимал он не только технические знания и сноровку, но и многие черты характера — аккуратность в любом деле, бережливость, доброту к людям. Василий Никанорович не читал наставлений, но поступки его были красноречивей самых проникновенных слов.
Однажды заметил Костя, что по дороге в цех Потапкин собирает в карманы разные железки — то гайку поднимет с земли, то костыль. Удивился: зачем это?
— Лишняя сталь — лишний снаряд для фронта, — ответил мастер.
И с тех пор Костя тоже не мог равнодушно видеть, если где валяется без дела металл.
Нередко Василий Никанорович отзывал его в сторонку, совал в руки то яблоко, то пару вареных картофелин, то еще какую-нибудь снедь.
— Взял перекусить с собой, да, понимаешь, аппетита что-то нет. А ты молодой, тебе расти надо — ешь на здоровье!
Пожалуй, именно Потапкин сумел удержать его у домны. Не раз думал Костя уйти из цеха, отыскать работу полегче. Это ведь лишь издали труд доменщика выглядел красивым, а на самом деле оказался он изматывающе тяжелым, до кровавых мозолей, до чугунной тяжести
